Солнце всходит и заходит. Часть сорок вторая

Интересны наблюдения О.Е. Романовской (статья «Смыслообразующая функция повествовательной структуры в романе Евгения Попова «Подлинная история "Зеленых музыкантов"») над использованием в романе фольклора: «включая в свое повествование созданные в 60–70-е гг. ХХ в. частушки, автор-комментатор выступает своего рода фольклористом, обратившимся к народному творчеству с определенной целью – демифилогизировать образ народа, созданный официальной пропагандой. Такую же функцию выполняют в романе политические анекдоты – еще один жанр, вплетающий в ткань повествования народный «голос». Анекдоты о Брежневе, слухи о Косыгине, Фурцевой, Черненко и других представителях власти представляют их комическими персонажами фольклора. Еще одним способом выражения неприятия советской системы было комедийное переделывание широко известных и пропагандируемых песен. В комментариях не раз упоминаются песни А. Пахмутовой, П. Когана и других советских поэтов и композиторов. Ложность пафоса восхваления обнаруживают народные пародии. Например, приводятся два варианта песни о Кубе. Официальный и народный.

Широкое распространение переиначенных, переделанных песен один из знаков «карнавального мироощущения», позволяющего создавать «parodia sacra». Пародируемым становилось официальное искусство, с точки зрения государственной власти сакральное и неприкосновенное. Богатый фольклорный материал, представленный в комментариях, включает в себя самые разнообразные жанры устного народного творчества: пословицы, поговорки, присловья, анекдоты, частушки, «городские» куплеты и «поэмы», переделанные пародийно-сниженные варианты официальных песен. Обращение к фольклору, конечно, обусловлено стремлением автора воссоздать особенности советской ментальности, но имеет и другой, видимый только в общем контексте произведения смысл.

Другим источником цитат в романе становится официальное искусство: фрагменты песен, стихотворений, фразы из популярных в 50–70-е гг. советских кинофильмов широко представлены в комментариях. Автор пытается осознать роль официального дискурса в социокультурном пространстве общества. С помощью цитат этого ряда подчеркивается утилитарное назначение, придаваемое искусству, и разоблачается стремление навязать с его помощью ложные чувства, эмоции. Сюжет и стиль песни, начинающейся со слов «Жила-была обычная девчоночка фабричная», могут быть рассмотрены как объект пастиша в тексте «Зеленых музыкантов». Рассказывая о трудовых успехах своего героя, автор иронически цитирует песню в отрывке, гротескно заостряющем черты соцреалистического повествования: «Вот ведь как помог Иван Иванович и другому человеку раскрыть свои таланты. Смотрите – была неприметная фабричная девчонка Клавка, а ныне стала – передовик, Герой Социалистического Труда Клавдия Федератовна Артамонова, непременный член всех президиумов, конференций, школ передового опыта!» В то же время советское искусство не воспринимается как однозначно негативное, в нем есть нечто, вызывающее ностальгию автора по прошлому.

Советские стихи, песни, фильмы – часть действительности, часть прошлого, живо и точно передающая колорит эпохи. Детское стихотворение «знаменитого советского поэта», строчки известных эстрадных шлягеров пробуждают грусть, побудившую автора-комментатора, акцентирующего внимание читателя на своем антисоветском настроении, задать риторический вопрос «Интересно, где все они сейчас – песня, девочка, страна?»

В содержательной рецензии Надежды Григорьевой («Новая русская книга»), которую мы уже не раз цитировали, высказывалось крайне сомнительное предположение, что «Музыканты» имеют «скрытую от собеседников, но демонстративно явленную в самом тексте суть – это пародия на некогда прогремевший "Бесконечный тупик" Дмитрия Галковского». Если оставить в стороне попытки доказать недоказуемое, то автор рецензии весьма тонок и остроумен: «Стерев в своем романе-комментарии границу между академическим изданием и народно-шутовским и породив тем самым в рамках многоаспектной пародии новый романный жанр, Попов присваивает сразу две великих роли: великого Пушкина, перенесшего на русскую почву жанр романа в стихах, и великого Лотмана, написавшего к этому роману комментарий. При этом литератор и литературовед в Попове под занавес тысячелетия встречают как родного третьего собрата – коммерсанта, печатающего столь изысканный текст в коммерческом издательстве "Вагриус".

Кстати, об издании – тут тоже не обошлось без приключений.

Говорит Евгений Попов

Закончил книгу, а тут и 98-й год, дефолт. Непонятно было, удержится издательство «Вагриус», где я тогда печатался, или рухнет под напором дикого капитализма навсегда.

Только поэтому я согласился напечатать «Музыкантов» в журнале «Знамя», где их втиснули в один номер (№ 6 за 1998 год), сократив почти наполовину, отчего и без того странно написанный роман-комментарий стал совсем нечитаемым для строгого жюри. Отчего я и вновь пролетел с «Букером», зато получил в том же году из рук политика Сергея Караганова журнальную премию «За произведение, утверждающее идеалы просвещённого патриотизма». Дефолт кончился, полный текст «Подлинной истории…» издали в 1999-м.

За год до главного нашего российского писательского события начала Третьего тысячелетия и XXI века. Осенью 2000 года в Москве состоялся первый и, боюсь, последний конгресс Международного ПЕН-клуба. Гости съезжались на дачу. Жизнь временно продолжалась.

ГЛАВА XVII

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПЕН-КЛУБА В РОССИИ

ПЕН как он есть

Во второй половине 90-х годов нашего героя – как-то случайно сначала, а потом уже и в силу принципиальной позиции, вовлекла эпопея с Русским ПЕН-центром. Казалось бы, мирное, добровольное объединение писателей, под эгидой почтенной международной организации – какие споры, какие раздоры? Однако вот страсти кипят с первого дня русской ПЕН-жизни, по день настоящий.

Сначала стоит разобраться, что же такое этот самый ПЕН в его международном варианте. Название клуба – ПЕН – аббревиатура от английских слов «poet» (поэт), «essayist» (эссеист), «novelist» (романист), складывающаяся в слово «PEN» – перо/ручка. Целью организации является содействие творческому сотрудничеству писателей всего мира и их объединению для поддержки «людей слова», которые подвергаются гонениям и преследованиям.

ПЕН-клуб был учрежден 5 октября 1921 года в Лондоне по инициативе английской писательницы Кэтрин Эми Доусон-Скотт и писателя Джона Голсуорси, который стал первым руководителем клуба.

Руководящий орган ПЕН-клуба – международный совет, в который входят президент, переизбираемый каждые два года, генеральный секретарь, казначей и 7 членов, представляющие ПЕН-центры разных стран.

Согласно уставу, главной сферой деятельности клуба является защита писательских прав, борьба за свободу слова и личности, против цензуры. Первое положение устава гласит: «Национальная по своему происхождению литература не знает границ». Из Хартии Международного ПЕН-клуба: «ПЕН-клуб отстаивает принципы беспрепятственного обмена информацией внутри каждой страны и между всеми народами, его члены обязуются выступать против любого подавления свободы слова в той стране и в том сообществе, к которому они принадлежат, равно как и во всем мире, где это представляется возможным. ПЕН-клуб решительно выступает за свободу прессы и против произвольного применения цензуры в мирное время. Члены ПЕНа обязуются бороться с такими пагубными проявлениями свободной прессы, как лживые публикации, преднамеренная фальсификация и искажение фактов в политических и личных целях». Обратим внимание на эти благие пожелания – мы к ним еще вернемся. Ибо на деле, в реальной практике Международного ПЕНа все не так радужно…

На 2020 год в клуб входит 154 национальных центра из многих стран. Национальные центры формируются по языковому принципу. Согласно документам организации, членство в ПЕН-клубе открыто для всех профессиональных писателей, независимо от национальности, языка, политических убеждений, расы или вероисповедания.

В рамках международного ПЕН-клуба действуют следующие комитеты: «Писатели в заключении» (штаб-квартира в Лондоне), «Писатели-женщины» (Австралия), по вопросам перевода и лингвистики (Скопье), «Писатели в эмиграции» (Торонто), «Писатели за мир» (Любляна).

Ежегодно ПЕН-клуб проводит всемирные конгрессы поочередно в Европе, Азии, Африке и Америке – в странах, где имеются национальные ПЕН-центры. В 2000 году в России впервые прошел Всемирный конгресс ПЕН-клубов под председательством лауреата нобелевской премии Гюнтера Грасса, сопровождавшийся рядом скандалов и многое прояснивший в реальной ситуации, мы подробно говорим об этом в следующей главе.

В свое время ПЕН-клуб учредил Всемирный день писателя (полное название Всемирный день мира для писателя), отмечаемый 3 марта. В его, так сказать, идеологической подоплеке все те же благие намерения и пожелания:

• воздерживаться от лживых публикаций,
• преднамеренной фальсификации,
• умышленного искажения фактов или тенденциозно бесчестной их интерпретации ради политических, групповых и личных интересов.

Давайте обратимся к ныне актуальному сайту Международного ПЕНа и почитаем программные заявления, содержащиеся там. Одно из них касается наступления технологий на литературу, и, в общем, с основными постулатами можно согласиться. Хотя смущает вот что: в этом заявлении дело подается так, что «великая литература», упоминаемая здесь, уже рухнула, и нам надо заигрывать с аудиторией, особенно молодой, чтобы хоть как-то, хоть чуточку заинтересовать ее в литературных интересах. Вот судите сами: «Планшеты меняют то, как преподают учителя, и то, как учатся ученики во многих школах по всему миру. Они предоставляют много различных преимуществ для студентов. Во-первых, они устраняют необходимость в бумажных или жестких книгах. Пространство для хранения внутри класса ограничено. Кроме того, планшеты позволяют всем студентам иметь доступ ко многим различным типам литературы на одном устройстве. Это позволяет им отправлять и обмениваться соответствующими текстами друг с другом. Хотя единственным недостатком является цена этих устройств, это все же отличный вариант для школ, которые имеют финансирование, чтобы обеспечить их.

У студентов есть естественная склонность использовать технологию в любом случае. Это дает им возможность общаться быстро и эффективно. Продвижение литературы становится намного проще, когда ее можно быстро отправить и получить. Если студент хочет поделиться определенной частью книги или стихотворения с другим студентом, то все, что ему нужно сделать, – это немедленно отправить ее. Этот студент может прочитать комментарии, а затем предоставить важную обратную связь. Нет ничего плохого в том, чтобы извлечь выгоду из основных интересов молодежи.

Еще один способ популяризации литературы в школах-предоставить учащимся больше свободы в выборе того, что они хотят читать. Когда вы предоставляете выбор, это значительно облегчает вовлечение студентов в работу, которую вы хотите, чтобы они делали. Никто не хочет читать скучные произведения художественной или научной литературы. Чем выше уровень интереса, тем больше вероятность того, что они будут активно читать. Если студент любит спорт, направьте его на спортивную страницу газеты. Хотя это ни в коем случае не классическая литература, она все же является жизнеспособным источником, который можно использовать для поощрения интереса. Это один из основных способов популяризации литературы.

Разнообразие – еще одна отличительная черта продвижения литературы. Культурно разнообразный материал находится на переднем крае линии, когда речь заходит о большом чтении. Когда кто-то читает что-то действительно значимое, он с гораздо большей вероятностью будет продолжать читать и во взрослом возрасте. Слишком многие учителя и родители требуют, чтобы дети читали то, что они сами выбирают для себя. Это плохой способ способствовать активному вовлечению в чтение. Если у вас есть новый студент из другой страны, найдите время, чтобы узнать, что он любит в своей стране и своем наследии. Это поможет вам определить лучшее исследование романа для использования».

В общем, больше похоже на методичку по мультикультурализму, чем на программное заявление серьезной организации.

Но остальные документы того же порядка, с первых страниц официального сайта настораживают куда больше: они являются прямо политическими: «В бурные месяцы и годы так называемой арабской весны в таких странах, как Египет, Сирия и Ливия, начались восстания. Интересно, что многие из этих протестов и восстаний, созданных общественностью, были реакцией на подавление правительством свободы слова и письменности. Кроме того, граждане устали жить в страхе перед лидерами, которые управляли ими с диктаторской жестокостью. Все – от слов до использования интернета и письменности – регулировалось самым жестким образом. В некоторых странах, таких как Северная Корея, люди попадают в тюрьму или еще хуже, если они высказывают свое собственное мнение о правительстве в письменной форме.

Арабская весна не состоялась бы, если бы не свобода выражения мнений в письменной форме. В начале движения широко сообщалось, что большинство людей смогли организовать свои протесты с помощью электронных и рукописных слов. Это включало мобилизацию через социальные сети. Сайты социальных сетей, такие как Facebook и Twitter, стали основными каналами распространения информации о своей деятельности для многих людей. Это позволяло людям безопасно общаться там, где имелся доступ в интернет. Это событие только усилило то значение, которое свобода самовыражения посредством письма играет в жизни каждого человека».

Бог с ним, что Арабская весна давно завершилась, принеся тысячи жертв и непрекращающееся страдание народам (и причем здесь Сирия, кстати?). Как видим, ПЕН за актуальностью не гонится. Настораживает вполне однозначная поддержка идеологии арабской весны, идеологии так называемых «цветных революций» – очевидно, что они будут поддержаны и в дальнейшем, как бы они ни назывались.

Еще в одном документе сказано все даже определеннее. «Это сложная задача – заручиться поддержкой, когда речь заходит о защите вашей свободы самовыражения. Правительственные законы часто удерживают людей от выражения своих желаний о свободе говорить и писать то, что у них на уме. В некоторых странах людей арестовывают, чтобы больше никогда не слышать о них за то, что они записывают то, что у них на уме. Все, что они пишут, часто переворачивается как свидетельство измены, и некоторые из этих людей отправляются в трудовые лагеря на всю оставшуюся жизнь. Это истинный страх для многих людей, но хорошая новость заключается в том, что отдельные люди занимают твердую позицию в борьбе за свободу выражения мнений посредством письменной речи.

Одна из главных причин, почему диктаторы и безжалостные люди ненавидят свободу выражения через письмо, заключается в том, что она позволяет распространять знания. Когда с людьми обращаются плохо, те, кто виноват, не хотят, чтобы об этом знала общественность. Однако, если кто-то способен выразить свои опасения или попросить о помощи в письменной форме, то у него гораздо больше шансов справиться с ситуацией. Письменная и устная речь являются невероятно важными аспектами свободы выражения мнений, поэтому многие люди подвергаются преследованиям в результате этого.

До тех пор, пока в мире существуют места, ограничивающие свободу выражения мнений посредством письменной речи, будут существовать протесты, направленные на поощрение перемен. Демократия – это лучший способ для людей работать вместе, и многие документы здесь делаются в письменной форме. Единственный способ обеспечить, чтобы к людям относились с достоинством и уважением, – это сохранить способность писать то, что у вас на уме. Если вы верите в право каждого на свое мнение, то вы должны быть примером для тех, кто борется за то, чтобы их голоса были услышаны через письменное выражение».

«Демократия – лучший способ», трудовые лагеря на всю жизнь, и эта свобода-свобода-свобода, понимаемая здесь вполне однозначно, то есть НЕСВОБОДНО. Ну и потом – дело ли писателя вмешиваться в политические дрязги, становиться каким-то фельетонистом?

Вот таков Международный ПЕН сегодня.

Продолжение следует…