Возвращение забытых уфимских литераторов. Часть третья

Кстати о календарях:

В них, кроме “Святцев”, мы, народные провинциалы, несмотря на поговорку Фамусова ”все врут календари”, все-таки всегда (за неимением под руками чего другого) имеем обычай наводить справки в календаре обо всем, а в особенности в списке о городах, и других мест Российской империи почти постоянно встречается надобность по той или другой причине. Где та местность и сколько жителей? А потому чуть ли не на первом плане, кажись, нужно бы помещать кроме городов все более или менее крупные селения Русской земли; тем более, ныне необходимые с проведением больших линий по Руси железных дорог. К сожалению, много крупных селений, которые даже больше иных городов, по непонятной причине, не попадают даже в такие толстые календари, как Суворина и Гоппе. Между тем по их ежегодным рекламированиям видно, что они исправились ”по последним статистическим данным”. Где же это исправление? Так, например, почти совсем нет частных горных уральских чугуноплавильно и железоделательных заводов, несмотря на то, что они составляют те довольно крупные центры промышленности, которые многим нужны для справок и в экономическом и этнографическом отношениях. Что за причина тому, что за игнорирование их? Ведь помещает же, например, календарь Суворина в себе такие маленькие деревни как: Кинбург с. Таврической губ. в 50 душ, Клястицы, с. Витебской губ. 120 душ, Копорье в Петербургской губ. в 200 душ, Межегорье с. Киевской губ. в 76 душ, Плещеево, с. Ярославской губ. в 199 душ и много подобных. Допустим: Бородино, с. Московской губ. в 153 души, Орианда, д. Таврической г. в 69 душ, или Грузино, с. Новгородской губ. в 277 душ, как исторические местности по тем или иным воспоминаниям; но чем знаменитее первые вышепоясненные маленькие селения, таких крупных селений как например следующие заводы: Катав-Ивановский, Уфимской губ. с 7626 душами (обоего пола), выделывающий до 1 миллиона пудов рельсов в год, или Юрюзанский завод, Уфимской г. с 6377 душ., выделывающий в год до 400 000 пуд. железа, Белорецкий завод, Оренбурской губ. с 6000 душ, выделывающий в год железа около 500 000 пуд. Затем заводы: Симский, Миньярский, Тирлянский, Кагинский, Авзянопетровский, Нижнее-Сергинский, Билимбаевский, Васильево-Шатайнский, Уфалейский и много других Уфимской, Пермской, Оренбургской, Вятской и проч. губерний, имеющих у себя жителей много тысяч душ и выделывающих сотни тысяч пудов железа в год. И все эти заводы ни в одном календаре существующими не признаны. Впрочем, виноват. Издатель г. Сытин в своих календарях за 1888 и по 1890 год как то помещал Катав-Ивановский завод с 6/т. душ жителей (и не много других), но с 1891 года прекратил.

Умственное развитее в Уфе заметно по многим данным. Так мы видим недавно открывшуюся общественную библиотеку и читальню; мы видим хорошо развившиеся воскресные народные чтения. К общеобразовательным же в крае учреждениям, в широком смысле этого слова, имеется в Уфе хороший музей, который основан при местном статистическом комитете, а ныне составляющий особое учреждение, благодаря местным деятелям; в нем собрано много драгоценных образцов местной флоры и фауны и памятников обиташих в крае древних племен: башкир, чуди и вообще тех племен азиатских народов, которые так широко и привольно жили тут.

Затем с 1 июля 1894 г. местные «Уфимские губернские ведомости» преобразовались из еженедельных в ежедневную газету, а к тому ныне стали выходить и в довольно большом формате и на хорошей бумаге. Нам известно, что есть много губернских городов много богаче Уфы, и считаемых передовыми, но не имеющих ежедневного выпуска своих губернских ведомостей. К этому желательно было бы Уфе иметь еще частную общественно-литературную газету, по образцу Екатеринбургской “Недели” или хотя бы на подобие ”Делового Корреспондента”, издаваемого тоже в Екатеринбурге; подобное издание может образоваться в Уфе из выходящего уже давно ”Уфимского листка объявлений”. Но, впрочем, я взял в пример такой счастливый на Руси уездный город, как Екатеринбург, подобие которому почти не найдется еще в нашем отечестве. Представьте себе уездный город, имеющий две частные газеты, имеющий Уральское общество любителей естествознания, имеющий свой богатый музей, обсерваторию, открывающий свою Уральскую научно-промышленную выставку (в 1897 г.) и проч. и проч.; это есть особый счастливец, баловень судьбы, как бывают иные люди.

Даже Пермь, во многом уступает своему уездному городу – Екатеринбургу. Там, между прочим, нет ни одной частной газеты. Даже губернские ведомости стали выходить ежедневно еще первый год.

Да, Екатеринбург видимо родился ”в сорочке”; но, впрочем, между тем, что всякому ”мило и дорого родное” и у всякого есть что-либо особое хорошее. Уфа может, например, похвалиться против Екатеринбурга изобилием садов. Я не видел подобного ни в Перми, ни в Казани, ни в Ярославле, ни в Костроме и Рыбинске.

“Уфимские губернские ведомости”. № 227, 26 октября 1896 года.

Уфа стоит на хорошем горном месте; с двух сторон она окаймляется большой рекой Белой. Если смотреть на Уфу с юго-запада, то она представляется стоящей на горе, если с северной стороны, то кажется на гладкой равнине, а если с восточной (с монастыря), то стоит, будто под горой.

Есть несколько мощеных (булыжником) улиц, большинство же улиц шоссированы, или вовсе не мощены ничем. Город освещается керосиновыми лампами. Летом вечернее гуляние бывает в садах: Видинеева (Бывший Блохина), в Ушаковском парке (у собора), в садике Полетаева (при доме Базилевского) и в Софийском саду (у бывшего театра); кроме того, есть порядочный сквер против дома дворянского собрания, и разводится немало других.

Извозчиков похвалить нельзя, бедноватые так называемые ваньки и отличаются малознанием квартир городских обывателей и проч., что доказывает об их частой перемене. Жизнь в Уфе недорога, даже много дешевле нашей сельской горнозаводской; лишь дрова и квартиры дороже. Что касается до общественной жизни Уфимцев, в сравнении с другими губернскими городами, то насколько я мог заметить, они отличаются замкнутостью. Особенно высший класс дворянства исключительно сосредотачивается около своего домашнего очага.

Пошел десятый час дня. Я спешу на вокзал Самаро-Златоустовской железной дороги, расположенной с левой стороны у подножия длинной орешниковой горы, а с правой – той широко раскинутой реки Белой, с противоположного берега которой виднеются волнистые хлебные поля и луга черноземной полосы.

Самарский поезд уже пришел и, как удалая лихая тройка – рвется, так и он спешно готовится опять в путь – вдаль, к востоку на Златоуст-Челябу, а оттуда на линию Великой Сибирской железной дороги. Оказалось, что вагоны 2 и 3 классов полны народом; и так говорят, бывает почти всегда. Следовательно, и пассажирскому поезду есть хорошая работа, а о товарном и говорить нечего, нередко бывает просто завалено.

Почти ровно в 10 часов поезд тронулся и тихо, тихо изгибаясь змеей близ реки Белой он пошел унося всех нас на Урал.

Преддверие Уфы, т.е., все красиво расположенные в зелени по горе дома стали исчезать. И как-то грустно, грустно стало на сердце, покидать родной губернский город и ехать в свою скучную деревню, ту деревню, которая дает нам там так мало умственной и эстетической пищи. Да, жаль стало оставлять Уфу – и я от всей души посылал ей с дороги благие пожелания, что бы своим прогрессом она еще подвинулась вперед и догнала своих близких собратьев: Самару, Саратов, Оренбург и Пермь.

А там вдали к востоку величественно стал вздыматься своей седой вершиной наш грозный и хмурый Урал, с грудами тех отпрысков гор, которые в громадном изобилии ютятся около него с своим вечно зеленым и широко и высоко раскидистым хвойным лесом – уремой.

Туда, к ним наш путь у подножия этого могучего Урала, наша та укромная пристань с своими высокими трубами, из вершин которых целыми снопами взрыгается огонь, копоть и дым – испаряясь в выси синевы небес. А там внизу у раскаленных печей слышен людской говор мелькающих темно-красных силуэтов – и свист, стук, пыхтение и лязганье колес, муфт, станов и множество других гигантских приводов. Трудна и скучна жизнь в этом горном гнезде огня и железа, где все хмурые лица; и как хотелось бы мне, жителю этого гнезда, пожить в городе, вдосталь насладиться теми культурными благами, о которых в деревне нет и понятия. Но к чему мечты!.. Надо, спешить туда и скорее, ибо у тех людей, которые кормятся лишь ежедневным трудом в поте своего лица, там только и может быть ”хлеб наш насущный”…

“Уфимские губернские ведомости”. № 229, 29 октября 1896 года.