«Белый, белый день»: когда мертвые красноречивее живых

Ингимундор – мужчина, полицейский, отец, дедушка, вдовец. После трагической смерти своей жены, он пытается не предаваться молчаливой скорби, а занимается обустройством дома для своей дочери и ее семьи. Но, разбирая вещи своей покойной супруги, Ингимундор находит доказательства ее неверности, и привычный мир начинает трещать по швам, и место скорби занимают обида, злость и чувство мести.

Красивая, но суровая природа Исландии как нельзя кстати подходит для такой вакуумной драмы с элементами триллера, как «Белый, белый день». Хотя в плане жанра режиссер старается особо не заморачиваться, ибо не считает это особо важным для своего фильма. Жанр лишь как двигатель сюжета, но больше зрителю нужно обратить внимание на визуальное оформление истории и на внутреннюю историю персонажей, которая контрастом проносится сквозь живописные пейзажи.

Ингимундор точно закрытая шкатулка, гремящая изнутри – он не выражает своих чувств, стремясь с головой уйти в работу. Его отдушина – это дом и внучка. Впрочем, навязчивая мысль способна отдалить его от привычного течения жизни – у Ингимундора встают другие задачи, которые не дают ему покоя. Жизнь разделилась на «до» и «после». Он пытается докопаться до причин неверности, сомневается в самом себе, и медленными шажками направляется по дороге, где достаточно одного неверного шага и ты пропал. Достоверность своего персонажа актер Ингвар Эггерт Сигюрдссон передает в мельчайших деталях – недаром его лицо показывается часто крупным планом, где мимолетом отражаются те эмоции, которые герой скрывает в себе. Еще эмоциональнее и достовернее (как и полагается талантливому ребенку) роль внучки сыграла Ида Меккин Хлинсдоттир, дочь режиссера фильма Хлинюра Палмасона, ибо она уже привыкла к камере и хорошо работает в кадре, хоть это и ее дебютная роль в большом кино. Да и вообще, в плане своей команды Палмасон предпочитает набирать родственников и знакомых.

Дом, который вначале стоит практически пустым, когда вокруг него меняются времена года, – это и есть период скорби, который заканчивается с приездом туда людей и обустройством. Тема семьи – тоже одна из важнейших в фильме, а дом – как элемент семьи, его очаг. Обустройство дома – конец одного пути и начало другого.

Если в «белый, белый день» мертвые могут разговаривать с нами живущими, то не стоит искать в этом фильме призраков или мистическое наполнение. Мертвые здесь говорят вещами. Предметами, напоминающими о них. Как камень на дороге, на который натыкается Ингимундор на машине, и убирает его с дороги, сбросив с утеса, и камень проделывает тот же путь с высоты в воду, каким когда-то погибла его жена. Хлинюр Палмасон предпочитает работать с картинками, будто не совсем снимает кино, сколько фотографирует – потому композиционно фильм великолепен и очень живописен, почти как хороший фотоальбом с характерами и историей. Некая медлительность и неразговорчивость фильма передает не только характер главного героя, но и окружающую его природу – Исландия одновременно невероятно красива, но холодна, порой непредсказуема и довольно сурова.

Если уж говорить о влиянии Тарковского – то его здесь не так много: живописная картинка, лошади, вода, разлитое молоко (как символ войны). Гораздо больше веет Ингмаром Бергманом с его шведской холодностью. Но, в отличие от Бергмана, «Белый, белый день» не настолько опустошающе мрачен: в нем найдется место и для искренней любви, надежды и прощения. И юмора: в фильме очень много забавных моментов, несмотря на его скорбную и серьезную атмосферу.

Хороший вопрос задает психоаналитик Ингимундору: «Вы когда-нибудь плакали?», что вызывает у главного героя приступ неистовства (отчасти, это некая сатира на психоанализ, точнее, на его действие). Несмотря на довольно здравые мысли психоаналитика, Ингимундор не желает выражать свои чувства, запираясь на все замки внутри себя и занимая себя физической работой. Уже ближе к концу, проходя вместе с внучкой по темному тоннелю, он говорит «что иногда бывает монстром» и тут же выпускает его криком, который разлетается эхом по тоннелю. И вот они уже вдвоем кричат в темноте, и это кажется лучшим проявлением чувств взамен разрушительному характеру невысказанного и невыстраданного.

У каждого из нас есть такой монстр. И когда этот монстр пожелает крови – наша задача предложить ему что-нибудь другое взамен…

Егор ОКУНЕВ