Литературное объединение УфЛи – Уфимские литераторы – под руководством поэта, прозаика, публициста, драматурга и переводчика, главного редактора газеты «Истоки» Айдара Хусаинова существует уже пятнадцать лет. И пусть медленно, но верно набирает ход, дает свои плоды.
В конце 2017 года в издательстве Ridero увидели свет три поэтических сборника члена УФЛИ уфимского поэта Мансура Вахитова. Практически готов сборник современного рассказа «Уфимский хронотоп», в котором большинство авторов – также члены УфЛи. Но речь пойдет все же о поэзии.
Для чего люди пишут стихи? Казалось бы, дурнее занятия и не придумать, чем рифмовать слова и расставлять их в такт и в определенном ритме! Ну, нечего тебе делать – возьми лопату, вскопай огород, построй дом, посади дерево, роди сына или дочь. Сделай что-нибудь полезное, нужное! Ан, нет! Сидит взрослый человек и мучительно подбирает рифмы, слова, интонации, смыслы. Для чего, зачем?
Попробую ответить на этот вопрос на примере трех первых в жизни Мансура Вахитова поэтических сборников. Это «Мифологемы. Махмут, лепешки и гора», «Венок приветов» и «Бумеранг».
Но сначала несколько общих рассуждений. Каждый из нас, живущих, творит свой собственный миф о жизни, исходя из своего собственного жизненного опыта, социального окружения, уровня культурного слоя в сознании и в подсознании и, в конце концов, представлений о том, что такое добро и зло, правда и ложь. Есть разные виды правды: правда большая и правда маленькая. Маленькую правду можно говорить без опасения за свою жизнь и безопасность. Большая правда требует большого человеческого мужества. Настоящий большой поэт всегда говорит настоящую большую правду о жизни. Маленькую же правду можно использовать в целях своего самоутверждения совершенно безопасно: вот смотрите – я ведь смелый, я герой, я правдолюбец.
Лично для меня критерий истинности поэта в том, какую правду он говорит – большую или маленькую. Остальное вытекает из первого: и художественность, и мастерство, и красота образов, и музыка стиха и все прочее.
Пожалуй, из всех уфлийцев Мансур Вахитов – автор, претендующий на большую правду, как единственный человек из нас, знающий о рабочей жизни не понаслышке, не из книг и других произведений искусства, а реально участвующий в ней. У него настоящая мужская профессия электромонтажника. В поисках хлеба насущного Мансур объездил чуть ли не всю Россию и хорошо знает реальную жизнь страны во всей ее неприглядной и голой правде и красе. И потому лично для меня вдвойне, втройне удивительно знать нашего товарища и как создателя замечательных поэтических текстов, которые он тоже, как мастеровой человек, высекает из камня, из гранита тяжелым кайлом или мастерит свои тексты как мебельщик-краснодеревщик из твердых пород дерева. За каждым его текстом чувствуется больше труд, чем просто вдохновение. Но именно тяжелый повседневный поэтический труд позволяет уфимскому поэту расти и развиваться. Три изданных в бумажном варианте книги наглядно демонстрируют такой рост.
В книге «Мифологемы. Махмут, лепешки и гора» мы видим тексты из 80-х. Легкие, бардовского плана. Ну, например, стихотворение «Звон» – подражание Александру Суханову, конечно же, напоминает знаменитую «Зеленую карету» – песню известного российского барда, которую мы с упоением пели в юности:
Где-то, где-то под метелью
звон звенит, звенит капелью,
будто солнце, будто полдень, будто не зима.
Колокол молчать не волен –
там, исхлестана пургою, мчится жизнь сама.
Почти все тексты из этого сборника можно переложить на музыку и петь их под гитарный перезвон во дворе на лавочке, у костра, на бардовских вечерах.
Книга «Венок приветов», наверняка, будет интересна друзьям и подругам Мансура Вахитова, тем, с кем общался и общается на поэтических сайтах, меряется силой на «поэтическом ринге», встречается на литературных вечерах в Уфе ли, в Питере.
Но самая серьезная, на мой взгляд, заявка на звание настоящего поэта – это книга «Бумеранг». Здесь мы видим уже поэта, действительно претендующего на большую правду жизни. Уже первое стихотворение сборника «Алжир» (так расшифровывается аббревиатура Акмолинский лагерь жен изменников родины в системе ГУЛАГ) – это заявка на гражданскую позицию и на гражданскую лирику:
Кто с клятвой, кто с заклятием на бронзовых устах:
с Петрушею Володенька сошлись на небесах.
Титаны мечут молнии – людей ломает: «хрусть»,
а степью за Акмолинском на сердце давит грусть
о том, что Петя с Вовою, дуэтом бог и князь,
опять пошли Европою, народа не спросясь.
В России так устроено хоть Африкой иди,
нас выведут к Акмолинску трактовые пути…
Не буду цитировать все стихотворение, но из приведенных строк уже ясно, что автор претендует на большую правду: власть в нашей стране никогда ни в какие времена не считалась и не считается с человеком и только «хрусть» и хруст косточек народных слышен под ее тяжелой чугунной поступью.
Автор много ездит по стране и видит повсюду заброшенные умирающие деревни. Об этом его стихотворение «Бесёдка», так называется заброшенная деревенька.
Но автор все же упрямо вопреки всему верит, что «у грядущего шанс наступить, совершившись иначе» (стихотворение «Заповедное прошлое»).
Вот, пожалуй, и первый ответ на вопрос, для чего мы пишем стихи, для чего занимаемся поэзией. Это, наверное, наш единственный шанс уйти в мечту, убежать от реальности, от «целого века перевертышей власти, морали и смысла». Перевертышей, от которых можно сойти с ума, лишиться ощущения земли под ногами. И лишь поэзия дает человеку осознание вечности и прочности бытия, каким бы оно ни было, и спасает от полного безумия.
«Ветер Фён», на мой взгляд, самое живое, самое естественное, самое родившееся, а не сделанное стихотворение в сборнике, несмотря на то, что сам автор считает его слабым. Потому и недооценивает, что привык тяжело работать над текстом, а это стихотворение как бы выпорхнуло, как бы выдохнулось само собой, словно мелодии Моцарта, которые гений как бы шутя, легко, играючи считывает с небес и дарит миру. В этом стихотворении автор будто отпустил себя на волю, перестал все контролировать, как привык это делать, по-мужски поверяя каждый свой текст железным метром логики. И возник чудесный образ сада – безлиственного, изломанного, бесплодного, как будто слепок с самой измученной души автора. Но вдруг… Откуда ни возьмись подул теплый, сухой и порывистый ветер с гор, ветер Фён. И вечная мерзлота растаяла, и сад перевернулся корнями в небо. Великолепный, мощный и неожиданный образ – образ самой свободы, полета, любви. Вот ради этого тоже люди и пишут стихи. Только акт творчества позволяет человеку вырваться из тюрьмы своего физического существования, своего пожизненного заключения в физическом теле и в предопределенной местом рождения социальной реальности.
Это стихотворение я хочу привести полностью.
…безлиственный, изломанный, бесплодный
мой сад стоит на вечной мерзлоте,
цепляясь жилистыми пальцами корней
за обжигающие ледяные камни
…туман калачиком свернулся возле ног –
окоченевшему без солнца не лететь.
и в обморочном смертном полусне
бессвязное твердит туман мне
о том, что провернется свод небес
со скрипом промороженной оси,
и соскользнет с далеких южных гор
в долины северные легкий ветер Фён –
он принесет с собою теплый снег,
насыплет пригоршнями белые сугробы.
Разбудит солнце и прибавит день,
и явятся на этот божий свет
бурундуки, тетерева и лоси.
Но будет уже солнца не унять:
его ожоги ледяным сродни.
И, разогретый жарким солнцем, лёд
взорвется многими фонтанами, себя
выплескивая деревам под ноги –
не удержать распластанным корням
поплывшей между пальцами земли,
казавшейся навечно скальной твердью.
… где был мой сад – сплетение корней
бесстыдно в небо вместо гордых крон,
и веет жаркий южный ветер Фён,
…безлиственный, бесплодный
мой сад стоит на вечной мерзлоте,
и в обморочном смертном полусне
бессвязное твердит туман мне…
«Ветер Фён», на мой взгляд, ключевое стихотворение сборника, дающее разгадку творческого метода автора, который он пока мало использует. То есть тому методу, при котором автор полностью отдается бессознательному потоку творчества, не пытаясь его контролировать сознанием. И тогда возникает нечто, подобное природному явление, подобное чуду природы, подобное теплому ветру Фён. Помните у Николая Рубцова: «Я был в лесу листом».
Но автор назвал свой поэтический сборник все же именем другого, соседнего стихотворения – «Бумеранг». Это стихотворение пусть мастерски, но все же сделано, смастерено, и потому не вызывает у читателя желания вместе с автором совершить побег из тюрьмы, обозначенной мною выше.
Впрочем, в сборнике много и других замечательно сделанных текстов, наполненных различными (и главное понятными) смыслами. Это и «Форрестампное», и «Никоша» и «Пингвины мистера Поппера» и другие тексты, насыщенные аллюзиями, отсылками в прошлое, к произведениям искусства и культуры. И завершает сборник замечательное стихотворение «Тюратам», о необыкновенной и такой в то же время типичной истории появления автора на свет.
Современная поэзия в массе своей аутична. Ей не требуется читатель и слушатель. Она как «вещь в себе» выражает нечто и считает, что с нее этого довольно. Ей не нужно, чтобы кто-то ее понимал, находил некие смыслы, чтобы строки запоминались слету и потом повторялись на протяжении целой читательской жизни. Она шифруется, как ребус, ее цель – не вызвать эмоции, чувства, сочувствие, а ввести читателя в некий ступор, в некий когнитивный диссонанс.
С этой точки зрения стихи Мансура Вахитова можно по-хорошему считать несовременными. Ведь автор традиционно и классически хочет быть понятным своему читателю, внятным, он ищет коммуникационные связи с читателем, новые смыслы.
Не буду утверждать, что это – легкое чтение. Большой культурный слой требует от читателя навыков археолога, который бережно и терпеливо разгребает грунт, чтобы добраться до ценного артефакта.
Но как бы то ни было три поэтических книги уфимского автора – полноценная заявка на существование в Уфе живого литературного, в том числе и поэтического, процесса!
«Истоки» / Статья / от 5 февраля 2018 года