Сбросим классиков с корабля современности? Часть вторая

В марте 1823 года вернулся в Москву, где осенью 1824 года закончил свою комедию. Ее переписывали тысячи и тысячи раз, поскольку ни опубликовать, ни поставить ее в театре было невозможно. Полный текст комедии впервые увидел свет за границей.

Пушкин за вольнолюбивые стихи был сослан на юг, затем за утверждение в письме, что он берет уроки «афеизма» у одного англичанина (письмо было перлюстрировано), сослан на север, в деревню. Позднее, на одном обеде, где присутствовал Пушкин, Грибоедов читал отрывки из своей трагедии «Грузинская ночь». Через несколько дней Пушкин сказал о нем: «Это один из самых умных людей в России. Любопытно послушать его».

Последняя их встреча произошла спустя почти 12 лет после первой. В дневнике, который вел Пушкин во время своего кавказского вояжа 1829 года, значится: «Два вола, впряженные в арбу, подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу. “Откуда вы?” – спросил я их. “Из Тегерана”. “Что вы везете?”. “Грибоеда”. Это было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис. Далее Пушкин рассказывает о своей недавней встрече с Грибоедовым перед его отъездом в Тегеран, куда он был назначен посланником, и откуда ему уже не суждено было вернуться. Автор «Горя от ума» чувствовал это. Более того, он говорил об ожидавшей его участи своим знакомым, в том числе и Пушкину, печально признавшему, что «пророческие слова Грибоедова сбылись».

Почему с японцами

«178 лет назад при разгроме русской миссии в Тегеране фанатично настроенной толпой был убит великий русский писатель Грибоедов. Чтобы умилостивить русского царя, шах отправил в Россию алмаз размером 88,7 карата в качестве компенсации за совершенное убийство», – писала газета «Труд» 30 января 2007 г.

Спустя 85 лет после этого события русско-японские переговоры были провалены русской стороной в первые же две секунды – еще до того, как участники успели произнести хоть одно слово. Каким образом?

У главы японской делегации сбился набок галстук, и глава российской делегации попытался по-свойски его поправить. Но к начальнику-японцу нельзя прикасаться руками, нельзя расцеловывать, как у нас принято. Его достоинство в этот момент «убивается» моментально. Очевидец рассказывал, что японец отшатнулся и побелел как мел. Какие после этого промаха могут быть переговоры? Хорошо, что у главы японской делегации с собою не было меча… А вот у самурая Санцо меч был, и шрам от него Николай II носил на своей голове всю жизнь. А ведь Николай Александрович, в ту пору Великий князь, самурая и пальцем не тронул. Он всего-то ехал по древнему японскому городу, но ехал с «неправильным» выражением лица, без уважительной улыбки, положенной благородному гостю. Самурая скрутили. Японский император прислал в порт Кобэ три парохода с подарками. Однако Николай не забыл инцидент. Чтобы предотвратить революцию, по его мнению, была нужна «маленькая победоносная война». Для нее он выбрал Японию, решив наказать «этих макак». Чем это закончилось, известно. Отмечу, что Борис Ельцин в свое время вел переговоры с японскими премьерами на встречах «без галстуков». Может быть, извлек уроки?

Но что же общего между малоприятными инцидентами с высокопоставленными россиянами и японцами и событиями 30 января 1829 года в Тегеране?

Персы-фанатики, конечно, виноваты в убийстве 37 сотрудников русской миссии и охранявших ее казаков. И все же обращу внимание читателей на данные исследователя XIX века А. Скабичевского. Он сообщает, что Грибоедов с первых дней пребывания в Тегеране не заботился о соблюдении персидского этикета и на каждом шагу нарушал его. Так, во время первой же аудиенции он просидел час перед шахом, восседавшим в короне и тяжелой одежде, унизанной драгоценными камнями. Шах был утомлен столь долгим визитом. Во время второй аудиенции Грибоедов опять просидел очень долго, так что шах в утомлении прекратил аудиенцию. Грибоедов счел это оскорблением и обратился к министру иностранных дел с резкой нотой. Объяснением министра он не удовлетворился, а тот, со своей стороны, обратил внимание Грибоедова на употребление им в корреспонденции звания шаха без титулов.

Пока Грибоедов препирался с шахом и его министрами, его слуги имели беспрестанные столкновения с персами. На посольскую прислугу, особенно на бывших в их числе армян и грузин, жаловались все. Особенно же влияли на отношение к миссии требования Грибоедова вернуть русских подданных, взятых в плен и нередко проданных и перепроданных из одних рук в другие, причем владельцы не получали компенсации.

Время отъезда русского посольства было уже назначено. Шах прислал Грибоедову орден Льва и Солнца 1-й степени, ордена для секретарей и богатые подарки посланнику и всей свите, даже казакам серебряные медали. На другой день состоялась прощальная аудиенция, не менее утомительная для шаха, чем прежние. Замечены были также слишком развязное поведение Грибоедова в его присутствии и упорное стремление посланника сидеть перед шахом.

Каплей же, переполнившей чашу терпения, послужило столкновение с персидским правительством из-за Мирзы-Якуба, главного евнуха гарема шаха. Он пришел в посольство и заявил о своем желании уехать в Россию. Персидское правительство воспротивилось: главный евнух знал все тайны гарема и семейной жизни. Шах разгневался. В посольство в день по двадцать раз приходили посланцы шаха и говорили, что евнух – то же, что жена шахская, и что, следовательно, посланник отнял жену у шаха. До духовенства дошло, что Якуб ругает мусульманскую веру. О двух пленных армянках, пожелавших выехать в Россию, было доложено, что их насильно принуждают отступиться от мусульманской веры. Фанатичная толпа ворвалась на территорию миссии и перебила всех, кто там находился.

«Первая заслуга великого поэта в том, что через него умнеет все, что может поумнеть», – сказал А. Островский в «Застольном слове о Пушкине» 7 июня 1880 года. Эти слова с полным основанием можно отнести ко всей русской классической литературе. С самого детства мы попадаем в ее жизнеутверждающий мир. Счастлив тот, кому удалось остаться в нем всю жизнь. Кстати, девятнадцатилетний Маяковский ниспровергал Пушкина, а тридцатилетний нежно писал о нем: «Я люблю вас, но живого, а не мумию».

Мы вступили в общество, где многие решили, что за деньги можно купить все; многие потеряли совесть, и искать ее не собираются. Будем надеяться, что возможность и потребность «умнеть» у россиян еще не утрачена. Между тем, в центре Москвы уже исчезли улицы, носившие имена Пушкина, Чехова, Герцена, Белинского, Репина, Васнецова и многих других, составляющих цвет русской культуры.

Выходит, пока не поумнели?