"Опять вы разбудили меня на заре..." (Фет и музыка)

Самые теплые и доверительные отношения в течение многих лет связывали Фета с графом Львом Николаевичем Толстым. Их переписка с 1858 по 1884 г. освещает многие факты биографии поэта, его творческие искания, размышления о жизни (сохранилось 171 письмо писателя и 139 писем Фета).

«Персона нон грата», помещик Афанасий Афанасьевич Фет жил раздвоенной жизнью: был поэтом «чистого искусства», лидером этого отверженного течения русской словесности. Певец звезд, соловьев и роз… «Чистое искусство» явилось связующим звеном между Золотым пушкинским и Серебряным блоковским веком. И неслучайно Фет был путеводной звездой молодого Александра Блока и «крестным отцом» Константина Бальмонта. Талантливый Н. Некрасов, восхищенный своим старшим литературным собратом, утверждал: «Человек, понимающий поэзию, ни в одном русском авторе, кроме Пушкина, не почерпнет столько поэтического наслаждения, сколько доставит ему г. Фет». Читая его стихи, кажется, что только ему одному природа открывала свой мир – тихий, озаренный лучами мерцающих звезд, овеянный запахами полей и лесов, с шепотом, робким дыханьем и молчаньем ночи тайной…

Поэт любил деревню, ее тихие вечера, долгие чаепития до самого восхода месяца. В стихотворном послании Тургеневу, в противовес его парижской «воздушной хижине под очарованной скалою», Фет рассказывает о своем доме в России, где «песни нежных муз душе слышней».

Безупречностью слога, глубиной и лиричностью стихов Фет приводил в изумление многих русских композиторов и вдохновлял их на создание музыкальных образов. Так, Милий Балакирев в разные годы своей творческой жизни возвращался к излюбленному вокально-инструментальному жанру. В 70 лет под влиянием лирики Фета появился один из его самых утонченных романсов «Шепот, робкое дыханье», где автору музыки, благодаря иллюстративно-художественному материалу поэта удалось «нарисовать» звуковой пейзаж.

Вот и Петр Чайковский, гениальный мастер психологического романса отметил, что «в звуковой последовательности стихов есть что-то проникающее в самую глубь души». Будучи деликатным человеком, композитор внимательно относился к собственности автора – «всегда стремился как можно искреннее выразить музыкой то, что имелось в тексте…». Поэтому он обращался к творчеству поэтов с ярким эмоциональным началом: одним из его избранников был помещик-эстет Афанасий Фет. Музыка стихов «Уноси мое сердце в звенящую даль» стала основой самого возвышенного и просветленного романса Чайковского. Легкость мелодического образа продиктована тонкой, прозрачной поэзией грустных строк, обращенных к певице, чей чарующий голос рождает мимолетные виденья.

По мнению Петра Ильича, «Фет в лучшие свои минуты выходит из пределов, указанных поэзии, и смело делает шаг в область музыки». Его «экологически чистые» стихи композитор ставил «наравне с самым высшим, что только есть высокого в искусстве», тем самым подчеркивая феномен его дарования: «Это не просто поэт, а скорее поэт-музыкант, как бы избегающий даже таких тем, которые легко поддаются выражению словом».

Фету было лестно, что сам Чайковский так точно определил его художественное направление – настойчивое, но – увы! – невыполнимое желание: «О, если б без слова сказаться душой было можно!». Да и друг его, аристократ и мечтатель Иван Тургенев ждал от него прекрасного в своей выразительности стихотворения, в котором «окончательный куплет надо будет передавать безмолвным шевелением губ».

Современник Чайковского и Фета, композитор Сергей Танеев сумел создать редкие образцы вокальной музыки, в том числе романс «В дымке-невидимке», где мастер достигает воздушной, акварельной фактуры.

Неповторимые мгновенья, неуловимые черты старинных романсов привлекали и графиню Т. К. Толстую, чьи композиторские опыты пользовались успехом и исполнялись на эстраде и в быту. И хотя романс «Я тебе ничего не скажу» не представляет собой оригинального творения, но теплотой тона, мелодичностью и характерными интонациями он до сих пор трогает слушателей.

…«Альбом признаний» дочери Толстого Татьяны Львовны хранит сорок шесть вопросов с чистосердечными ответами Фета, в которых он «не желал лгать». Из них мы узнаем черты характера и убеждения, вкусы и пристрастия, в частности, к музыке Шопена, которого он назвал своим любимым композитором, что указывает на его гармоничную личность с возвышенной душой.

На вопрос, был ли он влюблен и сколько раз, Фет ответил: «Два раза». В 31 год его любовный роман с сербкой Марией Лазич закончился трагически. Девушка погибла от загоревшегося на ней платья. Была это случайность или самоубийство – неизвестно. К тому времени Фет уже расстался с ней, отказавшись от женитьбы из-за бедности обоих. Но когда поэт узнал о ее смерти, он простился с самым дорогим в своей душе: «Идеальный мир мой разрушен давно…».

А кто же был его второй (или первой) любовью? Возникает вопрос, почему Фет в своих мемуарах Марию Лазич маскирует именем Елены Лариной? Не в память ли той Елены, что вдохновила его на стихи «На заре ты ее не буди»? О давно уже забытой странице жизни напоминают только строки, полные грусти и печали, а в них – неповторимая история любви…

Была Елена любовью или мимолетным юношеским увлечением поэта – узнать не дано. Главное то, что остались вдохновенные стихи с запечатленной в них красотой чувств Нетрудно представить имение Фетов Новоселки и ушедшие в прошлое картины старинной русской жизни: заросший парк, грустную прелесть уединенного «дворянского гнезда» с домашним музицированием и танцами под рояль.

В один из зимних дней 1842 года композитор Александр Егорович Варламов, автор популярного «Красного сарафана» зашел погреться в кофейню Печкина, завсегдатаями которой в ту пору были поэты и художники, ученые, профессора Московского университета. Здесь часто звучала страстная речь Белинского, едкая шутка Гоголя, темпераментный рассказ Герцена, заразительный смех Щепкина. В этой знаменитой кофейне литератор А. Галахов вместе с А. Григорьевым познакомили Варламова со стихами никому неизвестного Афанасия Фета.

Углубившись в чтение, Варламов понял, что в своих руках он держит настоящее сокровище. Вдохновленный лирикой стихов «На заре ты ее не буди», композитор вскоре создал романс – подлинную жемчужину вокального искусства. Музыка Варламова бережно отнеслась к стилю и настроению строк Фета: чуть печальная мелодия, близкая к народной песне, звучит в ритме плавного, грациозного вальса. Создателю романса небезынтересно было узнать о личности молодого автора взволновавших его стихов.

…Афанасий Фет родился 23 ноября 1820 года в Орловской губернии. Его отцом был русский помещик Афанасий Неофитович Шеншин, а мать – немка Шарлотта-Елизавета Фет. Их имение Новоселки было живописным местом. Здесь мечтательный юноша полюбил деревенскую природу, ее тихие звездные ночи, утренние зори...

В 1840 году Фет перешел на второй курс словесного отделения Московского университета и приехал на каникулы. В Новоселках его радостно встречали мать, отец и сестры. С затаенной улыбкой вышла встречать его и 18-летняя гувернантка сестер Елена. Они познакомились еще зимой, когда Фет приезжал на рождественские каникулы. Фету нравились прозрачные голубые, чуть печальные, глаза девушки, ее длинные темно-русые волосы, заплетенные в косы. Их чувство было поэтичным: совместные увлечения музыкой, веселые прогулки, мечты о будущем. День молодого человека начинался рано. Едва встав с постели, Фет бежал к фортепиано. Музыка вызывала у него желание писать стихи. Услышав звуки, приходила в гостиную и Елена: «Опять вы разбудили меня на заре!».

Мать Фета неоднократно делала замечания о неприличии встреч с мадемуазель Еленой. Фет молчал и был грустен. В 19 лет поэту казалось, что Елена – его судьба и говорил ей, что если получит возможность напечатать первую книгу стихов, к нему придут и слава, и почет, и деньги, а это даст возможность обвенчаться с ней. Но вскоре девушка поняла, что им не суждено быть вместе. Она уехала в Москву и вышла замуж за какого-то состоятельного чиновника.

…А нам остались стихи – свидетели романтической влюбленности поэта. И изредка раскрытый томик Фета вновь напомнит нам о милом прошлом, да эхом далеких времен долетит до нас чей-то молодой голос: «Опять вы разбудили меня на заре».