Довлатовский перекресток

С улицы Рубинштейна на улицу Гоголя

В июле 1941 года из Ленинграда в тыловую Уфу прибыла  Нора Сергеевна Довлатова (Довланян), она актриса Ленинградского Александринского театра им. Пушкина.  Нора Сергеевна была в близком ожидании ребенка и поэтому ее отправили в безопасную зону. Это удалось организовать при содействии друга семьи Николая Константиновича Черкасова – ведущего актера театра им. Пушкина (свидетельство Ксаны Мечик-Бланк). Муж Норы –  Донат Исаакович Мечик был режиссером-постановщиком того же театра, он еще оставался в Ленинграде. Работу в театре перестроили для всех: Мечик ставил номера актерам фронтовых бригад; портные театра шили для солдат сумки, формы.

В августе вышел приказ об эвакуации театров из Ленинграда, и некоторые коллективы начали готовиться. «Выезжали не все. Списки составлялись тяжело». Театр им. Пушкина направлялся в Новосибирск, но даты отъезда к месту эвакуации интернет дает разные. Более вероятно сообщение, что коллектив прибыл в сибирский город 3 сентября, а 24 сентября Ленинградский театр им. Пушкина  открыл 109-ый сезон  постановкой «Суворов». Информация об эвакуации театра по льду Ладожского озера (сайт  театра), возможно, связана с отправкой части декораций и сопровождающих сотрудников, иначе пребывание Мечика в сложных условиях блокады в последующем осветили бы полнее.

В Уфе Нору Сергеевну поместили в прекрасный ведомственный дом, заселенный семьями НКВД. Пятиэтажному зданию по ул. Гоголя, 56 на шесть подъездов было всего 9 лет.  Угловой дом с аркой  раскинулся большим фасадом  по улице Гоголя и меньшим – по Сталина (Коммунистической), обозначив просторный перекресток.

Пересечение улиц с запада образовывали солидные  кирпичные строения, воздвигнутые когда-то купцами, а  в советское время занятые государственными  учреждениями. С восточного угла на 5-этажного гиганта  скромно взирал деревянный жилой дом, а рядом с ним по улице Сталина протянулся красивый кирпичный особняк, именуемый «Дом Вольмута», который фактически тоже формировал перекресток.

«Пятиэтажка» была домом с удобствами: водопровод освобождал от пользования уличными колонками, теплом обеспечивала местная котельная с помощью угля. Но плиты для приготовления пищи были снабжены дровяной топкой, поэтому без заготовки дров жильцы этого дома все-таки не обходились.

По улице Гоголя редко ездили машины, и прохожих было немного, не было на ней и магазинов. Но, завернув на улицу Сталина, люди попадали в иную среду: по нечетной стороне радовали парикмахерская, магазины с продуктами, с тканями. На углу бесперебойная торговля газировкой, мороженым, которое помещали ложкой в хитрую формочку, обкладывая лакомство вафельными  пластинами. И никакой обертки! Зато вкус…

По Гоголя дом примыкает к великолепному строению, которое  изначально возведено (1915) для синагоги, но в конце 1920-х годов новая власть взяла здание в свое распоряжение. В 1939 году здесь разместился Русский драматический театр (РДТ).  Вероятно, учитывалось, что Довлатова по роду профессии могла быть прикрепленной к театральному коллективу для обеспечения проживания.

Уфа в начале войны

А какой  была Уфа в 1941-1942 годах – в период пребывания в ней  Довлатовых? Как был устроен быт, каков культурный уровень далекого от столиц города,  какие были условия,  возможности для иногородних гостей?

В Уфе было спокойно, даже кипела жизнь за счет того, что уже с начала войны стали переводить промышленные предприятия из Москвы, Рыбинска, Одессы, Киева, Гомеля, Иваново  и др. Прибыл витаминный завод с оборудованием и уже в ноябре 1941 г. дал первую продукцию. С начала войны в Уфе работали 5 институтов. В октябре в Уфу эвакуировался Первый Московский медицинский институт с врачами, учеными и студентами, в 1942 г. открылся  авиационный институт. Прибывали  научные учреждения, в том числе Академия наук УССР, творческие союзы, театры из городов Украины и даже два музея. Уфа преобразовывалась.

В городе проводились разные мероприятия.  Еще до начала войны к  столетию со дня гибели М.Ю. Лермонтова РДТ ввёл в репертуар спектакль по драме «Маскарад». Весной 1941 г. вышла книга  «Маскарад», в которой научный консультант ВТО М.Г. Пизов  дал разбор драмы. Режиссер и актер Л.С. Воробцов дал трактовку образов в данной постановке. Книга получилась объемной, снабженной фотоматериалом. Судя по приложенной программе, в спектакле были заняты 27 актеров и 18 работников театра – труппа не малая, чувствовалась солидная материальная база театра.  

В филармонии, расположенной рядом с РДТ, действовал  литературно-музыкальный лекторий. В «Театре оперы и балета» Уфы с августа 1941 года проходили постановки. К показу спектаклей присоединился «Киевский театр оперы и балета», показав балет Делиба «Коппелия», а в начале 1942 года поставили оперу М. Глинки «Иван Сусанин».

13 августа ввели продуктовые карточки на хлеб, муку, позже – на мясные и рыбные продукты, это означало стабильность, но приходилось отстоять очередь. С появлением в городе эвакуационного населения напротив «пятиэтажки» организовали столовую в вышеупомянутом красивом особняке. Это здание строилось под лавку для продажи пива, производимого  на заводе Г.И. Вольмута в Уфе, и просторный дегустационный зал подошел для зала обеденного. Близко к перекрестку, по Гоголя, 45 действовала ведомственная поликлиника, куда могли обратиться и эвакуированные.  

Сколько бы ни идти по улице Сталина – все магазины и магазины: Военторг, подарочный,  ювелирный, фотоателье, ТЭЖЭ, продуктовый - угловой с высоким каменным крыльцом, Академ-книга, книжный маленький, книжный большой  и так до самого Главпочтамта. А напротив – сквер с памятником В.И. Ленину. Вокруг дорожки, скамейки, цветы. Как не прогуляться?

Возможно, там неспешно и прогуливалась Нора Сергеевна  с ребенком в коляске. Одна из прогулок оказалась знаменательной.  Произошла история, ставшая для  уфимцев любимой городской легендой. Но об этом чуть позже.

Впереди Новосибирск

В Уфе прибавление: 3 сентября у Норы Сергеевны родился сын Серёжа. Вспомним, что датой прибытия театра в Новосибирск названо именно 3 сентября – чудесное совпадение хороших событий! Записан ребенок, как Довлатов-Мечик. Школу он окончит как Сергей Мечик (фамилия указана на выпускной общей фотографии).

Довлатовы в Уфе живут в центре города, дом престижный, рядом театр, коллеги; поблизости столовая, город наполняется столичной интеллигенцией,  начало доброй осени… Значит, была возможность Норе Сергеевне с Серёжей пережить трудное время в Уфе,  было с кем общаться,  куда ходить.

Но через несколько месяцев из обжитого (пусть временного) жилья Норе Довлатовой с ребенком  пришлось для воссоединения семьи отважиться на длительное путешествие в Новосибирск. Там уже обосновался и получил жилье для семьи Донат Мечик.

Город отвел «пушкинцам» лучшее театральное здание Новосибирского драматического тетра «Красный факел». Коллектив этого театра еще раньше выехал на работу в г. Сталинск (Новокузнецк).  Семьям ленинградцев был выделен жилой массив на улице Романова,  да и актеры «Красного факела» уступили эвакуированным свои квартиры.

По какой-то случайности Мечик, прибыв в эвакуацию,  оказался в своем родном  Новосибирске (опять совпадение).  В этом городе он  рос, учился в школе, затем в актерской школе, выступал на эстраде со своими куплетами, читал рассказы М. Зощенко и мастерски бил чечётку. В ту бытность из Ленинграда «прикатывают гастролеры, среди них В.В. Меркурьев, Ю.В. Толубеев, которые настроили Мечика на учебу. Он  рванул  в Ленинград и поступил (1929) сразу на 4-ый курс Техникума  сценического искусства, в группу Л.С. Вивьена».

Творческая судьба Мечика была успешной до 1937 года. Его отца репрессировали, и это приходилось указывать в анкетах. Появились сложности с работой. Предложил помощь друг Н.К. Черкасов, к тому времени уже сыгравший в фильме «Депутат Балтики» и сам являвшийся депутатом Верховного Совета РСФСР.  Мечик устроился  в Районный драматический театр Ленинграда, расположенный на ул. Рубинштейна, 18 (на этой улице в 1939 г. поселится Нора Довлатова). После двух удачных постановок Мечика пригласили в Ленинградский драматический театр им. Пушкина, руководить которым недавно стал Л.С. Вивьен – его учитель. В этом театре Доната  Исааковича  ввели в состав режиссуры, и он много сделал для академической сцены.

Новосибирск с населением в 400 тысяч жителей к январю 1942 года принял 380 тысяч эвакуированных, понятно, что квадратных метров приезжим  не хватало. В комнате, выделенной Мечику, пришлось жить и сестрам Норы: Анель с семьей и Маре с маленьким сыном.

В театре Донат Исаакович заведовал литературной частью, ставил спектакли, создал «Фронтовой театр». Постановка Мечика «Огонь по врагу» шла  на сцене и транслировалась по уличным громкоговорителям, собирая слушателей Новосибирска даже на морозе.  В итоге театром проведено 1200 постановок. Одновременно в Новосибирске находилась в эвакуации филармония Ленинграда.  9 и 14 июля 1942 г. прозвучала Седьмая симфония Д. Шостаковича под управлением Е. Мравинского (филармония прибыла в город 4 сентября 1941 г., последний концерт дан 29 октября 1944 г.).

«Служба в академическом театре им. Пушкина и добрые отношения с лауреатом Сталинской премии Николаем Черкасовым помогли семье спастись в эвакуации и вернуться в Ленинград  осенью 1944 года». Но Черкасовых встретило горе: «от голода умерла их 13-летняя дочь, оставленная в Ленинграде с отцом Нины Черкасовой».

Довлатовы и Мечик с мамой возвратились в две смежные комнаты  ленинградской  квартиры на Рубинштейна, 23. Это жилье Нора получила в свои 28 лет.  В квартире сохранился рояль, ведь Нора была принята и в консерваторию, и в театральный институт (выбрала последнее).  Все налаживалось, Сереже три года.

Но через месяц умерла мать Мечика Раиса Рафаиловна, Донат Исаакович ушел из семьи, с маленьким сыном виделся часто.  В театр Мечик не вернулся, он работал в Ленинградской филармонии, на «Ленфильме», занимаясь эстрадной режиссурой, сочиняя монологи, фельетоны, юмористические рассказы, которые исполняли известные артисты, в том числе Л. Утесов, Б. Брунов и др. 

У Норы Сергеевны появились материальные проблемы. Сократившейся численно семье грозило уплотнение, но вмешательство верного друга Н.К. Черкасова позволило отстоять 34 кв. метра коммунального жилья с окнами в темный проходной двор.

«Война не разлучила родителей, они расстались, когда все было хорошо. Мать самокритично бросила театр и стала корректором и даже прекрасным корректором», – писал об этом времени Сергей Донатович.

Воспоминания о доме

Облик дома по Гоголя, 56 в военное время горожане помнят до сих пор. Ул. Сталина была одной из центральных, пересекавшая ее  ул. Гоголя была тихой и притягательной, она вела и к драматическому театру, и к филармонии, и к художественному музею.

Дом имел большой двор со сквером, клумбой. Зимой заливался каток. В конце двора сотами лепились дровяные сараи. Располагались они в два яруса: в нижнем ряду сарайчики попроще. В верхнем – просторные с окошечком, в них даже устраивали летние уютные  комнатки. Во дворе громоздились кучи угля. Дети,  гулявшие во дворе, помнят, как в годы войны таскал этот уголь в кочегарку рабочий с черным лицом.   В жилые подъезды входили со двора. С улицы  Гоголя был вход в ведомственное ателье для пошива служебных форм, там шили и гражданскую одежду, о чем говорило множество разноцветных кусков тканей, которыми заботливые и добрые портнихи снабжали девочек, игравших в куклы.

Довлатовы, покинув гостеприимный дом на перекрестке, так и не узнали, что после войны кухонные плиты, требовавшие дров, сменятся газовыми, что на соседнем перекрестке (Сталина-Аксакова) у срезанного угла заводского здания будут устанавливать новогоднюю ёлку и устраивать иллюминацию. Не узнают, что дом сохранит парикмахерскую до наших дней, магазины переместятся в солидные торговые комплексы, а напротив дома откроется детский кинотеатр им. А. Матросова.

Не узнают они, что уфимцы полюбили Довлатова, как писателя, и считают его своим земляком, что в честь 80-летия со дня его рождения проведен «Довлатовский фестиваль» в здании филармонии, на разных площадках Уфы состоялись интересные встречи с воспоминанием о нем.   Арка и стены дома со двора расписаны  рисунками, афоризмами и цитатами из его произведений – получился современный арт-объект.

Знаковая встреча

Вернемся к городской легенде. Рассказ об уфимской прогулке и случайной встрече Сергей не раз слышал от мамы, а после прочтения  статьи об  Андрее Платонове житейский эпизод из детства он осмыслил по-своему. Хочется передать возникшее настроение Довлатова  именно его словами, а не пересказом от третьего лица.

Сергей Донатович в повести «Ремесло» писал: «Первый литературный импульс я получил в октябре 1941 года. Башкирия, эвакуация, мне три недели. Мать шла с коляской по бульвару, и тут ее остановил незнакомый человек. Мать говорила, что лицо его было некрасивым и грустным. А главное – совсем простым, как у деревенского мужика. Я думаю, оно было ещё и значительным. Недаром мама помнила его всю жизнь. Штатский незнакомец решительно и смущённо выговорил: «Простите, но я бы хотел ущипнуть этого мальчишку». Мама возмутилась: «Идет война – священная война! Настоящие мужчины гибнут на передовой. А некоторые гуляют и задают странные вопросы». Незнакомец печально согласился: «Да, идет война. Она идёт в душе каждого из нас. Прощайте. Вы ранили моё  сердце».

Довлатов продолжает: «Прошло 23 года, и я из статьи о Платонове узнаю, что он жил в Уфе в октябре сорок первого года. У него там случилась беда. Пропал чемодан с рукописями. Человек, который хотел ущипнуть меня, был Андрей Платонов. Я поведал об этом друзьям. Унылые люди сказали, что это мог быть и не Платонов. Какая чепуха! В истории даже я – фигура несомненная! Так что же говорить о Платонове?! Было ли всё так? Разве это важно? Обойдемся без нотариуса. Моя душа требует этой встречи. Недаром я с детства мечтал о литературе».

Уфимцы – не «унылые люди» и прониклись  впечатлением Довлатова, относятся к этой истории, как к загадочному (чуть-чуть мистическому), но возможному явлению.  

А Довлатову душа подсказала, что «первый литературный импульс» исходил именно от Андрея Платонова, творчество которого он уже знал и принял. Этот вдохновляющий посыл Довлатов  ощутил  в начале зарождающейся творческой деятельности. Он так почувствовал! Он так хотел! 

Довлатов соотносил себя с Платоновым. И не только с ним. В том же «Ремесле» читаем: «13 лет назад я взялся за перо. Написал роман, семь повестей и четыреста коротких вещей. (На ощупь – побольше, чем Гоголь). Я убежден, что мы с Гоголем обладаем равными авторскими правами. (Обязанности разные). Как минимум неотъемлемым правом. Правом обнародовать написанное. То есть правом бессмертия или неудачи».

Право бессмертия, о котором Довлатов провидчески писал в своей книге, он заслужил своим творчеством и  оказался одним из самых знаменитых писателей – эмигрантов.  Тому свидетельство: пятимиллионный общий тираж его произведений, памятник в Петербурге, мемориальные доски, названные его именем улицы, юбилейные форумы, фотовыставки, фильмы, звание русского писателя, журналиста и публициста. И любовь читателей.

***

У Довлатова нет строк об Уфе,  но введением в повесть «Ремесло» эпизода о необычной встрече на ее улицах, он показал, что связь с Уфой оказалась неразрывной. Разве не символично, что Довлатов чувствовал творческое единство с писателем, с которым жил в одно время в Уфе и другим писателем, именем которого названа улица города его раннего детства?

Первый и последний города в жизни Сергея Довлатова: Уфа и Нью-Йорк. Они оказались для него  городами-приютами: Уфа – колыбелью,  давшей  вдохновение, Нью-Йорк признал его писателем.