Сергей Довлатов как трагическая фигура

Биография Сергея Довлатова работы Валерия Попова (Попов В.Г. «Довлатов». –М.: Молодая гвардия, 2010.) странным образом мне напомнила этот эпизод, прежде всего настойчивым бормотанием автора. Словно ритм в современной музыке, словно бесконечное «тыц, тыц, тыц», повторяется одно утверждение – «Довлатов был плохой, все делал ради славы». Книга начинается с утверждения, что слава его ждала и – с опозданием в двадцать лет – настигла. Книга и заканчивается апофеозом «довлатовщины» – слава пришла уже навсегда. А посередине – история о том, как «Сережа» всех использовал, как добивался и добился своего.

Как говорится, почему бы и нет? Что мешает поверить человеку, который жил рядом, был если не другом, то приятелем, и говорит обо всем как очевидец? Странным образом мешает герой повествования, его судьба, которую нам излагают шаг за шагом. Что же не так, что не дает согласиться с предложенной версией событий?

Попробуем применить к судьбе героя теорию ритма жизни. Эта теория, как ясно из названия, говорит о том, что каждый человек живет определенными периодами, в каждом из которых есть свое начало и свой конец.

Исходя из нее, легко разбить жизнь Довлатова на повторяющиеся отрезки. Вот начало жизни – счастливое детство и несчастное отрочество (толстый, застенчивый мальчик). Успешное начало студенческой жизни и неудачные женитьба и уход в армию. Вполне нормальное пребывание в армии – и неудача возвращения в родной город и т.д. Вот, собственно, ритм жизни Довлатова – от счастья к несчастью, после удачного начала всегда приходит неудача.

Довлатов понимал это и сам. В повести «Филиал» написано: «Мама говорит, что когда-то я просыпался с улыбкой на лице. Было это, надо полагать, году в сорок третьем. Представляете себе: кругом война, бомбардировщики, эвакуация, а я лежу и улыбаюсь... Сейчас все по-другому. Вот уже лет двадцать я просыпаюсь с отвратительной гримасой на запущенной физиономии».

Нельзя сказать, что Довлатов с этим не боролся. Он пытался взять судьбу в свои руки. И это хорошо показывает Валерий Попов в книге, в которой в конце концов герой предстает с целым гроссбухом, где все расписано – куда пойти, что кому сказать и даже каким тоном. Однако и это не помогло – следует последний чудовищный запой, инфаркт и смерть.

Довлатов оставил свидетельства, которые могут нам помочь разобраться с его ритмом жизни. Одно из них звучит так: «Компромисс». Собственно, что плохого в компромиссе? Многие люди годами живут таким образом, и ничего. Тут как раз уместно будет привести отрывок из книги Довлатова «Соло на ундервуде», посвященный автору его биографии: «Валерий Попов сочинил автошарж. Звучал он так:

«Жил-был Валера Попов. И была у Валеры невеста – юная зеленая гусеница. И они каждый день гуляли по бульвару. А прохожие кричали им вслед:

– Какая чудесная пара! Ах, Валера Попов и его невеста – юная зеленая гусеница!

Прошло много лет. Однажды Попов вышел на улицу без своей невесты – юной зеленой гусеницы. Прохожие спросили его:

– Где же твоя невеста – юная зеленая гусеница?

И тогда Валера ответил:

– Опротивела!»

То есть перед нами яркий пример совершенно другого отношения к жизни. Значит, можно было и так. Можно было, но не для Довлатова.

Собственно, что происходит в том же «Компромиссе»? Ничего особенного. Кроме накопления фальши, которое заканчивается взрывом. Тот же сценарий мы видим в знаменитой переписке с Игорем Ефимовым. Тот же сценарий работает во всех случаях и звучит он так: герой приходит в мир счастливым и беззаботным, на вершине счастья. Но каждый его шаг – вниз, под гору; человек все больше и больше запутывается, не принадлежит самому себе, его тянет инерция жизни, нарастающим, так сказать, итогом. Все кончается скатыванием в яму несчастья.

Да, Довлатов пытался в разные периоды жизни обуздать свою судьбу. Он пытался понять, что происходит, пытался стать успешным в том смысле, в каком понимали успешность его современники. Но каждый раз проигрывал, потому что не мог одолеть себя, свой талант, свою душу, свою судьбу. А ведь настоящим карьеристам – не будем лукавить – это удается. Все попытки честного человека смошенничать, обмануть судьбу видны как на ладони. Экзерсисы настоящих мошенников всегда остаются за кадром, так они талантливы.

Довлатов был трагической фигурой. Обратите внимание, что и в его книгах комический эффект достигается именно тем, что каждый шаг его героев – это катастрофа. Но, словно ванька-встанька или Чарли Чаплин, они снова, как ни в чем не бывало, встают из лужи и шагают вперед – чтобы упасть на следующем шагу.

Довлатов, как известно, никогда не был популярным среди своих собратьев-писателей ни в Лениграде, ни в Нью-Йорке. Славу ему принесли миллионы читателей, которые увидели в нем что-то бесконечно родное. И это родное книжка Попова не перечеркнет.