Питерский скелетон

1. Питерский филолог (специалист по западной литературе) и организатор культурной деятельности (директор музея Набокова) Андрей Аствацатуров много лет пишет одну книгу. Все началось с премиальных «Людей в голом», этакого сборника заметок и «виньеток» о питерской интеллигенции, точнее — о симпатичных (и не очень) невротиках из университетских филологических кругов.

Дальше было о том же, и тех же, но немного иначе по технологии — как будто бы автор пытался собрать разбегающиеся сцены в некое хотя бы подобие романной структуры («Скунскамера», «Осень в карманах»). Получалось не очень, не вышло и в этот раз. Но рецензируемая книга все же больше похожа на роман, чем все предыдущие. Как видно, за это и попала в короткий список «Ясной Поляны».

2. Ну, то есть «классический» прозаик сначала собирает заметки из записной книжки, потом на их ли основе, или просто «из головы» создает романную конструкцию. Отвергает один вариант, другой, создает новую редакцию, еще одну...наконец, представляет результат публике. Аствацатуров все эти этапы демонстрирует публично, спеша публиковать написанное. Этакий скелетон (от английского skeleton, каркас) — конструкция, демонстрирующая нам свои внутренности, хотим мы этого или не хотим. Причем «Пеликаны...» это тоже промежуточная часть пути, потому что как готовый, законченный романный продукт книга все же не состоялась.

3. Не слишком помогло введение в книгу детективной линии. Лондон, гангстеры, роковая женщина, секс с незнакомками, наркотики… Как будто сон главного героя-повествователя (совпадающего с автором по многим, активно, демонстрируемым параметрам — ну, старая игра). Будто бы «ботанику» приснилось, что он стал героем «бондианы». Эта линия тут совершенно отдельна, она прерывается резко, и возврата к ней нет. Сон развеялся. Полагаю, мы стали свидетелем одной из проб, произведенных в авторской мастерской — и справедливо признанных неудачными.

4. Далее книга возвращается на привычные рельсы. Интриги на филологическом факультете, выживание бедных во всех смыслах интеллигентов, вообще мелочи и реалии ушедшей эпохи (действие происходит в начале 2000-х). В «эпизодах» появляются хорошо известные и вполне реальные люди, вроде легендарного критика-скандалиста Виктора Топорова. Плюс неизменный питерский колорит, будто пропитавший все мысли и поступки героев, сделавших их пасмурными и унылыми. Этакими пеликанами, нелепыми с виду и малоприспособленными к городской жизни. Ну, впрочем, общая атмосфера сдержанного оптимизма сохраняется. И хорошо, а то бы совсем читать было невмоготу.

5. Текст, как можно уже представить, очень «культурный». К счастью, цитатами и нарочитыми заимствованиями не перенасыщен. Читается ровно. Вот цитата — одна из многочисленных зарисовок окружающей питерской реальности. На этот раз получение багажа в аэропорту. «Вещи начинают появляться. Чемоданы, сумки, на все вкусы: красные, черные, лиловые, матерчатые, кожаные, пластиковые. Некоторые выглядят пожившими, потасканными, порочными; они полураскрыты, будто полуодеты; другие, напротив, похожи на невинных новорожденных и запеленуты несколькими слоями полиэтилена. Резко вздрагиваю, будто от сильного укуса. Вот он, мой чемоданчик. Зеленый, слегка обшарпанный, округлившийся от напиханных в него вещей и весь в наклейках. Отвожу взгляд. А чемоданчик продолжает ехать на меня, тихо, угрожающе, неповоротливо, как крейсер, как строгий и тучный профессор Рейсер, обнаруживший в коридоре института студента-прогульщика. В голове вдруг ни с того ни с сего начинает звенеть блатная мелодия “А поезд тихо ехал на Бердичев”.

РЕЗЮМЕ: Книга Аствацатурова — это такой Вуди Аллен, отягощенный филологической рефлексией, климатом (это вам не Нью-Йорк) и лишенный 90 процентов своего юмора. То есть, повторю, никакой не роман, а разрозненные, сшитые вместе на живую нитку истории из жизни интеллигентного невротика, не лишенного, впрочем, самоиронии. С чем автор угадал, так это с аудиторией — книги у нас читают, похоже, те, кто с героем вполне может идентифицироваться… Всем остальным книга горячо не рекомендуется.