Тернистый путь в искусстве. Часть пятая

Чаще всего театр гастролировал в Стерлитамакском, Гафурийском, Мелеузовском районах, видимо, потому что они близко расположены к Аургазинскому району. Естественно, мы заезжали и в города Стерлитамак, Ишимбай, Салават. Больше всего нам нравился Стерлитамак: у города есть свой театр, у театра – свое здание. В здании театра даже наши старые декорации неплохо смотрятся, и играть – одно удовольствие.

– Эх, будет ли и у нас когда-нибудь свое здание? – как-то говорит один из артистов после спектакля.

– Почему бы и нет? Надо просить, чтобы и нас перевели в Стерлитамак, – говорит другой, – дитя не просит, мать не разумеет.

У Стерлитамакского русского драматического театра в те годы был очень сильный творческий состав. Мы завидовали им, особенно когда смотрели их спектакли, и всегда озвучивали свою мечту, типа:

– Возьмите нас к себе. Вместе будем работать!

– Мы не возражаем. Просите министра, – отвечают.

Такие разговоры в коллективе повторялись все чаще. Видимо, наш директор Ибрагим Ахмеров понаслушался всего этого, намотал себе на ус и нашел нужных людей для претворения в жизнь наших желаний. При очередном разговоре в коллективе на эту тему он вдруг выдал:

– Переезжаем, только не в Стерлитамак, а в Салават. У города большое будущее, там строится 18-й комбинат всесоюзного значения.

– А получится?

– Получится. Я говорил с Киньябулатовым и Арслановым. Если они уговорят Якимова и Ишмухаметова, вместе пойдем в Совмин.

А.Г. Арсланов – идеологический секретарь Салаватского городского комитета КПСС, Киньябулатов – заведующий отделом культуры г. Салават. Они частенько смотрели наши спектакли и даже поздравляли. Таким образом, наши мечты, кажется, воплощаются в реальность.

Через несколько дней директор привез долгожданную весть: руководители города Салават пришли к единому решению принять театр, а также выделить артистам квартиры во вновь построенном доме. Осталось только дождаться, когда комиссия примет его к эксплуатации. Эту новость мы услышали не в Толбазах, а в Гафурийском районе, на гастролях. От неожиданной радости закружилась у всех голова, но мы решили: гастроли не прерываем, продолжаем, а когда подойдет самый счастливый наш день, вернемся напрямую в Салават. Толбазинское имущество перевезем позже. Наши пожитки имуществом называю в шутку. Три семьи живут в коммунальной квартире; у них, наверное, имеются посуда и мебель. А у нас, молодых артистов, две подушки, одеяло, один чемодан, в котором хранится все богатство. Чемодан вспомнил, а ребенка? У нас ведь в Толбазах осталась трехлетняя дочка Зухра…

Вспомнил эпизод из жизни коллектива театра, а конкретно семьи Ахмеровых, который позже артисты рассказывали как анекдот. Каждое утро, собираясь на выездной спектакль, артисты погружают в сани все необходимое в дороге. Как-то раз, собравшись, выехали из села, вдруг Закия-апай вскрикнула: «Ахмеров, а ребенок? Ребенка забыли!» Пришлось вернуться за ним. Когда мы уезжали на гастроли в Гафурийский район, нашего первенца Зухру оставили у квартирной хозяйки Хадии-апай, а сына Марата, которому было меньше года, забрали с собой. Кстати, здесь нам необходимо вернуться на 3 года назад, чтоб рассказать о нашей личной жизни.

Моя семья

По приезду в Аургазинский театр мы с Раей, как и договаривались, устроились на квартиру уже как семья в маленький домик Хадии-апай, человека широкой души. Поскольку тут же начались срочные вводы и гастроли, нам даже в загс сходить было некогда. Когда родилась Зухра, пришлось найти время. Мы побежали в загс за двумя свидетельствами: о нашем браке и о рождении ребенка. Кроме того, сделали еще одно очень важное дело.

С первых дней работы в театре Рая с ее необыкновенно красивым голосом, естественно, стала поющей героиней, и мы представляли ее публике более подходящим для актрисы башкирского театра и более звучным именем Райса. Ну, а в загсе мы имя узаконили, и Рая Закирова стала Райса Сайфуллина. В течение 5–6 лет работы в театре Райса стала мамой троих детей. В этот период она создала более десятка полюбившихся зрителю образов лирических героинь: Галиябану («Галиябану»), Гульмарфуга («Гульмарфуга»), Зифа («Зифа»), Гульбадар («Гульбадар»), Гульсара («Аршин мал алан») и другие.

Роли, спектакли…

Из своих любимых ролей я бы назвал Марата («Незваный гость» Н. Наджми). Если коротко охарактеризовать образ – это башкирский вариант Дон Жуана – отрицательный герой, но я играл его с большим удовольствием. Даже имя сыну дал Марат.

Борис («Рай земной» О. Василева). Трагическая судьба героя делает отрицательный образ неоднозначным. Содержание произведения – превращение героя, выросшего в хорошей семье, но сформированного фашистами, в хищника. Понять насколько трогала эта тема зрителя того времени, наверное, не сложно.

Харрас бай («Гульбадар» З. Биишевой), Исмагил («Галиябану» М. Файзи). Перечисляю свои любимые роли, а они все герои отрицательного обаяния. Дело в том, что, как говорил Станиславский, когда играешь хорошего человека, ищи его отрицательные черты характера, плохого – постарайся найти положительные. На первый взгляд, довольно простая истина. А по существу в этих словах таится секрет мастерства актера. Исмагила в те годы старались играть бессердечным и жестоким человеком только потому, что он байский сынок. В нашем спектакле в трактовке постановщика Халита Усманова Исмагил, прежде всего, безумно любит Галиябану, поэтому он не может уступить ее Халилю, даже ценой смерти, своей или соперника. Новая трактовка принесла большой успех спектаклю.

Из классических ролей – Михайло Гурман («Украденное счастье» И. Франко). Работа над ролью была очень трудной. Когда репетиции только-только стали налаживаться, режиссер Ф. Галяутдинов лег в больницу. Работу продолжили с Римом Баяновым – в будущем самого талантливого актера Салаватского театра, но в те годы об этом никто еще и не подозревал. На сдачу спектакля в качестве эксперта пригласили Х. Бухарского.

Из положительных образов я бы назвал любимыми Герея («Райхан» Н. Исанбета), Мидхата («На перепутье» А. Мирзагитова), Газиза («Жизнь» Р. Ишмуратовой).

Из комедийных ролей самая любимая – Сыщик («Башмачки» Х. Ибрагимова), Бабку Ехан играла Газиза Насырова. С каким удовольствием мы с ней импровизировали! О Газизе Галиаскаровне Насыровой, удивительной актрисе, своеобразном человеке, хотелось бы рассказать подробней. В жизни она всегда громкая, жизнерадостная, энергия бьет через край. На сцене она играла разные роли, но характерные – это ее конек, особенно комедийные; здесь она, как рыба в воде. Режиссерам с трудом удавалось остановить ее от переигрывания. Как-то играем спектакль «Зять профессора» Ш. Хусаинова. Я – профессор Хужин, она – моя жена Разия. Для нее эта роль скучновата. Когда мы играем спектакль долго, начинает хандрить. В этот раз такая же история: все мы немного устали, каждый день играть одно и то же для любого артиста – не легкое дело. Спектакль идет как-то вяло, все наши попытки оживить его не имеют успеха. Клуб переполнен, жарко, тяжело дышать. Мальчишки сидят на полу у самой сцены. Идет длинный диалог: мы выбираем жениха для нашей дочери Гульсины. Вдруг лицо Газизы-апай искривила гримаса крайнего неудовольствия, на несколько секунд наступила глубокая тишина. Тут она резко подскочила к мальчишкам, присела на корточки и, размахивая перед их носом кулаком, прошипела: «Мальчишки, хватит портить воздух! Невозможно играть!». Шипение произошло слишком громко, зал дружно рассмеялся. Газиза-апай, погрозив пальчиком, добавила: «Смотрите, чтобы… Уши оторву!» Зритель дружно зааплодировал. Газиза-апай встала, поклонилась залу, подошла ко мне, села на прежнее место и продолжила играть свою роль.

Первые дни в Салавате

В буранный декабрьский день, отыграв в очередной деревне спектакль, с чемоданами, в тулупах, мы прибыли в Салават. Директор встретил нас около клуба «Строитель», за зданием клуба – одноэтажные бараки, закапавшиеся почти до крыш снегом. «Один из них подарили нам для работы, – говорит директор. – Сегодня ночуем здесь, комиссия не успела принять наш дом». Осматриваем наше здание. Вот эта, самая большая комната, будет репетиционным залом. А эта – костюмерная, здесь – реквизит, бутафория, здесь – парики, а здесь!.. Больше всего радуемся тому, что тепло, к батареям не прикоснуться – обжигают. Юсуп уже и чай заварил этим кипятком. Мы расстелили тулупы – готовим постели для ночлега. Хорошо, что комиссия не успела, было бы грустно резко разбежаться по квартирам. Из чемоданов повытаскивали вкусный деревенский хлеб, молоко и другие имеющиеся продукты, появилась и «московская». Мы произнесли тосты за переименование Аургазинского театра в Салаватский и за его светлое будущее. Ура! Ура!

На следующий день нас повезли на наши квартиры. Двухэтажный дом, два подъезда, один из которых полностью будем занимать мы. Рядом с домом высится, совсем не украшая его, огромная гора строительного мусора. Поначалу все как-то настораживало, робко входим в наш подъезд. Руководство театра поделили квартиры, и свои ордера уже получили. Справедливо поделили. В то время руководители были справедливыми: ни в этот день, ни позже не согласных – не было. Семейные получили по комнате или две, а холостая молодежь поселилась по три человека в комнату. Весь день мы любовались нашими хоромами: просторные гостиные, высокие потолки с лепниной, белоснежные двери, ровные, как стекло, стены, прозрачно-желтые полы из высококачественных досок, покрытые олифой, просторные кухня, ванная, туалет… Налюбовавшись своими апартаментами, бежим смотреть, как устроились остальные: кто-то смеется от радости, кто-то плачет. Поздравляемся, обнимаемся, целуемся, квартиры обмываем. Наши мечты стали реальностью! Мы – артисты Салаватского городского театра.

Переезд Аургазинского театра в Салават – самое важное событие в его истории, в противном случае вполне возможно, что он был бы расформирован, как и другие колхозно-совхозные театры республики. Слава руководителям, которым хватило смелости сделать это!

Итак, живем в городских квартирах со всеми удобствами, рядом – детский сад. С такими условиями жизни можно сплотить стабильный творческий состав. Теперь уже выпускники училища, а позже и института распределялись в Салаватский театр с большим желанием.

Продолжение следует…