Все новости
ЛИТЕРАТУРНИК
8 Ноября 2021, 14:30

Поэзии обоз унылый

Номинанты на премию «Стихотворение года» в зеркале пародий Владимира Буева

Газета «Литературная Россия» опубликовала в двух номерах (№ 2021 / 38, 13.10.2021 и № 2021 / 39, 21.10.2021) большой цикл пародий Владимира Буева на поэтов – номинантов премии «Стихотворение года».

Когда-то Александр Иванов, самый известный пародист последних двадцати советских лет, сказал: «Я люблю поэтов». Думаю, Владимир Буев мог бы повторить это высказывание, поскольку прочитать подборку стихов, представленных на премию «Стихотворение года» – 2021 можно только от большой любви к поэзии и её авторам (я бы даже сказал: такой поэзии).

В итоге, как и должно быть, когда пародист читает стихи, появились пародии.

Вот стихи Марины Гарбер, которые я привожу не полностью, но, думаю, в достаточном объёме, чтобы оценить их соотношение с пародией.

 

*  *  *

Я ломала шаблон, не топталась в строю

мелких шулеров третьей руки,

на обшарпанных стенах писала «люблю»,

полагая, что это стихи.

 

Говорила на рыбьем — об лёд — языке,

у барыги брала мумиё

зверослова — и виделось на ярлыке

драгоценное имя моё.

…….

Но когда вместо зверя, точнее, когда

чудо-юдом с обрубком-хвостом

запирала себя от стыда и труда

в клетке между плечом и ребром,

 

песнь, медвежью услугу, сваливши в углу

в полный рост и недюжинный вес, —

замечала, что в крытом соломой полу

прорастал замурованный лес:

 

где клевал водоток, стрекотала ветла,

жёг пунктир в муравьиной черте —

и ответно, отрывисто, жарко росла

дробь рябины в моем животе.

 

А вот и текст Владимира Буева с привязкой к определённым строчкам этого стихотворения.

 

«…и ответно, отрывисто, жарко росла дробь рябины в моём животе…» Марина Гарбер

 

На охоту однажды с парнями пошла: попадала их дробь чётко в цель. Много раз этой целью меня избрала эта дробь (хорошо не шрапнель). Испугалась сперва, что своё пожила. Успокоили парни меня: дескать, дробь эта дробью рябины была, не смертельна и в общем фигня. Я, наивная дева, поверила всем. Девять месяцев быстро прошло. Не смертельно, ага. Но парней я уем: не рябину в меня занесло.

 

Скажем прямо: автор пародии не выдумывает что-то экстраординарное, а использует проверенный приём, с успехом использовавшийся, как уже упоминавшимся Александром Ивановым, так и наиболее выдающимся пародистом отечественной литературы прошлого века Александром Архангельским. Он выбирает из стихотворения особо приглянувшиеся строчки и на их основе строит пародию: вот что написал бы автор на такую тему. Так известная пародия Архангельского на стихи Михаила Светлова «Лирический сон» не имела никакого отношения к знаменитой «Гренаде», в ритме которой была написана, и только явлением Гейне была связана со стихотворением «Поздно, почти на самой заре…», которое, на самом деле и пародировалось. А сама пародия была блестящей.

 

«Я видел сегодня

Лирический сон

И сном этим странным

Весьма поражен.

Серьезное дело

Поручено мне:

Давлю сапогами

Клопов на стене. …»

 

Правда, скажем прямо, исходный материал для пародий Архангельского был куда качественней.

Пародия Владимира Буева на стихотворение Марины Гарбер построена по тому же принципу: он не стремится показать в своём кривом зеркале особенности конкретного текста, а  изображает, переводя с «рыбьего – об лёд – языка» на обычный разговорный, тему, по его мнению, лежащую в основе всего, но замаскированную автором большим количеством метафор и сравнений. Всё, по мнению пародиста, лишнее обрубается, и коллизия предстаёт в обнажённом (во всех смыслах) виде.

Ещё один автор, удостоившийся внимания пародиста – Олег Селютов. Его стихотворение «Ильич» просто напрашивалось на пародию, даже несмотря на то, что само скорее всего вполне юмористическое.

 

Под утро вдруг ударил гром

Качнулся дом

Меня Ильич поцеловал

Пока я спал

 

Река молочная текла

Там, наверху

И подпирали ангела́

Спиной стреху.

……..

И я искать его с тех пор

Приговорён

Его глаза глядят в упор

Со всех икон.

……..

И в блюдце льётся молоко

Не для него

И в мавзолее возлежит

Другой мужик.

 

Честно говоря, напрашивается вопрос: а какой именно Ильич целовал лирического героя Олега Селютова? Может быть, это был Леонид Ильич, если уж в мавзолее «возлежит другой мужик»? Но Владимир Буев такими вопросами не задаётся, он вновь берёт приглянувшиеся две строки, ловит ритм стиха и в короткой пародии превращает шутку автора в явный сарказм.

 

*  *  *

«…Меня Ильич поцеловал Пока я спал…» Олег Селютов

 

Меня Ильич поцеловал, Пока я спал. Хоть я не гомосексуал, Я застонал. Я сон прикончил сгоряча, Но Ильича Я наяву ищу с тех пор – Хочу повтор.

 

Чем привлекло пародиста стихотворение Елены Баянгуловой, мне сказать трудно. Слепой текст без деления на фразы и знаков препинания, с полным отсутствием внутреннего ритма:

 

давай займемся подводным танго

ты протягиваешь мне руки я в ответ ноги

мы легче воды песка глины

легче крови бегущей по телу

кажется мы одни в этой бездне

но тысячи органов чувств чужих наблюдают

и ловят каждое наше движение

мы для них слайды …

………

 

И тут Буев не выдерживает: он не стремится подладиться под поэтический ритм оригинала (да и подстраиваться не подо что – ритма-то нет), он выдерживает классическую форму стиха, с размером и рифмой и, отталкиваясь от одной строчки оригинала, говорит всё, что думает о стихотворении в целом.

 

*  *  *

«…ты протягиваешь мне руки я в ответ ноги…» Елена Баянгулова

 

Таков уж нынче модный этикет. Скорее не дворцовый, а дворовый. Девица ногу тянет как ответ На руку, что приветствовать готова. Быть может, это знак большой любви. Быть может, даже дружбы закадычной – Попробуй в полутоне улови. Речь жестов чересчур косноязычна.

 

Одну из известных в нашей литературе ранних стихотворных пародий написал Александр Сергеевич Пушкин на стихотворение Жуковского «Тленность» (1818 год). Василий Андреевич, признанный поэт, решил попробовать белый стих. Юный Пушкин мгновенно отреагировал:

 

«Послушай, дедушка, мне каждый раз, Когда взгляну на этот замок Ретлер, Приходит в мысль, что, если это проза, Да и дурная?»

 

А ведь стихи Жуковского отличались лишь отсутствием рифмы. Страшно подумать, что написал бы поэт, которого мы считаем «нашим всем», прочитав целый ряд стихотворений, номинированных на премию, где отсутствуют вообще какие-либо признаки классической поэзии? А их не так мало.

Вот стихотворение Алексея Цветкова «возражение». Автор настолько принципиально не признаёт прописные буквы, что даже название своего стихотворения пишет со строчной. Но ритм и рифма присутствуют. Стихотворение поучительное, из жизни насекомых.

 

о чем ты ползешь терпеливый инсект

по темной вечерней дороге

презрев утешения культов и сект

членистые мучая ноги

четыре передние задние две

с антеннами на голове

загадки природы тревожат меня

мигающей квантовым светом

затем и бежал я из отчего пня

понять что откуда и где там

о тайне упрятанной в медном тазу

пожитки собрал и ползу

………

над пыльной дорогой сгущается тьма

загадкой пульсируя вредной

ползет существо небольшого ума

к неведомой утвари медной

бестрепетно из-под сведенных бровей

глядит на нее муравей

 

Владимир Буев взял за отправную точку две финальные строки и написал пародию, ориентируясь на своё понимание основной темы стихотворения Цветкова, явно определённой им как антропоморфизм.

 

*  *  * «…бестрепетно из-под сведённых бровей глядит на неё муравей…» Алексей Цветков

 

Смешалось у Облонских в доме всё, что можно. И что нельзя, равно перемешалось. У муравьёв таких бровей роскошных Вовеки не было. И вот поразрасталось. Да что там брови! Органы все чувств Вдруг выросли у крохотных мурашек. Моргнув глазами или не моргнув, Они людьми предстали без натяжек.

 

Стихотворение Полины Барсковой «Из новостей» удостоилась достаточно краткой пародии с достаточно резким для Владимира Буева финалом. Но сначала само стихотворение, небольшое, и потому приводимое целиком:

 

Венецию закрыли на чуму.

Я помню я не помню почему:

Все это времяместо все застыло.

И с клювом врач под факелом, фланер,

То тычет факелом и клювом в пасть залива,

То тычет в золотые дыры нор.

 

Чужая смерть смешна и хороша.

Но смерть своей души. Моя душа:

Где ты? В какой венеции больна ты?

Где пялишься улыбочкой своей

Двусмысленной на гадов всех морей,

Мечи и ткани, лилии, гранаты?

Где прячешься в стремленьи позолот:

Кумир и призрак, слабенький урод,

Гомункулус, все то, чем я держалась?

Вся та, что мне была милей и злей

Создания, где пенный мавзолей

Венеции-жемчужины моей,

Где гнев ее и хлад, и жалость-жалость?

 

А вот и пародия:

 

«…Венецию закрыли на чуму…» Полина Барскова

 

Венецию закрыли на чуму. Европу всю закрыли на ковид. Живого затворили на суму, Но, может, на дому или на СПИД. Одну лишь дверь закрыли на замок Иль, может, (в крайнем случае) на ключ. …Мне тоже не пошли филфаки впрок. Размазан образ: нуден и текуч.

 

О стихах, автор которых ничтоже сумняшеся пишет: «Чужая смерть смешна и хороша», пародист мог бы высказаться и резче, но Буев проявляет к авторам снисхождение.

Увы, когда написание пародий поставлено на поток (со списком номинантов произошло именно это, и отмеченные здесь пародии – малая толика опубликованных), приём, как правило, применяемый пародистом, не может не давать осечки: материал слишком разнообразен. И он осекается, когда речь идёт о стихах, тема которых Владимиру Буеву, видимо, чужда. Наглядный тому пример – стихотворение Вадима Жука:

 

Мы кажется едем в теплушке.

Проходят с обеих сторон

Платформы, коровы, избушки,

Серьёзные лица ворон.

 

Огней золотые разливы,

Тоннельная тьмущая тьма,

Мы более, чем молчаливы,

Мы немы. И местность нема.

 

Ребристые полки-скамейки,

С живыми присел неживой,

Сжимают свои трёхлинейки

Солдаты двенадцати войн.

 

За Болдином выскочил Пушкин,

Замёрзла в титане вода.

Мы кажется едем в теплушке.

Я, кажется, знаю куда.

 

Владимир Буев берёт две строки, даже не стоящие в оригинале рядом, и пишет пародию, вполне забавную, но о чём-то совсем другом, не имеющем к стихам Жука никакого отношения.

 

«…Мы кажется едем в теплушке… …За Болдином выскочил Пушкин…» Вадим Жук

 

Из тесной и душной теплушки Картина предстала лихой: За Болдино выскочил Пушкин, За Ясной Поляной – Толстой. Мелькал Вересаев близ Тулы – Его занимал Гесиод С Гомером: поэты-акулы! Он новый кропал перевод. Поближе к Уфе объявился Писатель Аксаков Сергей В руках у Сергея светился Известный цветок в цвет кровей. Крутилась-вертелась теплушка По весям и по городам. Вот Леся (Лариса), хохлушка. Пристали к чужим берегам? Почудилось… Вот уж гурьбою Творцы за теплушкой бегут Я взял бы их вместе с собою, Но вдруг мои тексты сопрут…

 

Ироничный Вадим Жук написал о поезде, в котором все мы едем, живые и неживые, ещё пытающиеся что-то сказать и совсем уже немые. И «наше всё» – Александр Сергеевич Пушкин, выскакивает из этого поезда, поняв раньше лирического героя, куда он идёт. И у Жука невозможна толпа известных писателей, бегущих в пародии Буева вслед за теплушкой: они заранее не стали туда садиться. Взятые отдельно две строки увели пародиста от смысла стихотворения. Впрочем, это говорит лишь о том, что Вадим Жук и Владимир Буев абсолютно не совпали по своему мироощущению, но это – не такой уж редкий случай.

Когда-то об Александре Иванове писали, что он познакомил широкий круг читателей и телезрителей с целой армией сомнительного таланта поэтов, о которых без него никто бы не знал. Владимир Буев сразу познакомил нас с несколькими десятками современных стихотворцев, многих из которых вполне можно было и не знать. Увы, такова, видимо, судьба современного пародиста.

Автор:Владимир ВОЛОДИН
Читайте нас: