Все новости
ПОЭЗИЯ
28 Декабря 2020, 19:49

Раньше первых птиц

Писатели Земли Калужской Ольга Васильевна Шилова родилась 28 июня 1960 г. в г. Мещовске Калужской области. Окончила библиотечное отделение Калужского культурно-просветительного училища. Работала художником-оформителем в различных организациях, а в течение 15 лет художником-постановщиком народного театра в районном Доме культуры г. Мещовска, сочиняя стихотворные пьесы для детских спектаклей, часть из которых была опубликована в журнале «Сценарии и репертуар».

Стихи начала писать с детства, публиковалась в районной и областной прессе. Жизнь в провинциальной изоляции долгое время не позволяла Ольге влиться в литературный процесс. Знакомство и общение с поэтами и литературными критиками стали возможны лишь с появлением в 2007 г. домашнего интернета.

В 2011 г. вышла первая книга стихотворений «Нетерпёж» с предисловием И.Б. Роднянской. В 2014 г. за эту книгу автору присуждена Всероссийская литературная премия им. Валерия Прокошина (в номинации «За творческий поиск в поэзии»). В июне 2016 г. вышла вторая книга стихотворений «Скит» (Москва «Воймега», 2016 г., под редакцией И.Б. Роднянской) с краткими характеристиками (на обложке) Ирины Роднянской, Марины Кудимовой, Андрея Коровина. Третья книга «Благовременье» вышла в 2020 году.
Публиковалась в журналах «Сибирские огни», «Человек на Земле», «Гостиная» (США), «ЛиФФт», «Восток свыше», Антологии «Молитвы русских поэтов», «Учительской газете», литературных альманахах «Истоки», «Синие мосты», в сборниках «Сорок сороков», «На Обнинских перекрёстах». В 2015 г. в числе победителей Калужского областного литературного конкурса «Сорок писателей сорокового региона» вошла в список лучших сорока литераторов Калужской области.

* * *

Дела мои проще простого –

похожи на замкнутый круг:

пока колдовала над словом –

все вещи отбились от рук.

Простые земные поделки

привычны в домашнем быту:

ну как обойтись без тарелки

и грабель в весеннем саду,

одежды и прочих изделий,

в миру выручающих нас?

Но быть расторопней падений

фаянсовых чашек и ваз…

стремительней грязи и пыли…

скопления груды белья…

Пусть там где-то примус чинили,

но только увольте меня

ещё от почина починок, –

и пусть продолжается пря!

Я драный терплю свой ботинок,

как общий раздрай бытия.

И, клюквенным соком облитый,

единственный старенький плащ.

Как весело знать над корытом:

лишь мир стихотворчества – вящ!

* * *

Как тебе, душе моей девице,

не в пример блудливому уму –

двух миров до времени жилице,

верность соблюсти лишь одному?

Листья облетевшие горсада,

бусами увешанная ель –

благо, лишь недолгая отрада,

зыбкая земная карусель.

Благо – ни к чему не знать привычки

и не оборачиваться вспять,

в мире быть не боле певчей птички,

и себе, и Богу щебетать.

Не высокомерничая – благо

избегать общественных затей.

Знать, как пахнет книжная бумага,

и не ведать теленовостей.

* * *

Памяти Е. Евтушенко

А кого же нам было читать?

Мы читали, понятное дело,

Евтушенко, Булата и Беллу…

Их всего было, кажется, пять…

Мы виниловый слушали рок,

и гранит без усердия грызли,

и в строках, а всё больше меж строк

обретали искомые смыслы.

Мы священные их письмена

не до дыр ли, читая, зубрили?

И кумиров своих имена

не со страстью ли произносили?

И откуда поэты росли –

мы – томимы лирической жаждой?

Не от, в срок нам дарованной ли –

пятерицы – с их силой отважной?

Мы не ведали про политех,

не рвались в стадионы и залы.

Мы – читатели библиотек –

неформальные провинциалы.

* * *

Бедный мой родимый дом!

токмо куры под окном,

свой или соседский кот

или редкий пешеход –

до того, что не стерпеть

выглянуть и поглядеть:

кто – откуда – в чём одет

сей приезжий иль сосед.

Покосившийся забор –

всем ветрам наперекор,

маясь от доски к доске –

всё висит на волоске.

Ох ты тонкая моя,

стен бревенчатых броня!

Ветродырый мой ковчег!

Додышать бы в тебе век!

Плыть да плыть бы… но пока –

не рискую – голубка

выпускать – разведчика

Отчего крылечика.

Чуть промажет голубок,

закосит на ин порог –

и – не пальмы веточку,

не масличный мне листок

в клювике – а уголёк

принесёт: повесточку.

* * *

Белая птица над полем летит,

низко над самой землёй.

Издали видит: недруг стоит,

надо лететь стороной –

и отлетает… а вот – зверёк

с берега в воду – нырь…

Все – врассыпную и – наутёк –

птица ли, рыба, звирь…

Серая цапля на том берегу

глазом косит во след…

Некогда другу, теперь врагу –

Еве прощенья нет.

Все они названы были мной

Отче, по именам.

Горе, что мир стал совсем иной,

и – жить в раздоре нам.

Горько идти по земной тропе.

Память не усыпишь:

вот, бездыханная, на траве

спит землеройка мышь…

* * *

Просыпаюсь раньше первых птиц,

(где-то после трёх уже не спится),

и, ещё не разомкнув ресниц,

жду, пока подаст в окошко птица

знак – что через час грядёт рассвет,

и – в чуть просветлевшее оконце

станет ясно: встанет или нет

в спутники мне на прогулку солнце.

Днесь – восстанет! Весь восток горит

розовым и голубым так ярко!

Скоро небосвод весь озарит!

Дождалась я Твоего подарка!

* * *

Господи, тихие благослови

и одинокие будни мои.

Тихий за окнами тает закат –

он в одиночестве тише стократ –

но оглушительней крики ворон

и неустанный кузнечиков звон;

ближе, родней дождевые ручьи,

наземь падение яблок в ночи;

и не прозрачнее ли, не пестрей

крылышки ос и стрекоз, мотылей?

Скажут: не мил одному белый свет.

Это обман – одиночества нет.

Лишь из-под зонтика выгляни – и –

первому встречному зонт протяни:

«На, бедолага, до нитки промок!»

И – уже двое – а третий – Сам Бог.
Ольга ШИЛОВА
Подготовил Василий АРТЕМЬЕВ
Читайте нас: