Нет слаще слова «жизнь». Часть четвертая

Мы надели новые ботинки. Старшина ведет нас на гауптвахту. Еще полдень не настал, а на гауптвахту явился командир стройбата и кричит по-казахски: «Почему не вышли работать, не хочется, что ли?» А я отвечаю: «Никак нет, товарищ капитан, у нас ботинки были худые». Капитан глаза выпучил: «Эти ботинки худые? Что вы мне голову морочите! – и говорит своему сержанту, – сержант, я им еще по двое суток добавляю, а ты их веди в котлован. Пусть полную норму выкопают и вечером сюда».

Нас уводят на работу. Землю из ямы глубиной 3 метра мы грузим на тачку и вывозим наружу на расстояние 50-60 м. Тяжело было копать вязкую глину, ломом или киркой можно было сковырнуть ее лишь размером с кулак. Норма считалась отработанной, если разроешь и вывезешь такую глину из ямы размером в 6 м³ в день. Никто никогда не мог выполнить эту норму до конца.

Командир, ротный командир на трое суток, а командир батальона на двое суток посадили. За что? Об этом и не спрашивай, читатель, рядовой солдат тогда все равно, что арестант был. Нельзя было задавать вопросы командиру, а если на фронт попросишься, говорили: «Вы там не нужны. Если вам доверить винтовку, вы в нас стрелять будете. Мы вас, татар-башкир, казахов и узбеков хорошо знаем». Такое недоверие к малым народностям появилось после «измены» крымских татар. А каким образом они «изменили», этого мы не знали. Крымских татар из Крыма, немцев Поволжья с Волги переселили на другую территорию. Поэтому на карте СССР сейчас нет ни Крымской АССР, ни немцев Поволжья. Теперь они в разных местах Советского союза остались в состоянии «резервации».

После Октябрьской революции Крым, как и исторический Башкортостан, стал одной из «горячих» точек, где национальный вопрос в связке с экономическими проблемами приобрел особую остроту. Революционные процессы здесь проходили «на три года позже, чем в центральных областях страны, при яростном сопротивлении кулаков и различных националистов» [1]. В. И. Ленин на собрании актива Московской организации РКП (б) 6 декабря 1920 г. говорил: «…сейчас в Крыму 300 000 буржуазии. Это источник будущей спекуляции, шпионства, всякой помощи капиталистам» [2]. Провозглашение права наций на самоопределение и переход к новой экономической политике несколько изменили положение. Но национальный состав населения полуострова в это время был довольно пестрым: русские – 274,9 тыс. (42,9%), татары – 164,2 тыс. (25,6%), украинцы – 45,7 тыс. (7,2%), белорусы – 1 тыс. (0,2%), греки, болгары, немцы, армяне и др. – 154,5 тыс. (24,1%) человек. А восстановление народного хозяйства протекало в условиях голода, эпидемий, крайней разрухи. В 1921 г. возник «Крымский союз южнорусских колонистов и граждан германской расы» (Бундестрой), который вскоре был распущен за антисоветскую деятельность. Существовали также различные организации армян, греков, евреев и др. В недавнем прошлом в исторической науке причиной того, что «социалистические преобразования в Крыму проходили трудно» указывали «антисоветскую деятельность националистов», «засоренность партийного и государственного аппарата оппортунистическими элементами» [3]. Поводом новой вспышки агитации за отделение Крыма от СССР послужила реформа татарской письменности, в основе которой лежала замена арабской графики русским алфавитом. Лишь незадолго до Великой Отечественной войны в Крымской АССР удалось несколько погасить национальную проблему.

Крым продолжал играть важную роль в обороне юга страны. Севастополь являлся главной базой Черноморского флота; на степных аэродромах базировалась истребительная и бомбоштурмовая авиация. Крым не только прикрывал юг страны, но и был исходным плацдармом для нанесения ответных ударов по врагу [4]. Советская военная стратегия учитывала военный исторический опыт, то есть то, что при нападении на наше Отечество враг обычно использовал «проторенные» пути вторжения, в частности – через Крым на степные районы страны [5]. Неудача, постигшая Красную Армию в первые дни войны, явила собой тяжелый период для морально-психологического состояния войск и всего населения. Примерно 3 тыс. коммунистов не успели эвакуироваться по различным причинам и оставались на эвакуированной территории. Свыше 5 тыс. человек (25% членов областной партийной организации) погибли, пропали без вести, эвакуировались самостоятельно неучтенными путями, о которых обком сведениями не располагал. «В это критическое время некоторые не выдержали суровых испытаний» [6]. «Имея развитый пропагандистский аппарат, играя на национальных чувствах, нацисты стремились поколебать моральный дух жителей Крыма. Некоторые люди утратили веру в конечную победу над врагом, колебались и выжидали изменений в ходе войны… Среди татарского населения одни были преданны Советской Родине и сражались с оккупантами, другие заняли выжидательную, пассивную позицию… Часть населения горного и предгорного Крыма, где жили главным образом татарские крестьяне, придерживалась нейтральной позиции или помогала полицейским и карательным частям в борьбе против партизан» [7]. Часть из этого населения в январе 1942 г. была включена в карательные части как особая команда (11в из боевой группы Д) германских войск [8]. Куйбышевский партизанский отряд, сформированный «из недостаточно проверенных лиц», распустили.

Теперь уже не секрет, что огромная масса людей попала под подозрение и прошла проверку в системе ГУЛАГа. В такой серьезной ситуации изменилось и отношение ко всем тем, кто еще в период строительства нового государства выказывал стремление выйти из состава России (башкиры, татары, казахи др.). Тем более что в приведенных словах В. И. Ленина достаточно четко было определено отношение партии к ним. Отрицательную роль при этом играло то, что Крым германцы использовали как базу для подготовки разведчиков и диверсантов, создавали националистические и религиозные организации. По мнению политического представителя командования сухопутных войск при группе армий «Юг» Зиферса, 18 млн. жителей тюркского происхождения, мусульманского вероисповедания относились к антисоветским элементам. Движение крымских татар они считали началом движения всех тюркских народов в Советском Союзе. В это время активно действовал «Мусульманский комитет», лозунгом которого было: «Крым – только для татар», а затем и «освобождение не только татар, но и всех мусульман». После разгрома 6-й немецкой армии Паулюса в Сталинграде комитет собрал 1 млн. руб. в фонд помощи немцам [9]. В качестве главы прогерманского самоуправления был вызван из Турции Джафар Сейдамет – министр иностранных дел в «Крымском краевом правительстве» в 1918 г. На базе «Мусульманского комитета» был создан «Татарский комитет» с центром в Симферополе (председатель Джелял Абдураимдов). В его программе значилось: создание формирований для активной борьбы с партизанским движением в Крыму; уничтожение коммунистов и советского актива; восстановление старых традиций и обычаев; открытие мечетей; организация помощи семьям добровольцев и «пострадавшим» от Советской власти; пропаганда и агитация среди татарского населения в пользу фашистского порядка; помощь германской армии надежными людскими резервами, продуктами питания, теплой одеждой. А газета «Азат Крым» (редактор Мустафа Крутыев) и журнал «Ана-Юрт» агитировали за создание татарского государства под протекторатом Германии [10]. В то же время многие татары были включены в немецкие формирования насильно небольшими группами как ненадежный элемент. Ситуация изменилась во второй половине 1943 г. в связи с изоляцией вражеских войск в Крыму. На сторону партизан стали переходить словаки, обманутые принудительные «добровольческие» и мусульманские формирования.

____________

[1] Басов А.В. Крым в Великой Отечественной войне. М., 1987. С. 7

[2] Ленин В. И. Полн.собр.соч. Т.42. С.74 // Басов А. В. Крым в Великой Отечественной войне. М., 1987. С. 7

[3] Басов А. В. Указ. соч. С. 8

[4] Там же. С. 9

[5] Там же. С. 1

[6] Басов А. В. Указ. соч. С. 27

[7] Там же. С. 200

[8] Там же.

[9] Басов А. В. Указ. соч. С. 208

[10] Там же. С. 208-209

Продолжение следует…

Сост.-комментатор – к.и.н. З. Р. Рахматуллина; перевод В.Ж. Тухватуллиной.