Гвардии ефрейтор

Ехали в товарных вагонах, из «удобств» – ведро, бочка с питьевой водой да солома на полу. Где-то под Куйбышевом всех девушек-добровольцев распределили по взводам и отправили на переподготовку в Казань. А через три месяца учебы было формирование в Москве и отправка на фронт.

Эта поездка на фронт особенно запомнилась тем, что их состав с наглухо закрытыми дверями часто простаивал на полустанках, пропуская воинские и правительственные составы. А в вагонах – духота, теснота… Донимали вши. Лишенные возможности «прожарить» белье, помыться, сменить солому, девушки просто стряхивали насекомых – ни на что иное сил не оставалось. На остановках только и успевали, что вынести ведро, запастись питьевой водой да получить сухой паек.

А потом их эшелон попал под бомбежку. Вокруг грохот, вой самолетов, рев пламени горящих вагонов, крики, стоны людей… Убитых хоронили в наспех вырытой траншее, вместо памятника – столбик с дощечкой, где от руки были написаны имена умерших. И – все ближе и ближе к фронту, к гремевшим в Сталинграде боям.

По прибытии Ирине Афанасьевне доверили полуторку. Сначала возила обеды и военные грузы по тыловым частям, потом стали посылать на передовую: туда обычно посылали уже обстрелянных девушек, хорошо зарекомендовавших себя.

Однажды во время возвращения с передовой попали под обстрел. Видела Ирина, как слева и справа взлетают фонтаны вздыбленной взрывами земли, пахло пороховой гарью – а она все давила на акселератор. Но вот грохнуло так, что потемнело в глазах: прямое попадание снаряда в мотор. Выкрашенная в камуфляж полуторка вспыхнула свечой. Истерично закричала сидевшая рядом подружка Аня: осколок снаряда попал ей в живот. Раненая, в тлеющей гимнастерке, Ирина выволокла подругу из горящей машины. Но Аня скончалась на месте, а потерявшую сознание Ирину подобрали красноармейцы и отправили в полевой медсанбат.

Пролежав там несколько дней, подлечив обожженную руку, она снова возвращается на фронт, но теперь уже в 353-й гвардейский полк обеспечения, и получает новенькую трехтонку ЗИС. И снова наматывает на колеса бесчисленные километры фронтовых дорог – на передовую с обедами и снарядами, обратно с ранеными и убитыми бойцами.

– Спали урывками, – рассказывает Ирина Афанасьевна. – Летом ложились прямо возле машины, если позволяла погода, а если дождь, то спали в кабинах. Зимой было труднее. Да и какой это был сон…

Не изгладится из памяти то утро, когда на развод в девичью землянку пришел командир автороты. Он распределил рейс каждой девушке-водителю, а ефрейтору Борминой сказал:

– Для тебя сегодня особое задание, товарищ ефрейтор. Под Сусловкой батальоны уже второй день не выходят из боя. Нет питания, на исходе боеприпасы, все подъезды беспрерывно обстреливаются. Два раза пытались проскочить туда – безуспешно. Тебе приказ – проскочить туда во что бы то ни стало… Очень постарайся, Ирина. У тебя должно получиться. И береги себя.

Ему явно была симпатична эта белокурая, с открытым взглядом девушка. Знал старший лейтенант, что ефрейтор Бормина всегда беспрекословно и точно выполняла его приказы. Как знал и то, что шансов у нее немного, – но если кто и сможет прорваться к бойцам, то только она, одна из лучших водителей всей автороты.

– Постараюсь, товарищ старший лейтенант, – так же тихо ответила Бормина и прямо в глаза посмотрела командиру. – Я постараюсь…

…Снаряды ложились густо. То слева, то справа громыхали взрывы, все кругом затягивал горький дым. Порой разрыв приходился совсем рядом, и Ирина даже слышала, как стучали комья земли по капоту и крыше кабины.

В небольшой низине дорогу преградил автоматчик в плащ-палатке. Ирина остановила машину, и подскочившие солдаты, раскрыв кузов, начали стаскивать патронные ящики. Сбивали крышки, горстями набирали патроны в подсумки, запасались гранатами и тут же возвращались в окопы. Еще не успели освободить кузов, а со взгорка уже несли и вели под руки раненых.

Когда погрузка закончилась, один солдат подошел к кабине и, не поднимаясь на подножку, крикнул, махнув рукой:

– Трогай, дочка! С богом…

И побежал в гору, откуда слышалась беспорядочная стрельба и уханье разрывов.

И опять был обстрел, вой снарядов, а она все так же гнала машину вперед. Ехала и молила судьбу: только бы не попали, только бы не попали…

После каждой такой поездки девушкам-водителям разрешалось отдохнуть, но Ирина отдыхать не стала: из головы не шли грязные от копоти, исхудалые лица бойцов, их измученный вид. Она высадила раненых у медсанбата, заправила машину и снова направила ее к складу…

…Войну Ирина Афанасьевна закончила в Берлине. Она видела своими глазами поверженный Рейхстаг, жила радостной вестью об окончании войны.

Перед такими людьми мы, живущие сегодня, в вечном и неоплатном долгу.

Бормина Ирина Афанасьевна - участник Великой Отечественной войны (город Благовещенск Республики Башкортостан), ей в 2020 году 23 марта исполнилось бы 100 лет со дня рождения!