Тернистый путь в искусстве. Часть пятнадцатая

Репертуар пополнился хорошими спектаклями. Можно, не краснея за него, вывозить на гастроли коллектив театра хоть куда. Когда еще выпустили спектакль «Бахтигарей», репертуар стал просто образцовым, ему мог бы позавидовать любой столичный театр. В 1975 году после окончания Уфимского государственного института искусств в Салаватский театр распределился Анвар Нурмухаметов, можно сказать, вернулся домой. После службы в рядах Советской Армии он работал в театре актером. Ну, а теперь он режиссер. Первой его постановкой стала драма киргизского драматурга Мара Байджиева «Дуэль». Пьеса великолепна, спектакль поставлен на высоком профессиональном уровне. Мы его хотели повезти на гастроли в Казань, отговорили руководители Театра имени Г. Камала.

– Мы драму ставили и много играли. Не соберете зрителя, – сказали они.

В Уфе «Дуэль» еще не ставили, значит, спектакль будет уфимскому зрителю хорошим гостинцем. Только вот беда! Как гром среди ясного неба прозвучала для меня неприятная новость: Башакадемтеатр приглашает Иршата Валеева на работу.

– Что ж, – говорю ему, – приглашают, конечно, поедешь! Только давай сначала проведем предстоящие отчетные гастроли в Уфе. И тебе хорошо, еще раз покажешься, да еще с выгодной стороны: у тебя прекрасные роли, одна лучше другой.

– Нет. Не уговаривайте. Я дал слово, неудобно – отвечает Иршат.

– А перед коллективом, передо мной удобно?

– Конечно, нет! Поэтому же прошу, не уговаривайте. Я человек мягкий, не смогу вам отказать.

– Вот и хорошо. Проведем успешно гастроли, может, еще и передумаешь, звание получишь, Тагир Исмагилович обещал.

– Ай, – он махнул рукой: – звание мне не нужно.

– А что нужно? Что тебе обещали в Уфе?

– Хочется работать в Башакадемтеатре, жить в столице.

– А квартиру дают?

– Говорят, со временем будет.

– Когда дадут, тогда и поедешь. Ты что? Согласился бросить трехкомнатную квартиру и жить в общежитии? А как Зульфира?

– Она говорит, что пока приглашают, надо ехать.

– Давай, зови ее, вместе поговорим.

Вышли из театра, а в фойе сидит Зульфира. Поздоровались.

– Идемте ко мне в кабинет, поговорим, – предлагаю я.

– О чем? У меня нет никаких просьб к вам.

– У меня есть.

– Я знаю про вашу просьбу. Вы собираетесь воспользоваться слабостью мужа, – отрезала она и, ухватившись за рукав Иршата, буквально поволокла его за собой.

Вот так мы потеряли еще одного талантливого артиста, исполнявшего, в основном, главные роли в большей части репертуара театра. Сколько спектаклей с его уходом потеряет самые яркие краски. В спектакле «Матери ждут сыновей» в роли старика Исламгали трудно представить другого артиста, а в «Потоки» – Мирвали, «Одна любовь, сто влюбленных» – Дамару, «Ученик дьявола» – майор Сулиндон, «Соседи» – Рамазан, «В ночь лунного затмения» – Ялсыгул, «Смелые девушки» – хальфа Абделькарим, «Доходное место – Вишневский. И сколько еще спектаклей буквально осиротеет! Да еще в новом спектакле «Бахтигарей» с ним начали готовить одну из самых ответственных ролей, перепоручить которую больше некому. Что же делать? Если театр не сможет показать себя именно на том высоком уровне, которого достиг, нет смысла выезжать в Уфу на ответственные гастроли. Одно из двух: либо на гастроли с Валеевым, либо от гастролей отказаться.

Придя в себя после такого удара, я понял, в чем дело: не столько Башакадемтеатру нужен Валеев, сколько необходимо сорвать гастроли Салаватского театра. Надо идти к Тагиру Исмагиловичу. Другого выхода нет. Министр культуры не на нашей стороне. Это явно его рук дело.

Говорят, куй железо, пока горячо, однако нам не удалось это сделать: не случилось собрать вовремя всех заинтересованных лиц. Уход одного артиста из театра – проблема не того масштаба, чтоб все кинулись ее решать.

Нашли замену Валееву в «Бахтигарее». Согласился бывший первый профессиональный режиссер Салаватского театра Халит Усманов. Он в это время как раз нигде не работал. Действие в драме происходит в период Гражданской войны в покинутом хозяевами помещичьем имении, в котором остался преданный слуга старик Имангул. Идейное содержание пьесы раскрывают четыре персонажа, вокруг которых разворачиваются все события. Исполнителей нашли, значит, есть надежда на создание хорошего спектакля. Художественное оформление будет осуществлять ставший уже известным в республике молодой художник Тан Еникеев, музыку взялся писать Рим Хасанов. Дело сдвинулось с мертвой точки.

В один из дней в перерыве между репетициями подошел ко мне заведующий литературной частью театра:

– Вазих Кашапович, в журнале «Театральная жизнь» вышла статья о нашем театре. Давайте вместе почитаем.

Читаем. Все хорошо, гладко, вроде, ни одно предложение не изменено, а в конце – дополнение о народном театре Дворца нефтехимиков, занимающее треть объема статьи. Видимо, добавил Стародубцев, он ведь забирал у меня рукопись. Аппендикс начинался так: «Удивительна история появления в народном театре его руководителя Салима Суриевича…». Дочитали. Что это? Радоваться, или?..

– Имя Вазиха Кашаповича совсем не упомянуто, а при чем здесь руководитель народного театра? Статью написал Хамзин. Мы что-то не знаем? – спрашивает один из артистов.

– Нет, нет. Беспокоится не о чем. Статью написал я. Я же не мог писать о себе. Это означало бы указывать секретарю, что надо писать обо мне. Я думал, он сам знает.

– Выходит, он не читал статью? – спрашивает другой.

– А зачем вы о Салиме написали. Его дела плохи. Нефтяники выгнали его из дворца? – задает вопрос третий.

– О нем я не писал, конечно, выходит, Стародубцев это сделал. Вот так! Секретарь не нашел время для прочтения статьи, или все-таки прочитав, забыл, что написавший человек – руководитель Салаватского театра. Хорошо, что нашел время подписаться под «своим» творением.

Репетиции «Бахтигарея» идут полным ходом. Конечно, он не станет спектаклем, на который народ хлынет потоком, но у него будет свой зритель, размышляющий, анализирующий. В репертуаре театра «Бахтигарей» займет свое, достойное место.

Халит Усманов ведет свою роль Имангула великолепно, она как будто бы специально для него написана, к роли подходят даже его внешние данные: солидный стан, приятный мелодичный голос. Такой человек мог бы стоять на одном уровне с Заки Валиди.

В связи с такой удачной находкой, даже потеря Иршата Валеева, кажется, забылась. Увлеклись репетициями, однако… Ладно, допустим, «Бахтигарея» достойно выпустим. А другие десятки спектаклей с участием Валеева? Там ведь не введешь везде Усманова. Во-первых, дефицит времени, во-вторых, в репертуаре Валеева много не подходящих для Усманова комедийных образов. Необходимо вернуться к мысли побороться за Валеева. Поехал в Уфу. В обкоме состоялся серьезный разговор с Т.И. Ахунзяновым.

– В связи с уходом из театра Валеева срываются плановые гастроли в Уфе, – говорю я.

Тагир Исмагилович сделал вид, что понял меня и отругал министра. А тот в свою защиту выпалил:

– Вы же сами сказали, что все лучшее – в Академтеатр! Я ничего не делаю поперек вашей воли.

– Говорил. И сейчас говорю. Но делать все это надо по уму, найти подходящее время, получить согласие главного режиссера, а не рушить планы театра! – вскипел Ахунзянов.

Министру возразить было нечем. Он уставился на меня испепеляющим взглядом, потом, сменив гневное выражение лица на подобострастное, обратился к Ахунзянову:

– Верните тогда, Тагир Исмагилович, Валеева в Салават на пару месяцев.

– Договаривайтесь сами с Вазихом Кашаповичем, – буркнул Ахунзянов, показывая нам на дверь.

В коридоре министр не удержался:

– Где только я не работал, но никогда не получал таких упреков. Ты меня поставил в крайне неудобное положение.

– Верните Валеева в Салаватский театр, – постарался спокойно ответить я.

Он махнул рукой и побежал вперед меня. Он ведь знает, второй раз этот вопрос не будет рассматриваться. Точка уже поставлена. Я тоже понял, Ахунзянов делал вид, что защищал мою позицию, а согласие свое дал давно, назад пути нет.

Значит, гастроли не состоятся. Руководители не для того постарались их сорвать, чтоб сейчас двинуться в обратную сторону. Все было запланировано заранее, упираться бесполезно. И действительно, кому и что я хочу доказать? Все же ясно, как божий день. Давно уже Салаватский театр не дает покоя коллегам, его успехи стараются не видеть. Пора уже мне раз и навсегда понять это!

– Валеев в Салават не вернется. В оставшееся время мы не успеем заново подготовить его роли, значит, сроки гастролей отодвигаются до следующего года. Мое решение таково, – сообщил я коллективу.

Сначала артисты восприняли новость крайне неодобрительно: покричали, выражая несогласие, потом в поисках выхода из создавшейся ситуации стали выдвигать свои предложения:

– Такую-то роль может сыграть такой-то артист.

– А кто будет играть его роль?

– Его роль сможет сыграть такой-то артист…

Что и говорить, в экстренных случаях каждый артист может подготовить роль в тот же день, однако в данном случае это не выход из положения. Мы обязаны показать все свои лучшие возможности. В тот день мы разошлись, так и не придя к окончательному решению. На следующий день занялись текущей работой. Вскоре подошел день премьеры «Бахтигарея». Ясное дело, подъехал автор. Зритель принял спектакль тепло, автор был доволен.

Говорят, человек предполагает, бог располагает. Свою работу в Салаватском театре я предполагал завершить триумфальными гастролями в столице Башкирии, но…

После моего ухода главным режиссером Салаватского театра был назначен Анвар Нурмухаметов. За три года работы в театре он поставил три спектакля: «Дуэль» Мара Байджиева, «Убить Герострата» Григория Горина, «Две снохи» Хая Вахита и показал себя профессионально грамотным, пытливым и старательным режиссером. Слава богу, театр оставил с богатым репертуаром, судьба его в надежных руках.

А мне пора возвращаться в Уфу, в родную семью. Огромное спасибо Райсе. Оставив ее с тремя детьми, четыре года учился в Ленинграде, вот уже шесть лет проработал в Салавате. Кто бы согласился на это? Райса терпела во имя любви к искусству, но всякому терпению есть предел. Мы не молодеем, пора уже и нам погреться у семейного очага. А Райса? Она для меня – единственная в мире! Подарок Всевышнего, его надо ценить.

Продолжение следует…