На солнечной стороне жизни

Чтобы спасти свой город, Юдифь соблазнила ассирийского полководца Олоферна, который командовал вторгшейся в Иудею армией, и отрезала ему голову. Какой стороной это предание отразилось в романе уфимского писателя Айдара Хусаинова? Возможно, Юдифью здесь наречена литература, Олоферном — каждый герой-поэт, на которого обращен авторский взгляд. Хусаинов рассказывает о тех, кто пытался покорить литературную вершину и сложил голову если не у подножия, то где-то рядом с ним.

Роман, состоящий из трех частей, знакомит с жизнью героя, с его мыслями и чувствами, с его стихами и друзьями. Автор не только создает яркие портреты своего окружения, но и делает попытку разобраться в стратегиях творчества как такового. По его мнению, писатель — «это человек, который сам для себя создает стратегию и следует ей в своей жизни». И вариантов тут множество. Можно выступать «с позиции оракула, который предсказывал будущее, будучи лично в нем не заинтересованным». Или придерживаться теории: «чем хуже живет поэт, тем лучше он пишет», чтобы пожертвовать этой теории свою жизнь. Или же избрать стратегией «всемерное послушание».

В первых двух частях герой Хусаинова пытался разобраться со стратегиями жизни друзей-приятелей, в третьей — размышляет о Довлатове, для которого Уфа «осталась местом, где его мать встретила на улице Андрея Платонова, который благословил младенца Сережу». Выяснится, что герой романа по мере сил «пропагандировал» Довлатова до начала его популярности и теперь рад, что тот «органично вошел в пантеон уфимских великих людей, что уже есть улица его имени, что повесили памятную доску, правда, с ошибками и не торопятся их исправлять». Говоря о довлатовской стратегии творчества, Хусаинов полагает, что тот «в разные периоды жизни пытался обуздать свою судьбу. Он пытался понять, что происходит, пытался стать успешным в том смысле, в каком понимали успешность его современники. Но каждый раз проигрывал, потому что не мог одолеть себя, свой талант, свою душу, свою судьбу». Проигрывал, потому что «не мог одолеть». Такая мысль удивляет разве что проговорением очевидного.

Когда читаешь роман, приходится каждые две страницы напоминать себе, что речь идет не о мемуарах. Айдар Хусаинов создал гибрид художественной литературы и нон-фикшн, сопроводив это философскими комментариями.

Рамиль Хакимов, Светлана Хвостенко, Александр Банников, Эдуард Смирнов, Стас Шалухин, Иосиф Гальперин — вот неполный список тех, о ком говорит герой Хусаинова. Несколько персонажей скрыты за псевдонимами, но имена людей, вдохновивших на такое решение, без особого труда можно выяснить.

Главное действующее лицо романа, пожалуй, литературная Уфа. Здесь каждые тридцать лет «погибает поколение творческих людей. Кого-то бьют на старте, в двадцать лет, кого-то позже, но железная рука достает до каждого и конец всегда один. Почему так происходит? Что такое заложено в природе Уфы, что заставляет ее пожирать своих самых талантливых детей, а те, кто чудом спасся, убегают насколько возможно далеко, чуть ли не на другой конец планеты?». Прямого ответа в тексте нет, да он, кажется, и не нужен. Ведь каждый герой романа сам выбирает стратегию поведения. Уфа не исключение.

Герой Хусаинова не страшится раздавать оценки (от незамеченных поэтов до нобелевского лауреата Пастернака) и не умеет (или не желает) вычеркивать то, что уже было сказано. Если речь заходит о москвичах, то только с припиской «банальные», если про Литературный институт, то с обязательным напоминанием, что alter ego автора там учился. Три раза подробно говорится о том, как «в 1988 году мы с поэтами Владимиром Глинским, Ринатом Юнусовым, Валерием Трошиным задолго до московского Арбата вышли на улицу Ленина перед кинотеатром „Родина”, разложили на парапете свои стихи, стали их читать, предлагать прохожим по пять копеек».

Быть может, повторы объясняет попытка понять свое поколение, на долю которого выпало сложное время, требующее от каждого перековки. Почему же так важно понять это поколение? Что подталкивает к этому? Очевидно, прошлое, которое «наваливается со всей силой, словно теплый плотный ветер весны, который растапливает пух и превращает его в дождь, и ты осознаешь, что это не конец, а новое начало, и, значит, надо вернуться и снова осмыслить все, что было с тобой и твоими друзьями, чтобы идти дальше, чтобы понять — все было не случайно, и есть какая-то загадка, что-то превыше тебя самого, что ведет тебя в жизни».

В одном из стихотворений, приведенных в романе, есть строчка: «Никому не нужны откровения дряхлого века». Неправда. Нужны. И чем больше, чем разнохарактернее, тем нужнее. Если оставить за скобками художественный слой, то книга Хусаинова органично вписывается в литературоведческий вектор — возвращение забытых имен (читай: по-настоящему не открытых). Как мне кажется, книга Айдара Хусаинова только выиграла бы, будь она лаконичнее и стань чем-то вроде «Записок советского редактора (Издательство „Советский писатель“, 1986–1992)» Владимира Матусевича или «Записок редактора», которые публикует в сети редактор журнала «Аврора» Кира Грозная.

В целом же «Голова Олоферна» — роман, не лишенный обаяния. По мнению его автора, жизнь гармонична тогда, когда у поэтов все хорошо, ведь только им по силам прекратить «бессмысленную войну всех против всех, создавая продукт, который нельзя потрогать, но действие которого весьма ощутимо». Много вы знаете поэтов, у которых все хорошо? Лично я нет. Но мысль симпатичная. Чтобы создать, поэту нужно любить, нужно страдать, а порой достаточно просто оказаться на солнечной стороне.

Главное достоинство книги совершенно верно отметил Андрей Пермяков: «про литературную Уфу, кроме Хусаинова, мало кто расскажет». Расскажет жестко? Да. Справедливо? Скорее всего. С любовью? Без сомнения.

Источник: Знамя, номер 11, 2023