Она защищала Сталинград

Призвание – связь

Полина (Кларк) Салкаевна Салкаева родилась 25 декабря 1922 года в деревне Елеево Караидельского района. В 12 лет осталась круглой сиротой. Не сгинуть, не умереть от голода удалось благодаря добрым людям, односельчанам.

В 1938 году, окончив семилетку, Полина поступила в ФЗУ связи Стерлитамака, в группу телеграфистов-морзистов. Помнит, что на январские каникулы ее приглашала к себе домой подружка из Благовещенска Рая Мельникова (судьба которой, к сожалению, неизвестна), но ехать было не в чем: ни валенок, ни пальто… Осталась «куковать» в общаге… В своей группе Поля была одной из самых прилежных и упорных. Неожиданно в ней проявились большие способности при освоении отнюдь непростого дела, требующего цепкой памяти, обостренного слуха, чутких пальцев. Училище окончила на отлично, получила направление в Караидель, где и начался ее трудовой стаж.

В 1940 году старательную, исполнительную девушку перевели с повышением в Байкибашевскую райконтору связи страшим телеграфистом.

Так началась война

Воскресный день 22 июня 1941 года выдался солнечным, жарким, и Полина с подругами ушла на речку искупаться.

«Вдруг вижу: монтер дядя Вася на велосипеде.

– Полина, – кричит, – тебя Уфа требует. Давай бегом!

– Чего стряслось-то?

– Прыгай на раму, там все узнаешь!..

Прибегаю, запыхавшись, надеваю наушники:

– Салкаева у аппарата!..

– Немедленно созывайте на связь руководство района!

Чувство тревоги усиливалось. Постаралась справиться с волнением и стала обзванивать местную власть. Вскоре собрались первый секретарь райкома, военком, предисполкома, начальник НКВД, начальник почты. В напряженной тишине озвучивается радиограмма: “Сегодня, 22 июня, в 4 часа утра, немецко-фашистские войска взломали укрепрайоны на Западной границе СССР и вторглись на нашу территорию, подвергли бомбардировке города, аэродромы, железнодорожные узлы, электростанции. Началась война, объявляется срочная мобилизация…”».

Не знаю, как теперь, но телеграфисты той поры считались военнообязанными. Не дожидаясь вызова, комсомолка Салкаева пришла в военкомат с заявлением об отправке на передовую. Но ее до особого распоряжения «посадили на бронь». И тому были причины. Военкомат вменил ей в обязанность параллельно с основной работой обучать допризывников телеграфному делу. За полгода она смогла подготовить по ускоренной программе три группы морзистов – всего 45 человек. В марте 1942 года ей прислали замену и призвали в действующую армию.

Курс молодого бойца проходила в степном городе Бекетовке. Помимо основного тренажа – на телеграфном ключе – довелось попотеть и на полигоне. Когда ползли дистанцию по-пластунски, старшина шагал вдоль рядов потных, пропыленных девичьих тел, раз за разом палил в небо из нагана. «Ничего, девоньки, привыкайте, – строго басил он, – это цветочки, а ягодки будут опосля…»

В катакомбах Сталинграда

Через полтора месяца, в мае, Салкаевой вручили предписание прибыть под Сталинград, в 43-й прожекторный полк, который, как оказалось, на треть состоял из девушек. Враг уже бомбил город, рушил коммуникации. На долю связистов выпала важная и сложная задача – обеспечить штабам бесперебойное управление родами войск и отдельными подразделениями. Осуществлять эту задачу пришлось под круглосуточным орудийным обстрелом, бомбежкой авиации, среди бетонных обломков, дыма и чада. Кругом всё смешалось – развалины домов, рухнувшие бараки, изогнутые рельсы, рваные железные бочки, доски, обломки мебели, утварь. А земля содрогалась под ногами…

Переправа через Волгу осенью 1942 года была тяжелейшей. Немецкие истребители косяками выныривали из-за облаков, поливая свинцом все, что движется, бомбардировщики особенно густо клали тяжелые фугасы на подступах к реке. На глазах Салкаевой рухнул двухкилометровый мост, холодные воды поглотили массу живой силы и техники. Река словно кипела, зарево пожаров полыхало на черном от гари небе. Переправлялись главным образом на паромах и баржах под прикрытием дымовых завес. Наши прожектористы ловили в жесткую вилку ослепительных лучей самолеты со свастикой, сопровождали их, одновременно давая наводку на зенитные батареи.

– Было ли вам, девчонкам, тогда страшно? – спрашиваю у собеседницы.

– Поначалу да, мы сжимались в комок, иные даже плакали, а после стали действовать уверенно, собранно, даже с каким-то мстительным ожесточением. Но, конечно, и враг на нас снарядов не жалел, до сих пор удивляюсь, как я в том пекле уцелела. Однажды наш дивизион оказался в окружении немецких автоматчиков. Мы бы со своими винтовками долго не продержались, но нас выручили минометчики – накрыли их огнем. Мне тогда почему-то не верилось, что я могу в любой момент погибнуть, ведь еще и не жила будто, как же я умру?.. Заметила, что присутствие женщины на войне вдохновляет солдат, заставляет их проявлять храбрость и стойкость.

В сентябре 1942 года Полина была тяжело ранена осколками в бедро и контужена. Она лежала без сознания, когда санитары подобрали ее и вместе с другими ранеными переправили на лодке на левый берег. Три с половиной месяца провалялась в Саратовском военном госпитале, а после – реабилитация, курсы радиотелеграфистов и телефонистов в 62-м отдельном учебном полку в г. Горьком. Продолжила службу связистом при штабе армии 2-го Белорусского фронта, которым командовал Рокоссовский. Этот период запомнился частым восстановлением проводной связи под огнем противника, бесконечным рытьем окопов и блиндажей. Места дислокации войск менялись всё чаще, началось наступление фронта на западном направлении. Варшава, Кенигсберг, Одер, Берлин – вот дальнейшие вехи боевого пути Полины Салкаевой.

Фронтовые пути-дороги

Дороги войны – особая тема. Весной сорок пятого года они являли собой очень мрачную картину. Земля, побывавшая под немецким сапогом, была варварски изуродована. «Казалось, бесконечно тянутся сожженные города, разбитые вдребезги станции, взорванные водокачки, остовы сброшенных с путей обугленных вагонов, перекрученные взрывами рельсы, вывихнутые столбы, рухнувшие трубы фабричных корпусов… Сильно мучила жажда, в каком-то польском местечке подошли к калитке одного из уцелевших домов и попросили у хозяйки попить и умыться. Она сказала, что воды нет, колодцы при отступлении отравили немцы. Искать родник, ручей было небезопасно: в лесу по заросшим оврагам рыскали бандеровцы».

День полного разгрома (именно разгрома!) ненавистного врага врезался в ее память как самое яркое и радостное событие в жизни. Она одной из первых приняла у аппарата телеграфную ленту с долгожданными словами: «Рейхстаг пал, фашистский вермахт разбит, Германия капитулировала!».

Ничто человеческое…

Фронтовики утверждают, что годы войны было бы невозможно выдержать, если бы они всё время думали только о боях. Сбрасывать напряжение помогали шутки, байки, задушевная песня, какие-то бытовые, чисто житейские привычки. Я попросил Полину Салкаевну рассказать, как они жили в перерывах между боями, в часы затишья, возможно, были какие-то курьезные случаи.

– Да, конечно, – подтвердила она. – Однажды мы всем отделением пошли в баню, в близлежащую деревню. С утра стоял легкий мартовский морозец, светило солнце. Благополучно перешли по льду какую-то маленькую речушку. Распаренные, возвращаемся этой же тропинкой. Глядь, а речка-то разлилась!.. Делать нечего, разулись, разделись снизу до пояса – и вброд. Потом – бегом в свою землянку. Промокшие, иззябшие, мы прижались друг к дружке, словно цыплята, и стали мечтать, что все-таки когда-нибудь наступит мир, мы окажемся в теплых, светлых домах и будем есть из чистых тарелок, а не из прокопченных котелков и противогазных банок.

Или вот еще один смешной случай. В госпитале я уже шла на поправку, и меня назначили старшей по палате. Во время утреннего обхода была обязана докладывать по уставной форме: «Товарищ военврач, в палате 15 человек, никаких происшествий не случилось, палата к обходу готова». А я возьми да брякни: «…палата к походу готова». На койках-то лежали все загипсованные. Вот смеху было!..

Домой!

Демобилизовалась Полина Салкаева 5 октября 1945 года. На ее гимнастерке позванивали медали «За оборону Сталинграда», «За отвагу», «Солдатская слава», «За победу над Германией». Позже добавились орден Отечественной войны I степени, ряд юбилейных медалей, а также медаль «За освобождение Белоруссии», присланная лично президентом братской республики А. Лукашенко вместе с благодарностью в письме, сложенном по-фронтовому – треугольником.

Под мирным небом

Вернувшись в родные края, Полина Салкаева сразу же приступила к работе в Байкибашевской райконторе связи. Вскоре встретила своего возлюбленного – земляка Анатолия Кларка, офицера Советской армии, приехавшего в отпуск с Дальнего Востока. В августе 1946 года молодые поженились. Анатолий после десяти лет службы вернулся на гражданку. Подряд родились трое детей: Геннадий, Станислав и Тамара. В настоящее время у героини нашего повествования шесть внуков и шесть правнуков.

Ее особая гордость – внучка Наташенька. Они очень схожи и внешностью, и упорным характером, крепким внутренним стрежнем. Еще будучи студенткой заочного отделения факультета журналистики Кубанского госуниверситета, Наталья Кларк вещала в прямом эфире с зимних Олимпийских игр в Турине. Теперь она признанная звезда экрана – ведущая общероссийского канала «Россия 2», лауреат в номинации «Лучший телевизионный журналист по версии хоккейной линии». Бабушка не может ее видеть, но слушает с удовольствием, садясь поближе к телевизору.

Тамара Анатольевна, как и мать, связистка, отработала по специальности на железной дороге более тридцати лет. Станислав тоже связист, стал им, когда служил срочную. «Помню, я со дня на день поджидала сына из армии. В дверь зазвонили, но не как обычно, а прерывисто. Прислушалась: два длинных – короткий – один длинный – два коротких… Во мне все встрепенулось: да это же “морзянка”! Сосредоточившись, мысленно прочла текст: “Мама, я приехал, встречай”. Вот озорник! Конечно, я была тронута таким необычным сюрпризом».

…При прощании старая фронтовичка чуть дольше обычного задержала мою ладонь в своих теплых узловатых руках. Тех самых руках, которые отстукивали зашифрованные приказы дивизиям и полкам под осыпающимися от взрывов накатами блиндажей, сноровисто соединяли под огнем обрывки проводной связи, мгновенно ловили в перекрестье прицела «мессершимитты» и «фокке-вульфы». Тех самых руках, которые помогли приблизить великую нашу Победу.