Иосиф Бродский. Поэт как стратегия

Поговорим в начале об определениях. Если заявлена тема «поэт как стратегия», то читатель вправе ожидать разговора о том, как человек «дошел до жизни такой», как выстраивал карьеру, как шел к успеху, что послужило движущим мотивом и т. д. Однако странно такой подход обращать к жизни поэта, ведь общепринято, что поэта ведет по жизни судьба, не так ли?

Но если все же такой вопрос рассматривать, то необходимо большое исследование, фактически биография поэта с мельчайшими подробностями, что, разумеется, займет много времени и сил, и не факт, что все прояснит.

Однако если мы определим нашу тему «поэт как стратегия» в том понимании, что вот есть уже состоявшаяся судьба, которая носит конкретное имя, то в таком случае мы можем понять, каким образом соотносились между собой поэзия и конкретный человек, что там было от судьбы, а что от личности.

Поэтому попробуем сосредоточиться на том, что позволит нам как в капле воды увидеть то, что прояснит общую картину.

Существует единственный вопрос, ответа на который пока нет – почему Иосиф Бродский так быстро постарел и так рано умер в благополучных Соединенных Штатах при таком поощрительном к себе отношении? Его родители в тираническом Советском Союзе дожили до преклонных годов, значит ли это, что в США что-то было с поэтом не так? Или его подвело здоровье, он просто был больным человеком, ведь и его друзья, которые остались в СССР, живы до сих пор, хотя им уже много лет?

Однако Бродский просил не писать официальной биографии, а судить о нем по его текстам, какой он поэт. Прислушаемся к его просьбе и прочитаем вместе с вами, уважаемый читатель, его стихотворение «Письма римскому другу» (Из Марциала).

Совершенно ясно, что подзаголовок «Из Марциала» в русской традиции означает только одно – пишу я о современности, а чтобы вы или цензура, или власти, или тиран, в конце концов, не придирались ко мне, делаю вид, что это подражание древним.

Тем не менее в стихотворении выдерживается эстетика подражания, то есть о делах современных говорится намеками, строй стихотворения, его словарь так же имитируют древность.

Но что означает название стихотворения? С письмами все ясно, однако выражение «римский друг» не имеет смысла. Римляне, как известно, полагали, что только они – люди цивилизованные, а все остальные варвары, или рабы, или завоеванные, подчиненные, как греки. Поэтому никто не мог бы назвать гражданина Рима другом. Если же иметь в виду, что это просто друг, живущий в Риме как городе, то включается другая оппозиция – столица и провинция, но не Рим, поскольку Рим – это название всей страны, да и не просто станы, а цивилизации, сравните известное выражение «городу и миру».

Провинциал назвал бы своего адресата просто столичным другом, а не римским.

Таким образом, перед нами словосочетание, не имеющее реального наполнения в жизни, некий словесный артефакт, словно в конструкторе Лего. Дополнительным доказательством к этому утверждению может послужить поисковик Яндекса, где это выражение встречается только в данном стихотворении. В жизни его никто не употребляет.

Перейдем непосредственно к тексту.

* * *

Нынче ветрено и волны с перехлестом.

Перед нами картина некоего обширного и достаточно пустынного, поскольку ветер имеет значение, пространства возле моря. У вас возникает картина в духе Айвазовского – мол, брызги? Увы, слово перехлест означает вот что:

перегиб, крайность, перебарщивание, переливание. (http://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_synonims/...)

То есть где-то волны переливаются через что-то. При этом словесная конструкция показывает нам другую картину – словно эти волны украшены неким перехлестом, как будто волны с оборками, рюшками, вензелями, сравните – дама с камелией. Это противоречие не позволяет увидеть движение, однако это движение, как мы увидим дальше, не имеет никакого значения, никаким образом не участвуя в развитии стихотворения.

Скоро осень, все изменится в округе.

Приближение смены времени года никак не вытекает из первого стиха, как не вытекает из этого и изменение всего. Все означает в языке тотально все, однако осенью меняются только краски, что мы и видим в следующей строке:

Смена красок этих трогательней, Постум,

И мы должны догадываться, как при сборке конструктора Лего, что к чему относится и откуда вдруг появился Постум, почему он появляется именно на этих, а не на других строках сего письма.

При этом, если мы дочитаем до конца, то увидим, что непосредственно возле лирического героя все это время находился кипарис, который краски свои уж никак не меняет.

чем наряда перемены у подруги.

Почему столичный друг вызывает у автора ассоциацию с переменами наряда, или перемены наряда вызывают к жизни столичного друга, адресата письма, неясно. Забегая вперед, как при сборке паззлов, мы увидим, что никакой подруги у лирического героя нет.

Дева тешит до известного предела –

Значение глагола тешить, как известно, таково:

доволить, угождать, уступать, мирволить; либо забавлять, занимать, веселить, по(у)тешать, делать приятное кому, доставлять удовольствие. (http://dal.sci-lib.com/word039834.html)

Хорошо, согласимся с этой банальностью.

дальше локтя не пойдешь или колена.

Какие-то любопытные способы, которыми дева тешит лирического героя, но тоже согласимся с этим.

Сколь же радостней прекрасное вне тела:

Но позвольте, ни о чем прекрасном мы до этого не толковали, речь шла о красках, на худой конец, о развлечениях! На каком основании автор выдает нам такого рода сентенцию?

ни объятье невозможно, ни измена!

Но волны тоже нельзя обнять, а осень – яркое свидетельство того, что вне тела измены тоже существуют. То есть сомнительная сентенция нам навязывается совершенно бездоказательно и на посылках, которые к делу не относятся.

В картах такой прием называется передергивание.

* * *

Посылаю тебе, Постум, эти книги.

С этими красками мы уже встречались. Но что значат «эти книги»? Тоже самое, то есть ничего. Это просто эмблема, поскольку дальше они никак не работают. Если они означают «все мои книги», то откуда потом берется на скамейке Старший Плиний? Если не все, то с какой целью он посылает их другу? Объяснения нет.

Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?

Перед нами риторические вопросы, причем они содержат в себе упреки другу. Но в чем причина этих упреков? Измена со стороны Постума? Как же мы должны догадаться? Не хватает паззла? Выпал элемент Лего?

Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?

Это уже разговор пикейных жилетов. Клемансо – это голова!

Все интриги, вероятно, да обжорство.

Ответа, как видите, от «римского друга» и не требуется.

Я сижу в своем саду, горит светильник.

Это уже какое-то самодовольное селфи. Почему сад – свой? Это моя машина, мой дворик, мой мангал, вид из окна – так надо понимать? Что это прибавляет к картине мира? Говорит об уровне доходов? Живу в Сочи, недалеко дача Путина?

Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.

Подруги нет, мы поняли, какой смысл повторяться? Но зачем нам знать, что он совершенно один?

Вместо слабых мира этого и сильных –

Да, теперь мы понимаем, на кого лирический герой делит этот мир, кто его населяет.

лишь согласное гуденье насекомых.

Разогнал всех несогласных, остались одни согласные. Остальные тешили до известного предела. Нет ли у лирического героя мегаломании?

* * *

Анжамбеманы* требуют от нас следовать за ними, поэтому цитируем сразу две строки. Принцип сборки изменился, но почему? Потому ли, что «согласное гудение насекомых» настроило лирического героя на лирический же лад?

Здесь лежит купец из Азии. Толковым

был купцом он – деловит, но незаметен.

Сказать про человека два раза, что он был купцом – не излишняя ли это щедрость? Или это то, что в нем привлекает лирического героя – был полезен, и достаточно?

Умер быстро: лихорадка. По торговым

он делам сюда приплыл, а не за этим.

Э! Нам тут рассказывают, как умер купец и почему. Не был ли тому виной лирический герой, иначе не прозвучало бы слово «быстро». Наблюдал? Приложил руки?

В этих строках звучит самодовольство человека причастного. Если мы сопоставим с отношением к Цезарю, то почему бы лирическому герою не быть тираном в отставке? Ведь жил и Тиберий в глухой провинции у моря.

И что это за сад, где находятся могилы? Кладбище? Почему в саду героя похоронены какие-то посторонние люди?

Рядом с ним – легионер, под грубым кварцем.

Ну да, это кладбище, надгробья.

Он в сражениях Империю прославил.

А как он мог прославить империю еще? В стихах? Пироги печь? Тачать сапоги? Не вино ли развязало речь тирану в отставке?

Столько раз могли убить! а умер старцем.

Если вы не сидите, это не ваше достижение, а наша недоработка, – говорят чекисты. Стиль этого стиха тот же.

Даже здесь не существует, Постум, правил.

Стало быть, лирическом герою виднее, кому быть живым и хвалимым, кто должен быть мертв и хулим. Это пьяное самодовольство и назидательность несколько утомляют, не находите?

* * *

Пусть и вправду, Постум, курица не птица,

но с куриными мозгами хватишь горя.

Остапа несло. Он стал выдавать мудрость веков. Или это просто такой паззл под руку попался? Писать стихи, чтобы сообщить нам это – не слишком ли расточительно?

Если выпало в Империи родиться,

лучше жить в глухой провинции у моря.

Рим, вообще-то, республика. Впрочем, это неважно, как нам подсказывают, чем только не был Рим.

Вообще-то это хорошее утешение для отставного тирана.

Но давайте поговорим серьезно – стихи читают люди интеллигентные. Что делать интеллигентному человеку в глухой провинции у моря? Там есть работа? Есть люди? Можно развиваться? Жить достойно? Кто стал подлинно великим человеком в СССР, из тех, кто жил согласно совету автора?

Значит, это ложная сентенция, яркая фраза, не имеющая отношения к действительности, паззл, кубик конструктора Лего, артефакт языка.

И от Цезаря далеко, и от вьюги.

Сержант страшнее генерала, а местные кровопийцы продолжают быть кровопийцами, не имея широты Цезаря. Вьюга, стало быть, на любителя.

Лебезить не нужно, трусить, торопиться.

Автор сего стихотворения имел удовольствие жить в деревне, ему виднее. Почему-то потом он ни дня не прожил согласно своего совета. Или США не империя?

Говоришь, что все наместники – ворюги?

Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

Это звучит, как мнение человека, который сам назначал наместников. Но мне интересно, сколько честных людей в российской власти в 90-е годы стали ворюгами именно благодаря этой звонкой фразе.

Это все равно что сказать, что Мамона, бог наживы, милее, чем Баал, бог кровавых жертв. Однако оба плохи, когда есть Христос.

На мой взгляд, эта броская фраза хуже, чем преступление, это – ошибка.

* * *

Этот ливень переждать с тобой, гетера,

я согласен, но давай-ка без торговли:

Тиран всегда свои действия выставляет как желания его жертвы.

брать сестерций с покрывающего тела

все равно, что дранку требовать у кровли.

Наглость, нежелание платить, уголовный наезд.

Протекаю, говоришь? Но где же лужа?

Чтобы лужу оставлял я, не бывало.

Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,

он и будет протекать на покрывало.

Уголовный гон. Этакий гоп-стоп – получить свое, не заплатить, унизить жертву. Чем гетера заслужила такое к себе отношение? А где же «милость к падшим призывал»? Да и просто неприятная физиология.

Окончание следует…

________

*Анжамбема́н (фр. enjambement, «перешагивание») в стихосложении – несовпадение синтаксической паузы с ритмической (концом стиха, полустишия, строфы); употребление цезуры внутри тесно связанной по смыслу группы слов. (http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/337283). (Прим. ред.)