Где мой черный пистолет?

Судя по высказываниям сторонников легализации оружия, пистолет является едва ли не панацеей от самых разных неприятностей. Мол, стоит только разрешить владение оружием, как преступность снизится, захваты заложников прекратятся, а великовозрастные оболтусы станут уступать старушкам место в автобусе.

Но подобные рассуждения – например, о том, что легализация оружия будто бы может предотвратить захват заложников, – на самом деле обращены не к разуму, но к сердцу. Хотя бы потому, что вход в общественные места с оружием запрещен даже в тех странах, где оружие легализовано. Да и согласитесь – как-то трудно представить поход в театр или на «первый звонок» с пистолетом на поясе.

Кроме того, за рубежом тоже грабят банки, громят магазины, захватывают заложников, и побольше, чем у нас. И все это – несмотря не только на легализованное оружие, но и на наличие вооруженной охраны. В таких ситуациях оружие бесполезно, потому что преступник знает, где и когда он нанесет удар, а охранник – нет.

Сторонники легализации оскорбляются – мол, очень обидно, что людей считают за идиотов, которые, едва получив право на ношение оружия, тотчас начнут палить во все стороны. Да, обидно, особенно когда это сопровождается выпадами в адрес того или иного народа (впрочем, к этой теме мы вернемся чуть ниже). Но разве не более обидно считать, что человек может по-человечески отнестись к другому человеку только в том случае, если боится получить пулю в лоб?

Никому не нравится, когда хамит чиновник или продавец. Но, с другой стороны, чем лучше ситуация, когда тот же чиновник или продавец будет улыбчивым только из-за угрозы нарваться на пулю?

Рассуждения о том, что стоит самовольно «принять меры» к парочке зарвавшихся чиновников, как обстановка волшебным образом нормализуется, от истины отстоят едва ли не дальше, чем рассуждения о возможности предотвращения терактов. Коррупция и все прочие «радости» суть проявления системного кризиса, и бороться с этим кризисом нужно совсем иными способами. Не говоря уже о том, что подобные высказывания сторонников легализации как раз и настораживают больше всего остального – кому ж понравится, когда в открытую обсуждается возможность линчевания?

Люди, которые считают, что благодаря пистолету на поясе заставят государство себя уважать, на самом деле не совсем правильно понимают ситуацию. Если у государства возникнет необходимость нарушить права конкретного человека, оно это сделает – от штурмовой группы спецназа пистолетиком не отобьешься. Надо будет, подтянут технику, вынесут дверь направленным взрывом («мой дом – моя крепость», как же!), зальют газом полквартала. Об этом неплохо знают и в пресловутых США – например, во время разгрома в феврале 1992 года религиозной организации «Ветвь Давида» были применены даже танки. Жертвами спецоперации стали более 50 человек, в том числе 20 детей. При этом члены организации законно владели оружием – только спецназ ФБР не остановило ни само оружие, ни законность.

А у нас даже из числа пресловутых «жертв репрессий» 1937 года никто и не подумал хвататься за пистолет, когда к его дому «воронок» подъезжал. Потому что понимали ситуацию.

И еще одна маленькая деталь. Очень много в последнее время спекулируют на «оружейной» теме российские либералы – особенно показательны в этом отношении высказывания небезызвестного М. Барщевского. Во время одной из дискуссий, отвечая на предложение провести референдум о легализации оружия, он заявил: «Демократия – это когда власть принадлежит просвещенному меньшинству, которое управляет непросвещенным большинством, поднимая его до своего уровня… Народ эмоционален. Нельзя ему доверять ситуационные решения». Вот так. Странно только, что люди, не принимающие в расчет неумытое большинство, рассуждают о государстве, нарушающем права человека…

Но, может быть, хотя бы преступник будет бояться вооруженного отпора? Сторонники легализации оружия утверждают, что преступник или десять раз подумает, прежде чем нападать на прохожего (а вдруг тот вооружен?), или испугается вида оружия. Вот один маленький факт. Еще в 70-х немецкая полиция изучала причины гибели своих сотрудников в стычках с преступниками. Выяснилось, что в большинстве случаев сотрудники полиции просто… не успевали извлечь пистолет и снять его с предохранителя. Это говорит не столько о том, что немецкие полицейские неповоротливы, сколько о том, что если преступник собирается применить оружие, он вряд ли испугается того, что оружие есть у его противника, – он просто выстрелит первым.

Впрочем, обывателю больше нужно опасаться встречи с уличной шпаной, нежели с боевиками криминальных группировок. И – положа руку на сердце – я вовсе не уверен, что пистолет в кармане защитит обывателя от этой самой шпаны. Скорее он придаст этому обывателю ничем не оправданную уверенность в своих силах, а это может кончиться очень плохо.

Когда разговор заходит о легализации оружия, ее сторонники чаще всего кивают на США – мол, у них-то разрешено, так почему нам нельзя? Но тут имеет место определенное умолчание. Во-первых, владение оружием разрешено далеко не во всех штатах (только в 32-х); кроме того, многие крупные города являются для владения оружием «запретной зоной». Во-вторых, большая часть вооруженных американцев проживает в таких местах, где из полиции на всю округу один шериф с заместителем, а до полицейского участка – семь верст, и все лесом. Ну так и у нас владельцам загородных коттеджей на территориях, милицией «не охваченных», разрешено владеть длинноствольным оружием самообороны (помповые ружья и так далее). В конце концов, именно США дают множество печальных примеров применения оружия. Когда забравшийся на здание снайпер начинает лупить из винтовки по безобидным прохожим, никто не торопится выхватить из сумочки свой верный «кольт» или «смит-и-вессон» и начать отстреливаться – нет, все почему-то прячутся по углам и трясущимися пальцами набирают всем известный заветный номер 911.

Примеры из других стран тоже надо рассматривать более внимательно. В Молдавии оружие хоть и разрешено, но цена на него столь высока, что приобрести его могут лишь весьма зажиточные люди. Когда пистолет стоит в четыре-пять раз больше, чем составляет средняя зарплата, – много ли радости от возможности этот пистолет купить? Так что рядовые обыватели опять остаются наедине со своими проблемами. Схожая ситуация в Латинской Америке – право на владение оружием ничуть не мешает держать подавляющую часть населения в железных тисках голода и безработицы, состоятельные граждане проживают в защищенных кварталах, а «эскадроны смерти» проводят периодические «зачистки» трущобных поселений – фавел.

А теперь немножко о менталитете. На самом деле, он у нас иной. Не потому иной, что мы разумом ущербные – конечно же, нет. А потому что модель взаимоотношений «человек – государство» в России и на Западе разная. Например, в США государство «по умолчанию» считалось способным только на репрессивные действия. Отсюда столь огромное количество людей, бежавших в Новый Свет от произвола властей в Европе, отсюда идеал американского поселенца – жить вдали от всех, рассчитывая только на свои силы, не быть ни от кого зависимым, но при этом не быть никому обязанным. Это квинтэссенция индивидуалистического подхода. Результат предсказуем: за каким чертом такому человеку защищать государство? Ведь оно ему ничего не дает, а он ему ничем не обязан!

Подобный индивидуализм однажды чуть не привел Америку к краху. Во время Войны за независимость большая часть вооруженного народа… просто-напросто не захотела защищать «родину свободных». Только благодаря действиям федерального правительства (между прочим, не всегда законным) удалось привлечь к обороне милицию (ополчение) штатов.

А вот в России государство воспринимается совершенно иначе – это сила не только подавляющая, но и защищающая, ограждающая. Поэтому люди доверяют государству свою защиту. И, по сути, важнейшая причина недовольства людей заключается в том, что государство ныне не справляется с одной из своих важнейших функций, защитой граждан, – и, похоже, не слишком-то стремится к этому. Но в значительной степени такой ситуации мы обязаны именно тем, что пошли по западному пути. А самое главное – чем дальше мы будем по нему идти, тем хуже будет ситуация.

Я не являюсь последовательным противником легализации оружия. Я просто выступаю за то, чтобы к вопросу легализации оружия отнеслись как можно более внимательно и серьезно. А самое главное – защищать своих граждан должно в первую очередь государство. Именно на нем лежит 99,9% ответственности за борьбу с преступностью. Между тем, сторонники легализации, по сути, снимают с государства ответственность за безопасность граждан – мол, мы сами можем себя защитить. Но почему не пойти дальше? Давайте отменим медицину – в конце концов, сейчас на каждом углу аптека с самыми разными лекарствами. Впрочем, сегодня в больницах пациентам обычно и предлагают нужные лекарства приобретать. Но странное дело – тех, кто радуется такому «торжеству своих прав», почему-то встречать не приходилось.

Уверен: если потенциальный преступник знает, что наказание за преступление будет быстрым, страшным и – это самое главное – неотвратимым, это остановит его с гораздо большей эффективностью, чем угроза вооруженного отпора со стороны жертвы. А оружие в руках граждан может быть использовано только лишь для «тонкой доводки». Кстати, в истории нашей страны были примеры того, как эта «тонкая доводка» осуществлялась – например, в 30-х годах право на ношение оружия в повседневной жизни имели военные.

Но в условиях, когда правоохранительные органы не справляются со своими задачами, когда государство сквозь пальцы смотрит на криминальный беспредел, и когда преступнику вольготно живется, – в таких условиях вооружение населения не поможет решить проблему преступности. Хотя бы потому, что государство не идет на пересмотр законодательства в области самозащиты – и, как ни страшно это звучит, именно вооруженный гражданин, давший отпор преступнику, останется «крайним».

Был такой отличный старый фильм – «Шестой». О шестом по счету (пятерых прежних убили) начальнике милиции, который покончил с бандой, терроризировавшей городок и округу. Так вот, этот начальник на предложение своего подчиненного вывести бандита «в расход» без суда и следствия ответил: «Его судить должны. В государстве живем – не в банде».

Сдается мне, он был прав.