О качестве и участниках литературного процесса

Недавно (год назад) с подругой разбирали 20-летних новичков в уфимском литературном процессе и я сказала – лучшие опять самоустранились от литпроцесса, и привела фамилии (тех, которые, на мой взгляд, лучшие) – мне активно возражали. Но вчера человек сказал, что я была права, что те, кого я считаю лучшими, действительно нигде не участвуют, ни в одном литературном семинаре, ни в одном конкурсе. Зато середняк тусует просто бешено, может быть, и вырастет из них что-то. Такое тоже бывает. А лучшие завянут и просто исчезнут с моего литературного горизонта. Так уже бывало, в принципе, прекрасно, что из гениального юноши вырос замечательный хирург. Но это единичный случай. Обычно вместо потенциально больших поэтов появляются желчные курьеры. А из средних активных авторов вырастают чиновники, не готовые работать с большими поэтами, зато они готовы к середнячкам, подобным себе. Такие понятные вещи.

Текст ниже написан в 2012 году в ЖЖ. Просто сегодня всплыл. Как-то очень в тему разговоров о качестве и участниках литературного процесса.

«Мы все выросли в эпоху титанов национальной литературы, которые были людьми такого масштаба, что про каждого из них можно сказать – он поднял свой народ на новую культурную вершину – Расул Гамзатов, Чингиз Айтматов, Мустай Карим. Рядом живущие народы, знавшие о бытовой жизни их народов – узнали, что не только экзотическим бытом обладают другие этносы, но и духовностью и мудростью, соизмеримой с такими качествами больших народов.

Сейчас эти атланты ушли от нас. Я честно могу сказать – народы осиротели, даже и великий русский народ осиротел – после смерти Астафьева.

Уровень тем в литературе упал, диапазон воздействия снизился.

Надо искать молодых. Я работаю с начинающими. Молодые грызут всё, включая железо. Мне их косноязычие иногда интереснее, чем профессионально разобранный роман, который я уже через 5 минут понимаю, потому что это всё схема и модуль. А они ничего не понимают и рвутся в бой, у них есть энергия.

Но встречаться с реальностью молодые не хотят. Проблема современного человека, особенно живущего в России, – нежелание сталкиваться с реальностью. Неслучайно у нас, как в Бразилии, популярны сериалы – определённого качества, потому что есть и хорошие сериалы, не в них дело. Дело в том, что любой россиянин не очень хочет встречаться с реальностью. Вот в сказку, в страну грёз – куда угодно, только не видеть то, что творится на улице, не видеть собственного мужа, собственную жену, вообще ничего не видеть.

Литература всегда был завязана с властью, никуда не денешься. Нам нужно здание, свет, книги издавать, много чего нужно. И нам готовы порой всё это предоставить, но не готовы выйти с нами на диалог.

Сейчас многие региональные Союзы писателей без главных писателей. Там обычно аж по несколько местных Союзов писателей на один областной городок.

Литература – очень сложная машина.

Люди приходят в литературу, потому что у них есть какой-то ген публичности – желание словами оформить свои мысли и чувства. Это делает людей литературы эгоистами, индивидуалистами. Трудно всё это объединить – нужна сильная творческая воля.

Объединение требует управления.

Писательским организациям свойственна вялость, организационная вялость порой.

По теории Олега Лоевского (это не значит, что она правильная, она просто созвучна мне), писательская организация, как организм, всегда борется за право работать плохо. Это серьёзная борьба. Потому что, чем ниже планка, тем большему количеству людей легче. Есть люди – поэты, переводчики, прозаики, публицисты, драматурги – кто угодно, кто пытается поднять эту планку вверх, есть те, кто тянут её вниз. На этом всегда противоречие любого творческого объединения существовало и будет существовать.

Национальные литераторы сегодня ясно видят, по крайней мере, одну собственную идею, чувствуют собственную миссию, – сохранить свой язык, свой народ. Русские литераторы пока не могут для себя сформулировать хотя бы одной общей конкретной идеи…

Все мы, живущие в регионе – местные писатели. Нашли тему, тему важную – ищите язык, способ передачи, ищите, как пробиться к молодёжи не через это украшательство.

У национальных литераторов есть миссия, и они её должны выполнять. Через 30 лет не будет никакого языка, если не будете этим заниматься. Язык – основной носитель культуры, исчезнет слово – исчезнет обряд, блюдо. Надо переводить современную литературу на родной язык. Этим поднять уровень современной национальной литературы. Надо искать возможности привлечения новых сегментов творческой молодёжи.

Мы попали в демографическую писательскую яму. Сейчас должны к власти в писательских организациях прийти литераторы, которым по 40+ лет. Они должны были выйти в большую литературу с 91-го по 2002 год. Ответ на вопрос «кто вы? – Писатель» – в эти годы звучал смешно, в эти годы ушли либо в бандиты, либо в политику – поколение пиарастов, либо уехали за границу – они не пошли в Литературу. Образовалась дыра. Есть либо старшее поколение, либо совсем молодые ребята, нет набравших возраста, опыта, зрелости и чувства ответственности, понимания того, что от тебя лично зависит энтропия Вселенной. Будешь ли ты созидать или пустишь всё на самотёк.

Особенность нашей страны в том, что в провинции не хватает молодых писателей, а в Москве они все ходят и ждут, пока им позвонят из Букеровского комитета. Годы уходят, они ходят по Москве и ничего не делают!

Литературой у нас не интересуются, им читать некогда, у них мышление на уровне "Я бы Комедиклаб открыл. Или давайте КВНом заниматься". Поэтому, господа и граждане литераторы, давайте сами заниматься объединением литераторов, в том числе и становиться администраторами, чиновниками, управленцами.

Везде всё зависит от конкретных людей, которые хотят и делают что-то интересное! Но таких мало. Человек, на самом деле, хочет лежать и ничего не делать. Или, если он внутренне пуст, извергать пасквили.

Человек живёт в очень земных, простых и ясных категориях. Искусство и способность откликаться на него – это как раз внутреннее наполнение каждого человека, отношения с тем, что больше него. Человек должен иметь взаимоотношения не с равным! С равным он всегда договорится. Любая религия предполагает что-то больше самого тебя, с большим договориться сложно, надо выполнять многие серьёзные вещи. Так вот и творчество по-настоящему талантливого писателя и поэта – это что намного больше него.»

Я иногда говорю, что бывает ощущение как будто над тобой открыли форточку в небе, и ты пытаешься набраться этого воздуха, ухватить его руками и передать словами. Иногда как будто стоишь в потоке воздуха, в котором много неба. А потом раз и нет ничего. И ведь не договоришься, чтобы эту форточку открывали по расписанию или когда ты готов писать. Нет, она открывается в самые неудобные моменты. Я помню, стихи писала в юности на трамвайных билетах, потому что из бумаги был только трамвайный билет в кармане. А знала: не запишу сразу, до удобного места-времени – письменного стола – не донесу эти строчки. С творческим небом не договоришься. Приходится жить на его условиях. Иногда очень неудобно жить, но гореть каждой своей строкой.