Предопределено судьбой. Часть одиннадцатая

Второй заход

Первого октября 1980 г. слова знакомого директора школы о том, чтобы я не давал согласия работать в должности директора 20-й башкирской школы, подтвердились (это были годы, когда грубо нарушались основные положения национальной политики), меня без всяких юридических оснований уволили с работы. После этого два года поработал учителем соседней школы.

Скоро меня пригласила к себе директор Уфимского торгового училища Надежда Александровна Саенкова, у первокурсников я вел историю (отчаянных ребят, среди которых было немало тех, от которых после 8-го класса директора школ избавлялись), а на третьем курсе (у тех, кто в училище поступал после окончания средней школы) вел политэкономию. Это были совсем серьезные люди.

В феврале 1985 г. училище меня направило в Ленинград на повышение квалификации преподавателей политэкономии. С нами работали доктора наук, профессора Ленинградского госуниверситета. Кроме того, эти три месяца я максимально использовал для ознакомления с Ленинградом, а там есть что смотреть. Оттуда я вернулся с хорошим багажом. Но меня все-таки тянуло в родную школу. В начале сентября 1986 г. мой бывший ученик, директор школы-интерната № 1, пригласил к себе на работу, и я снова оказался в школе-интернате № 1.

Я в основном работал в старших классах, вел историю и обществоведение. Меня избрали секретарем школьной партийной организации. Прекрасные отношения сложилось с директором, учащимися, учителями, воспитателями. Директор школы оказался очень инициативным, пробивным, очень много сделал для укрепления учебно-материальной базы: при нем были созданы кабинеты народных поэтов Рашита Нигмати, Мустая Карима и Рами Гарипова, построен небольшой дом для малосемейных учителей и воспитателей. Строился музейный комплекс и т. д. Но где-то в начале 1990 г. начал постепенно ухудшаться морально-психологический климат в коллективе, начались трения, дрязги, возникло недовольство действиями администрации. Недовольство и возмущение постепенно охватили старшеклассников, которые составляли большую часть контингента воспитанников.

Создавшуюся в школе ситуацию я могу объяснить следующими обстоятельствами. Во-первых, отдельными непродуманными шагами руководителя и его заместителей, особенно заместителя директора по учебно-воспитательной работе. Я до сих пор, спустя много лет, убежден в том, что в возникновении этой не хорошей ситуации главную роль сыграл не директор, а его заместитель. Во-вторых, необходимо учесть сложившуюся обстановку в стране и республике. Это было началом процесса демократизации, уличных митингов, манифестаций, т. е. наступил период митинговой демократии. Ведь тогда наши старшеклассники участвовали во многих уличных мероприятиях, все это не могло не повлиять на них. Я думаю, что все равно учащиеся сами по себе не могли открыто выступить против своего директора, тогда на них какое-то влияние имели старшие. Начались открытые нападки в республиканских газетах, по радио и телевидению на директора. Вот такая сложная ситуация сложилась в школе и вокруг нее.

В такой сложный период школы-интерната № 1 в январе 1991 г. меня пригласил к себе тогдашний министр образования республики Рифкат Тимирбаевич Гарданов. У него в кабинете находился видный общественный деятель (в 20-й школе при мне он работал учителем физики) Мухамет Галеевич Искужин, он там представлял единственную в те годы общественную организацию башкир «Башкирский народный центр “Урал”». У меня тогда не было планов карьерного роста, мне было 60 лет, и я собирался уйти спокойно на заслуженный отдых. Во-вторых, я прекрасно знал сложность работы руководителем в таком большом хозяйстве, какой была школа-интернат.

Вначале я не соглашался, приводил свои доводы, предложив поискать более молодого человека. Но министр и М.Г. Искужин убедили меня, и я дал согласие. Не хочу опускаться ниже плинтуса, поэтому не буду подробно рассказывать о неблаговидных шагах прежнего руководства школы, пусть все это останется на их совести. Директора уволили, его заместитель по учебно-воспитательной работе осталась на месте, точнее ушла на больничный. Проходит месяц, два, та не выходит на работу, потом выходит на работу на несколько дней и снова уходит на больничный, я работаю без главного зама. Выходит, что у нового директора нет команды, без нее нет работы. Новый директор назначен, работает, однако, как только уроки заканчиваются, группа в 10-12 человек организованно, по команде бывшего руководителя школы и «больного» его зама, идет в высшие органы власти с требованием вернуть прежнего директора. Вот до чего дошло.

В феврале Министерство просвещения проводило в Стерлитамаке совещание директоров школ-интернатов и детских домов. После пленарной части отдыхаем в гостинице «Ашкадар». Вдруг в 2 часа ночи звонок, меня вызывает Уфа. Подхожу к телефону, а там мой заместитель по воспитательной работе сообщает мне странную новость – сегодня недовольные назначением нового директора (а их в коллективе 90 человек из 100) устраивают собрание трудового коллектива по выборам нового директора. Я, расстроенный неприятным известием, пошел к начальнику отдела школ-интернатов и детских домов, она была в номере рядом и передаю ей эти слова. Она сказала, что сейчас же переговорит с министром, находившимся тогда в Уфе. И действительно, через полчаса мы снова встречаемся и она мне передает слова министра, чтобы я никуда не ехал. Я остался в Стерлитамаке на совещании.

Оказалось, что введенные во время «великого реформатора» М. Горбачева правила давно отменены, теперь директоров школ-интернатов не выбирают, их назначает своим приказом лично министр просвещения. Все равно я сильно был расстроен. У меня даже возникла мысль все бросить и уйти на пенсию. Наблюдая эту сложную ситуацию, кто-то из близких мне людей (то ли Анвар Асфандияров, то ли бывший директор школы Аслаев) тогда сказал: «дорогой Марат Мухамедьянович, тебя голым задом посадили на горячую сковороду». Действительно, я так и ощущал себя в тот момент.

Скоро меня вызвал министр, он понимал положение, создавшееся в школе, искал выход. Тогда он мне предложил закрыть школу-интернат № 1 (я не сразу уловил его мысль) и на ее базе создать новое учебное заведение – Башкирскую республиканскую гимназию. При реорганизации старое учебное заведение закрывается приказом министра (увольняются все без исключения сотрудники, начиная с уборщицы и кончая директором) и создается совершенно новое учебное заведение. Дальше создается республиканская конкурсная комиссия, которая комплектует новый педагогический коллектив. Так и было сделано.

Министр своим приказом создал конкурсную комиссию из 12 человек в составе работников министерства, Уфимского гороно, психолога (для проведения тестов и др.). Председателем комиссии назначили меня, а моим замом заместителя министра. Так летом 1991 г. была проведена реорганизация школы-интерната № 1 в Башкирскую республиканскую гимназию, и через год мы стали ее называть Башкирская республиканская гимназия-интернат № 1 имени Рами Гарипова.

В ходе конкурса (комиссия очень серьезно подходила к каждому претенденту) был укомплектован новый, по-новому мыслящий, работоспособный, творчески работающий педколлектив, всякие дрязги, склоки, раздоры прекратились, успокоились старшеклассники. С нового учебного года коллектив, засучив рукава, взялся за работу. Теперь каждый был занят только своими непосредственными обязанностями. Одна из учительниц после всех этих событий сказала, что теперь ей хочется идти на работу. Это говорит о том, что в результате реорганизации школы в корне изменился морально-психологический климат в коллективе. Хотя работать в гимназии было очень трудно, я не жалею о том.

Особо хочу отметить огромную роль в налаживании работы и формировании нового педагогического коллектива, реорганизации учебного заведения в гимназию своего заместителя по учебно-воспитательной работе Тагирьяна Мухаметовича Ганеева, исключительно талантливого педагога, прекрасного организатора и верного друга. Без него я бы не справился, я ему благодарен за это. За четыре года работы в качестве директора гимназии не все задуманное удалось осуществить в жизнь. Но сделано было немало.

Из сказанного выше хочу сделать следующие выводы:

1. Главным результатом моей работы в эти четыре года (1991–1994 гг.) была реорганизация школы-интерната № 1 в Башкирскую республиканскую гимназию № 1 с новым педагогическим коллективом.
2. В педагогическом и ученическом коллективах в корне изменился морально-психологический климат.
3. Мне удалось с помощью министра образования Р.Т. Гарданова перевести гимназию на республиканский бюджет, что помогло новому учебному заведению заметно укрепить его учебно-материальную базу.
4. В 1991–1992 учебном году удалось осуществить полную реконструкцию первого общежития на 300 мест, которая дала возможность создать детям нормальные жилищно-бытовые условия.
5. С 1992 г. Башкирская республиканская гимназия-интернат № 1 имени Рами Гарипова начала работать с тремя университетами (Башкирским госуниверситетом, Башкирским мединститутом и Башкирской академией госуправления) на основе заключенных с ними договоров о сотрудничестве, которые предусматривали ведение в гимназии учебных занятий ведущими преподавателями указанных вузов и проведение совмещенных экзаменов (т. е. выпускные экзамены в гимназии совмещались с вступительными в эти вузы).
6. В 1992 г. к 60-летию со дня рождения поэта Рами Гарипова решением педагогического совета была установлена премия Башкирской республиканской гимназии-интерната № 1 имени Рами Гарипова. В феврале 1992 г. республика отметила 60-летие Рами Гарипова. На торжественном собрании, посвященном этой дате, первый президент Башкортостана Муртаза Рахимов присвоил поэту (посмертно) почетное звание «Народный поэт Башкортостана». На этом же мероприятии я от имени нашей гимназии вручил премию имени Рами Гарипова народному поэту республики, верному другу и продолжателю традиций Рами Гарипова Равилю Тухватовичу Бикбаеву. В 1993 г. такие же премии были вручены Тимергали Юсупову и Факие Тугузбаевой.

Продолжение следует…