Три селедки и буханка хлеба. Выжил! Часть вторая

Мирные годы

После Победы попытался Булат окончить среднюю школу. Понимал, что образование необходимо. Осилил девятый класс. Лучший математик в классе. Направили от райпотребсоюза учиться в Кооперативную школу в Бирск. На бухгалтера. И там по математике был в числе лучших учеников. Тяга к учению присутствовала где-то в душе всегда.

В 1954 году Миякинский райком комсомола, где он уже работал инструктором, определил его в годичную среднюю партшколу в Уфе. На целый год попал в среду образованных людей… Присматривался, прислушивался. Перенимал хорошее – правила ухода за собой, манеру держаться, одеваться, разговаривать и даже есть. Почти сразу решил доучиться в средней школе до аттестата зрелости и учиться дальше! Будучи уже женатым человеком и при наличии двоих детей. После окончания годичной партшколы сел в Зильдяровской средней школе за одну парту с сестрой Фанией 1938 года рождения, на 12 лет младше его. Прошел программу десятого класса. Обучение на татарском языке. Работал в это время бухгалтером в той же школе. Вечерних школ тогда еще не было же. Много читал – газеты, журналы и книги всегда были под рукой, у изголовья: «Если бы не чтение и учеба, спился бы окончательно – и ВСЕ!». Трое его детей тоже пристрастились к чтению.

С аттестатом зрелости рванул не куда-нибудь, а в Москву! Поступил в Московский книготорговый техникум и окончил его с отличием, когда ему было уже за тридцать. В 1966 году поступил на заочное отделение Высшей партийной школы в Свердловске. Через пять лет имел диплом, позволяющий занимать приличные посты в сфере партийно-хозяйственной деятельности. Тяготел к хозяйственной. Успел послужить в качестве инструктора в Миякинском райкоме партии. Впоследствии много лет подряд был председателем районной парткомиссии при райкоме КПСС. Даже одноклассники дочери Булата (автора этих строк) с благодарностью вспоминают, каким он был справедливым и честным в отношении товарищей-коммунистов, когда они попадали в сложные ситуации, и дело доходило до обсуждения на заседаниях районной парткомиссии…

В конце 60-х и начале 70-х отец заведовал отделом культуры Миякинского райисполкома. За этот период в районе появились Народный театр, ансамбль народного танца, получила развитие районная сеть библиотек. Именно в это время в районный Дом культуры приехали две девушки, закончившие культурно-просветительное училище в Стерлитамаке. Благодаря их молодому задору и усердию и при непосредственной поддержке отца, при районном Доме культуры образовались ансамбль народного танца и Народный драматический театр. Мне тоже очень хотелось и петь, и танцевать, и играть в Народном театре. Дипломный спектакль выпускницы Стерлитамакского культпросветучилища Зайтуны Акберовой был о военном времени, и ролей молодых девушек на всех не хватило.

Мне дали роль старушки, которая получает письмо с фронта и прибегает к соседям поделиться радостью. Габбасов-агай, наш худрук, собственными руками загримировал меня под старушку, вывел тоненькой кисточкой все положенные по возрасту героини морщинки. Нарядиться под бабулю с наших краев было несложно, передать голосом состояние и возраст, видимо, удалось, потому что после спектакля бабушки по всей улице Губайдуллина стали зазывать меня на чай и для задушевной беседы на тему: «Оглянуться не успеешь, как состаришься – и сама будешь такая!». Письмо с фронта я вертела в руках и так, и сяк: читая его, то подносила поближе к глазам, то отодвигала (дальнозоркая!) – в общем, обыграла, как могла. На спектакле присутствовала методист Республиканского Дома народного творчества – случалось и такое! Она-то и навела меня на мысль поступать в театральный институт, порог которого в 1968 году в Уфе я даже перешагнуть не посмела: «Какая пластика, какой голос! Неужели ей всего 18 лет? И так сыграла бабушку!». Ну и вот, в мечтах своих я уже артистка! В моей книге «Жизнь, жизнь. Не только о себе», опубликованной в «Истоках» в 2019 году, история этой мечты описана уже с продолжением…

Успела потанцевать еще и в ансамбле народного танца при Доме культуры. Зайтуна, дочь Булата… Выступление ансамбля однажды снимали в Уфе на телевидении. Режиссер хотел, чтобы я в танце улыбалась: «Вы, хоть и русская (блондинка с синими глазами!), исполняете башкирский танец хорошо. Только ведь в кадре надо улыбаться!». Это у меня не получалось. Наверное, от крайне обостренного чувства ответственности…

В районном Доме культуры и сельских клубах устраивались встречи с писателями и поэтами из Уфы. Запомнилась встреча с Ангамом Атнабаевым в районном Доме культуры. Читал свои стихи – вдохновенно. Может, заражал и нас, сидящих в первом ряду, вирусом творчества. Приезжали на гастроли труппы из театров Уфы, Салавата и Стерлитамака. Спектакли шли и на татарском, и на башкирском языках. Одни и те же актеры прекрасно с этим справлялись! Рустам вспоминает также, что во время гастролей бывали у нас в гостях Арслан Мубаряков, Нурия Ирсаева (тоже с нашего района) и другие видные артисты. Хорошее застолье располагает и к откровенным излияниям, не так ли?

Как-то купил Булат своим детям тальянку на две октавы. Оставалось немного денег при приобретении штакетника для нового забора. Дети, все трое, сразу начали играть на слух. Татарские и башкирские мелодии. А тягу к музыке наблюдал на селе повсюду – и у взрослых, и у детей. Обратился отец к вышестоящим органам власти с предложением открыть в Киргиз-Мияках детскую музыкальную школу. Долго ездил в Уфу, уговаривал. Не поддержали. Построить школу не удалось. Это сегодня выпускница этой школы по классу баяна (!) и Уфимского училища искусств Айгуль Ахметшина поет в лучших театрах мира, начиная с Ковент-Гарден и завершая Метрополитен Опера. ... А затевалось музыкальное образование в селе Киргиз-Мияки по инициативе Давлетшина Булата Валеевича. Был рядом и музыкант, увлеченный идеей – баянист Вагиз Калимуллин. Он-то и стал первым директором этой школы. В приспособленном старом помещении. И пошла «культура в массы»!

Позже отец много лет руководил Миякинским районным комбинатом бытового обслуживания. Внедрял с нуля и развивал на селе новые виды бытовых услуг: в ателье шили одежду по индивидуальным заказам, в специальных цехах и мастерских ткали ковры, валяли валенки, тачали и чинили обувь, шили спецодежду, ремонтировали бытовую технику. При нем появились оснащенные всем необходимым современным оборудованием парикмахерские, прачечная и химчистка. Все нужное, востребованное, полезное для сельчан. Заботился о молодежи. Много лет спустя уже немолодые женщины вспоминали, как он помогал юным начинающим швеям из соседней деревни обустраивать свой быт в общежитии в райцентре. Привез им из собственного дома кровать и электрическую плитку.

Летом 2004 года, два года спустя после кончины отца, я перебирала его записные книжки, которые он вел с начала пятидесятых годов. В них были и стихи, написанные, видимо, под наплывом чувств и в размышлениях о жизни. Ведь тогда ему было всего 25 лет. Запомнились очень трогательные строки по случаю рождения сына Марата в декабре 1950 года, проникнутые тревожной радостью. Тревога – о будущем малыша. Отец писал рассказы, очерки, путевые заметки. На татарском языке. Некоторые из них публиковались в районной газете, например, рассказ «Отцовская заповедь (Ата васыяте)». После службы в армии герой рассказа намотался по большим стройкам Союза и через много лет вернулся к себе в деревню. Оказалось, что душа его всегда рвалась домой, в родные края, и он остается у себя в деревне, начинает работать сельским электриком. Заводит, наконец-то, семью… В начале 70-х в нескольких номерах районной газеты были опубликованы записки отца о его путешествии в Болгарию – тогда это было редкое событие. Мы в семье даже подшучивали над его «графоманией», но, видно, гены сильнее нас, их наследующих, и потому упрямо «гнут свою линию».

Вспоминается, как отец с матерью по утрам собирались на работу зимой: выходили из дома с одежной щеткой и чистили друг другу свежим снегом свои драповые пальто. Надо же прилично выглядеть! Ежедневно они проходили пешком от дома до места работы, с одного конца до другого улицу имени Героя Советского Союза Минигали Губайдуллина, весьма немалое расстояние… И машину отец купил как-то в 70-х – ярко-синий «Москвич», но водить ее постоянно «не хватило нервов». Тогда же начал рулить старший брат Марат, завершавший учебу в нефтяном институте в Уфе. Успел покататься на этом «Москвиче» и младший брат Рустам, который до поступления в институт год преподавал математику и физику в средней школе Миякинского совхоза. Ездил учительствовать за 20 километров – из дома в Мияках до совхозной школы почти каждый день. В первый год не прошел в нефтяной институт по конкурсу. Со второй попытки справился.

На пенсию отец ушел из районного сельскохозяйственного управления, где трудился в должности экономиста. Последние лет пять до достижения пенсионного возраста был уже не такой мобильный и легкий на подъем. Здоровье позволяло теперь заниматься делом только за столом. А выйдя на пенсию, отец продолжал трудиться в ревизионной комиссии райпотребсоюза. Всегда тщательно работал с финансовой документацией, и очень внимательно отслеживал любые изменения в нормативно-правовой базе сферы советской торговли и не только. А одно лето в возрасте 70 лет принимал урожай зерновых на току колхоза «Дружба». Уговорил председатель колхоза. Да и ток колхозный рядом с домом был – по улице Губайдуллина, в конце села Киргиз-Мияки, на выезде в сторону железнодорожной станции Аксеново.

Прощались мы с отцом в декабре 2002 года. Это случилось 2 декабря. Тогда родители жили в Уфе, в своей однокомнатной квартире на улице Генерала Горбатова. Мама рассказывала потом, что они позавтракали, и отец вышел из дома подышать воздухом: «Что-то душно – пойду, пройдусь». Там, во дворе, у него и произошел инсульт – как оказалось, обширный. Сразу же, по звонку мамы, подъехали братья Марат и Рустам. Было сделано все, чтобы спасти отца, но его положение, видимо, было уже безнадежным. Он скончался в тот же день в 4 часа дня. 3 декабря увезли его в Мияки. Народу на похоронах было очень много. Пришли все, кто помнил его и уважал, пришли товарищи и коллеги Марата, который к тому времени занимал в Республике Башкортостан высокое положение. Марат и Рустам заказали для отца очень красивый памятник в художественном исполнении из благородного зеленого камня (змеевик). Покоится Булат Давлетшин, сын Валиуллы-бабая из Зильдярова, на солнечном пригорке у села Киргиз-Мияки. Светлая память!

P.S. Успела на прощание с отцом и я – из Алматы. Прямых авиарейсов Алматы-Уфа в новые времена уже не было. Долетела самолетом до Кустаная, оттуда доехала на такси до Челябинска, далее до Уфы поездом, где меня встречал двоюродный брат Салават Калимуллин. Он за два часа домчал меня до Мияков. Добралась за 17 часов! Поездом до Уфы ехала обычно 52 часа…

 Продолжение следует…