Мой век. Часть семнадцатая

Хочу отдельно остановиться на моем освобождении от должности руководителя Администрации. Началось все с мелких вопросов, когда не совпадали точки зрения, затем эксцессы становились все крупнее. Так, у нас были кардинально различные точки зрения на развитие Башкирского Зауралья. Так как я был родом оттуда и, тем более, горняком, меня беспокоило, что наши горнодобывающие предприятия стали объектом особого интереса со стороны Уральской горно-металлургической компании и ее хозяина И.К. Махмудова.

Мое предложение было таким: создать свою подобную компанию с подчинением ей всех зауральских горных предприятий и с обязательным строительством медеплавильного завода, который уже существовал в Баймаке до революции. Но такая идея категорически не понравилось Рахимову, и наш Учалинский горно-обогатительный комбинат и Башкирский медно-серный комбинат со всеми принадлежащими им месторождениями были проданы УГМК. Таким образом из Башкирии ушли основные налоги, которые платили бы эти организации, а остались без консервации Сибайский карьер, вся грязь добывающих предприятий и огромные отвалы горной породы, значительно влияющие на экологию и окружающую среду.

Были и другие моменты несовпадения взглядов, но они мне казались более разрешимыми. А в сентябре я с геморрагической лихорадкой слег на целый месяц в больницу. Этого месяца для «доброжелателей» хватило, чтобы полностью переориентировать Рахимова в отношении меня в отрицательную сторону. Если в начале моей болезни президент каждый день интересовался моим состоянием, то к концу месяца интерес пропал полностью. По выходе на работу была очень холодная встреча, затем Рахимов подчеркнуто старался не общаться со мной. В это же время во главе с У.Н. Бакировым была организована работа журналистской группы, которая готовила целый разворот в газете «Вечерняя Уфа» о том, какой я плохой руководитель и человек. Вся статья была надуманной, тут приплели и моих детей-студентов, и какие-то несуществующие у меня в собственности магазины, и многие другие небылицы. Статью опубликовали в день открытия сессии Верховного Совета, газеты раздали каждому депутату, причем до опубликования статью прочитал М.Г. Рахимов и одобрил.

Представьте, каково было мне в то утро, тем более что я был абсолютно не в курсе этого заговора. Если бы знал, конечно бы, принял меры, чтобы не допустить. Просто было обидно и стыдно, каждому же не объяснить, что все это вранье. Вдобавок статью подписал мой сосед по дому, собкор ИТАР-ТАСС Рауль Тухватуллин. После такого у меня не оставалось выбора относительно дальнейшего пребывания на работе рядом с президентом. Мы обсудили накоротке создавшуюся ситуацию, я подписал заявление и в тот же день ушел из здания Администрации. Зная мстительный характер Рахимова, я понимал, что оставаться в поле зрения президента, а тем более в подчинении ему, нельзя. Поэтому я попросил помочь мне трудоустроиться в создающуюся налоговую службу, тем более что она была в федеральной юрисдикции.

Подводя итог той поры моей жизни, выскажу такое мнение. Несомненно, это был значимый для меня период. Одно то, что я вернулся в то же здание, в котором работал в качестве инструктора обкома КПСС, и занял здесь кабинет № 2, вызывало сильные эмоции. Проблемы, которыми пришлось заниматься здесь, были для нас абсолютно новыми, по сути шло создание башкирской государственности. Как бы к этому ни относиться – имею в виду приведенную выше пессимистическую оценку – но по сути в 1993 году в Башкирии строилось суверенное государство, со всеми его атрибутами, как мы то понимали сами и как объясняли всему народу республики. Именно тогда появились, независимо от решений центральных властных структур России, различные государственные органы Башкирии, не подчиненные вертикали российской власти (собственно, ее еще и не было толком). Модное в то время слово «демократия» требовало новых подходов в руководстве местными органами власти, все это требовало с привлечением науки и людей практичных, проработавших в различных властных структурах, создавать новые организационные формы руководства государственными и общественными организациями. Конечно, с годами вернулось, а порой и усугубилось руководство центральных органов власти, но тогда самостоятельность, самоуправление были актуальной и новой парадигмой. Через все это пришлось пройти, и надо сказать, что большая часть нашего труда удалась.

Что же касается Рахимова, то для него должность и положение тоже были новыми и неизвестными, поэтому судить его за те или иные ошибки с сегодняшней точки зрения, пожалуй, не стоит. Очевидно, только история должна рассудить, насколько в своих деяниях Муртаза Губайдуллович был прав и значителен, а насколько проявил себя мелким и недальновидным человеком.

Но об одной проблеме нельзя не сказать – о попытке приватизировать топливно-энергетический комплекс Башкирии. Это, безусловно, нанесло ущерб экономике республики. Затея хоть и не удалась полностью, но миллиарды у семьи в виде разнообразных «фондов» все-таки остались. Думаю, когда-нибудь оценка этим событиям будет дана – полная и объективная. Я же за год работы в Администрации президента многому научился и понял, что жизнь многогранна и порой непредсказуема – важно пройти с честью предлагаемые ей испытания.

У истоков налоговой службы

Әҙ гена буйынса уңыш, ә һалым башаҡтан (Урожай по зернышку, а налог с колоска)

Налоговая служба на десятилетие стала моим поприщем и даже, не побоюсь выспреннего тона, моей судьбой. Поясню, почему, уйдя из Администрации президента Башкирии, я выбрал новым местом работы налоговую службу. По окончании Высшей комсомольской школы я получил диплом преподавателя истории и обществоведения, но профессия учителя как базовая меня не прельщала. Требовала экономических знаний и моя тогдашняя работа в комсомольских органах. Поэтому после года работы в обкоме комсомола я поступил в Уфимский филиал Всесоюзного заочного финансово-экономического института.

ВЗФЭИ, созданный в 1930-х годах, был (и остается по сей день) мощным и солидным учебным заведением, дававшим знания по широчайшему спектру финансовых дисциплин и экономической науки студентам со всех областей, краев и республик СССР, а также из-за рубежа. За время существования вуза было подготовлено почти полмиллиона специалистов! Уфимский филиал ВЗФЭИ был создан в 1958 году и отличался строжайшей дисциплиной и высоким уровнем специалистов-преподавателей. В 1980 году в ВЗФЭИ работало свыше 660 преподавателей, из которых 38 были докторами наук и профессорами, а еще 359 являлись кандидатами наук и доцентами. Институт имел право принимать к защите докторские и кандидатские диссертации. Я этот институт успешно закончил, а в последующем в этом же вузе защитил кандидатскую диссертацию, получив квалификацию кандидата экономических наук.

Так что желание идти работать в налоговую службу было не случайным. А вот процесс утверждения меня заместителем начальника Управления по налогам и сборам по Республике Башкортостан было небыстрым и неоднозначным. В то время налоговую службу в республике возглавлял Г.И. Букаев. Сразу хочу сказать о нем, что Геннадий Иванович стал одним из тех, кто в значительной мере определил мою судьбу.

Когда М.Г. Рахимов предложил Г.И. Букаеву взять меня на работу, то это у него не вызвало радости, а скорее, наоборот. Причин тому было несколько. Мы с Г.М. Букаевым были знакомы с 1980-х годов, мы вместе работали в орготделе обкома партии. И куда бы мы в дальнейшем ни перемещались по работе, знали друг о друге, кто, где и как работает. Во время моей работы в Администрации приходилось пересекаться неоднократно, поскольку он занимал весьма важную позицию в республике.

Человек чрезвычайно осторожный, аппаратчик с солидным стажем, он опасался принимать на работу опального руководителя президентской Администрации. Республиканская налоговая служба под его началом только начала формироваться, и принимать участие в политических «разборках», которые стали подлинным бичом республики, ему не хотелось. В личном разговоре я его заверил, что никаких претензий к своему бывшему начальству я не имею и ни в каких интригах участвовать не намерен. Настаивал на моем уходе именно в налоговую службу и М.Г. Рахимов. Все решила процедура представления в Москве. Мы с Г.И. Букаевым поехали в Москву в Министерство по налогам и сборам на согласование, оно прошло, как говорится, на высоком уровне, и меня утвердили в качестве зама. Моей зоной ответственности были определены налогообложение физических лиц, имущественные налоги и внебюджетные фонды (пенсионный, социального страхования и медстрах). Последние в Башкирии входили в сферу налоговых органов, хотя в остальной России были самостоятельными организациями.

Вопросы налогообложения и в целом работа налоговика для меня были делом абсолютно новым. Если азы экономической науки я познал в институте, то практические вопросы работы, расчеты, налоговая активность, ставки и т. д. для меня были «темным лесом». Я благодарен моим коллегам в налоговой сфере за их бескорыстную помощь и поддержку. Особенно хочу отметить Фанзиму Минивалеевну Асанову. Она всю жизнь проработала в финансовых органах (в основном занималась подоходным налогом) и самым квалифицированным образом помогла мне войти в систему налоговых органов.

Вообще, обстановка в Управлении была очень доброжелательная. Я с глубоким уважением вспоминаю коллег: Л.В. Петрову, Г.М. Лукманову, Т.Л. Лубышеву, Г.М. Зиганшину и многих, многих других, работавших на разных участках башкирской налоговой службы. В то время Управление постоянно проводило комплексные проверки низовых налоговых органов. Это был серьезный экзамен для городских и районных налоговых звеньев. Мне приходилось выезжать на завершение этих проверок, когда руководителями таких бригад были курируемые мной начальники отделов Управления. Это я вспоминаю потому, что за прошедшие годы работы на предыдущих местах я уже хорошо знал руководство на местах и было очень интересно встречаться с давними знакомыми в новом качестве. С одной стороны, по иерархической лестнице в республике вроде как должность моя был уже значительно ниже прежних, но по силе влияния и по мере усиления значения налоговых органов мы становились все более уважаемыми людьми. Но главное было все же в другом, в собственном погружении в проблемы нового участка работы и новый круг общения и взаимодействия.

Самое время остановиться на наших взаимоотношениях с моим тогдашним непосредственным начальником Г.И. Букаевым. Как я уже говорил, мы с Геннадием Ивановичем были знакомы давно, в том числе по совместной работе. Как только он понял, что я не стану источником «разборок» во вверенной ему службе, наши давние доверительные отношения стали еще крепче. В дальнейшем он сыграл в моей судьбе очень большую роль – это и освоение новой для меня работы, и, в последующем, переезд из Уфы в Москву. Я думаю, из всех людей, в то время окружавших меня, Геннадий Иванович сыграл самую значительную роль в моей жизни.

В 1998 году на базе нашего Управления Министерство по налогам и сборам Российской Федерации проводило совещание с участием всех начальников территориальных управлений страны. Темой совещания было внедрение системы ИНН для физических лиц и сбор платежей в социальные фонды, что уже было введено в Башкирии впервые в стране. Совещание шло в течение трех дней, и проводил его министр по налогам и сборам РФ Георгий Валентинович Боос. Совещание прошло на очень высоком уровне, и результатом, кроме всех положительных оценок, стало то, что Г.И. Букаева забрали работать в Управление по налогам и сборам по городу Москве.

Проработав на этой должности некоторое время, Геннадий Иванович был назначен министром по налогам и сборам Российской Федерации. Здесь, безусловно, сыграли роль те новшества, которые были введены Г.И. Букаевым в Башкирии, а в последующем и в Москве, ну и, конечно, его характер как эффективного и ищущего руководителя. Всем нам в башкирском Управлении было очень приятно, что наш руководитель стал министром. Конечно, я не исключаю участие в судьбе Геннадия Ивановича конкретных руководителей того времени, но его личные заслуги при этом все же были главными.

В 2000 году в семье Геннадия Ивановича произошло несчастье – ушел из жизни единственный сын. Похороны были в Уфе, и эти печальные дни я, конечно, общался с министром. После похорон Геннадий Иванович неожиданно предложил мне переехать в Москву и возглавить Управление по внебюджетным фондам министерства. В то время как раз начиналась работа по передаче в налоговые органы функций сбора средств с плательщиков внебюджетных фондов. Надо сразу сказать, что процесс этот был очень болезненный как для внебюджетных фондов, так и для налоговых органов. Первые не хотели отдавать эту функцию, поскольку это влекло за собой сокращение штатов, бюджета и т. д., а вторые опасались нового для себя дела с точки зрения и методологии, и, главное, кадров.

На предложение Букаева я ответил согласием, хотя и не без некоторого раздумья. Министр улетел, и на некоторое время все затихло. Мне неудобно было спрашивать, но в течение нескольких месяцев никакого движения по моему вопросу не было. Наконец меня вызвали в Москву и 16 октября 2000-го назначили начальником Управления государственных целевых бюджетных и внебюджетных фондов Министерства по налогам и сборам Российской Федерации. Так началась моя московская жизнь.

Адаптироваться в Москве мне было легко, так как учился я здесь 5 лет. Но по работе, конечно, был совсем другой уровень. Требования ко мне как работнику МНС было совсем иным, чем на периферии. Уровень ответственности за принятие любого решения, подготовки решений руководства были другими – федеральными! Но я быстро вписался в рабочий ритм министерства, и постепенно некоторая скованность прошла.

Она была еще и от того, что я уже 5 лет был работником системы и многих руководителей знал, так сказать, понаслышке, но не видел воочию, а здесь они оказались рядом – кто коллега по непосредственной работе, а кто руководитель. В общем, процесс привыкания к столице начался.

Самое время вновь вернуться к жизни семьи, члены которой тоже поменяли свою локацию. К 2000 году мои сын и дочь уже жили в Москве. Первой уехала в Москву Альбина, а через пару лет и Ринат. Причины переехать из Уфы были продиктованы в большей степени их желанием жить и работать в столице. Альбина работала в стоматологической клинике, а Ринат – в банке «Центрокредит», в отделе информатизации. Клара, оставив работу в Уфе, переехала в декабре в Москву. Жили мы первое время на квартире, которую нам любезно предоставил наш зять Дима Донцов. Таким образом, наша семья в 2000 году обосновалась в Москве в полном составе. Мы очень рады, что по сей день все вместе живем в российской столице, а двое внуков и трое внучек с рождения – москвичи.

Продолжение следует…