Инициации и социальные болезни

В медицинской психологии все эти переходы относятся к возрастным кризисным периодам. Психологи говорят о младенческом периоде, о поре полового созревания, о возрасте Александра Македонского или Иисуса Христа, о климактерическом периоде, о глубокой старости. Здесь же мы остановимся на переходе от ребенка к родителю. На превращении сына в отца, а дочери в мать.

Психологи считают, что мир ребенка – как внешний, так и внутренний – во многом формируют его родители. Особенно на стадии младенчества и самых первых лет жизни. И так до половой зрелости, до срока полного полового повзросления. Но и повзрослевшие дети не торопятся расстаться с детством. С отцовым домом, с мамиными подушками, с детскими игрушками. И нередко остаются инфантильными до конца своей жизни, подсознательно или даже сознательно играя роль ребенка в отношениях с окружающими. Остаются мамиными сыночками. Папиными дочками. Зачастую извлекая из этого определенную выгоду. Впрочем, в любом случае, каждый человек на протяжении всей своей жизни испытывает ностальгию по своему детству. По своей ранней молодости. Как и вообще по всему былому.

Но время идет, и дети превращаются в родителей. И довольно быстро. Гадкие утята – в белых лебедей, а безобразные гусеницы – в прекрасных бабочек, каких не портит даже беременность. Дело лишь в том, каким образом сделать это превращение более успешным и эффективным. А главное, адекватным своим собственным возможностям и требованиям жизни. Чтобы и их детям было с кого брать пример, с кого делать свою собственную жизнь. Чтобы стать хотя бы на самую малость лучше своих родителей. В противном случае обрывается развитие любого развивающегося существа. Человека, общества, цивилизации.

В прежние времена, едва ли не со времен каменного века, существовали некие специальные системы, облегчавшие все эти жизненные переходы и превращения. Перевалы. Ведь, чтобы перевалить гору, нужна хоть какая-то горная подготовка, а переплыть реку – умение плавать. С древнейших времен люди понимали это и применяли для этого так называемые инициации – некие срочные решительные меры, особенно в кризисные возрастные периоды, когда в человеческой психике происходили коренные сдвиги и изменения. Например, посвящая подростков – в юноши, а потом и в мужчины. В охотники. В воины. В мастера своего дела. Наконец, просто в человека, в каком пусть хоть на самую малость прибавляется человеческого и убавляется животного. Низменного, дикого, звериного.

Так, к примеру, давно утраченные нами старорусские или староугорские медвежьи праздники имели в своей основе глубокий смысл по изживанию всего звериного в человеке. В очеловечивании его. Во время них шаман в медвежьей маске и шкуре являлся сородичам в образе их первопредка по эволюции – бабушки, дедушки, хозяина тайги, а потом сбрасывал с себя эти звериные личины. И все участники подобного театра, который так и именовался – комоедицами, впадая в транс, как бы очищались на подсознательном уровне. В душе. Мне думается, что подобный катарсис был мощнейшей профилактикой асоциальных проявлений, соматических и психических заболеваний.

Например, инициации, связанные с конфессиальным рождением, с приобщением к той или иной вере, – омовение водой, очищение огнем, обрезание крайней плоти, проведение дефлорации и даже оскопление. К инициациям относились и всевозможные бытовые обряды, целые мистерии, ритуалы и церемонии при важнейших событиях жизни всякого человека – день рождения, пора полового созревания, совершеннолетие, а также время сватовства, свадеб, поминок. Люди давно заметили, что инициации явно предупреждают всевозможные расстройства, особенно связанные с нервно-психическими повреждениями. А также способствуют наделению инициируемых начальным опытом предков. Первичной мудростью прошлых поколений. Ибо только неразрывная связь с прошлым, с его глубинными корнями позволяет любому древу жизни быть живым и здоровым, жизнестойким и долголетним.

Словом, инициации – это всегда отступление назад, возвращение в прошлое. И не только к моменту своего безмятежного детства или бесшабашной молодости, но и к далекой молодости своих родителей, своих далеких предков. В лубяных колыбелях, в звериных шкурах. В кожах рыб и коре растений. А иногда похожие инициации происходят как бы сами по себе. Спонтанно. В ярких или смутных воспоминаниях. В ночных снах. В просоночных видениях. В сновидных встречах с так называемыми архетипами, зачастую окрашенными чувствами первозданного страха (падение с дерева) или первозданной радости (выход из пещеры к солнцу). Словом, любые воспоминания о своей индивидуальной или коллективной молодости, о молодости всего сущего наполняют нас этой молодостью. Молодой, неуемной первозданной энергией. Чувствами обновления, оздоровления, омоложения.

Иногда хочется думать, что наши далекие предки жили не только наяву, но и во сне. И порой путали сны с реальностью. И во сне они могли как бы путешествовать по времени, переходя из одного мира в другой. Из настоящего в прошлое и даже в будущее. И обладали большими, чем мы, способностями к его прогнозированию. К предвидениям и предсказаниям. Ныне же сны как бы деградировали, потеряли свою былую яркость. Стали распадаться. Как и наши стареющие и умирающие чувства. Эмоции. И недаром мифологию – причудливую эмоциональную историю человечества – называют снами народов мира.

…Когда-то одна башкирская девушка была выдана замуж на чужбину. В виде свадебного приданого ей досталась бурая корова, от которой и родился бурый бык Конгур-Буга. И вот однажды, будучи уже совсем старой женщиной (в старческом сне или в сновидном забытье), пошла она за своим таким же старым сбежавшим со двора быком. По лесам и горам Урала. Шла она, шла, преодолевая всевозможные преграды и вспоминая всю свою прожитую жизнь, свое детство, свою молодость, и на ходу молодела от воспоминаний. И помолодевшей, едва ли не маленькой девочкой, с бурым безрогим бычком возвратилась... не куда-нибудь, а в стан своих давно умерших родителей. Своих далеких предков! Так было в ее ярком, почти реальном, может быть, даже в предсмертном сне. А в реальной жизни после похожего сновидения она могла проснуться вполне здоровой, бодрой и даже помолодевший и рассказать о своем удивительном сне своим внукам и внучкам. Что однажды и случилась. Иначе откуда бы нам знать эту поразительную историю про бурого бычка и его хозяйку? Кстати, на эту же тему размышлял в свое время замечательный русский писатель Мамин-Сибиряк, написавший один из лучших русских рассказов «Зимовье на Студеной».

Человек, как известно, существо коллективное, а инициации – древнейшие опоры любой коллективной формации: семьи, общины, общества. Народа, нации, государства.

Теперь мы удивляемся тому, как легко, едва ли не в одночасье, рухнуло Советское государство, созданное на идее коллективизма. Разумеется, корни советского дуба основательно подрыли всякие там заморские свиньи с их бесконечными войнами, экономическими блокадами, бойкотами, изматывающими гонками вооружений. Но еще более его подточили доморощенные корнееды антисоветчики (диссиденты, агенты влияния и рядовые шестой колонны). И все же главная тому причина – в самих советских дуболомах. В тех самых, кто все последние годы Советской власти пилили сук, на котором сидели.

На каких же таких опорах, ветвях и корнях, держалось Советское государство? Прежде всего, на новых советских традициях и обычаях. На тех же инициациях типа народных сходок, красных маевок, красочных митингов, праздничных демонстраций. На всенародных Ленинских субботниках. На красных уголках. На праздниках народных восстаний и всенародных революций, трудовых и боевых побед. И эти инициации охватывали все слои населения – детей, молодежь, ветеранов войны и труда. Посвящение в октябрята и в пионеры. В комсомольцы. Комсомольские свадьбы. Народные гуляния. Соблюдение древнейших традиций почитания мертвых – погребения в степных курганах и столичных мавзолеях, захоронения у кремлевской стены. Пионерский костер и Вечный огонь памяти Неизвестного солдата.

В советской символике боевое и трудовое красное знамя, красная звезда – цвета крови, объединяющей всех людей. Серп и молот – орудия труда, союза крестьян и рабочих, основа жизни всех живущих. Красное солнце. Голубая Земля. Золотые колосья хлеба. Но уже на моей памяти многие из этих традиций и символов стали исчезать. Исчезли праздничные маевки, попали под запрет красочные митинги и демонстрации, всенародные гуляния, выборы. Даже на традиционные майские и октябрьские демонстрации престали допускать всех желающих, и они превратились в формальные, почти принудительные (по утвержденным в райкоме спискам) унылые шествия между плотными рядами милицейских кордонов.

Помнится, как мы с одним ветераном еще Октябрьской революции не смогли пробраться через эти самые кордоны к своей колонне, и он сказал мне тогда с явной горечью: «Все, попомни мои слова, Советской власти конец».

Подобные примеры есть и в нашей истории. Так, в Северной Руси, в Новгородской республике, упорно держались выборные вожди, вечевые посадники и воеводы из народа. И эту народную вольность сломали московские князья и цари-христиане. Но и потом Новгород бунтовал и возвращался к выборной, вечевой, советской власти. Историки насчитывают до 80 крупных бунтов и восстаний вольнолюбивых новгородцев, боровшихся не только за народную волю, но и за свое национальное достоинство, отстаивая свои исконно русские корни. Свою веру. Свои всенародные демократические традиции. И не зря на Руси коллективизм всегда считался высшей формой нравственности.

Но нас продолжают разъединять на богатых и бедных, на русских и башкир, на верующих и неверующих, на господ и рабов... Отсюда и большинство новых социальных проблем. Катастрофический интеллектуальный обвал с небывалым ростом невежества, мелкодушия и раболепия. Невиданное падение нравственности, морали, духовности. И прямо-таки обвальное появление социальных болезней: преступность, проституция, наркомания, терроризм, фашизм, работорговля. Заболеваний, носящих массовый характер: сердечно-сосудистые и нервно-психические болезни, туберкулез, ожирение, алкоголизм и наркомания, отрицательный прирост населения. Недаром идея сбережения народа принимает ныне значение национальной идеи.

Пример тому – тот же современный процветающий Китай, какой, двигаясь по новому пути народовластия, советизма и социализма, сохраняет все свои древнейшие традиции. Свою исконную китайскую символику. Обряды и инициации. Верования и религии. Исповедует философию единства с Природой, поклонения Предкам, уважения стариков, поддерживая и культивируя культ учителя, ученого, врача, обожествляя крестьянина. Укрепляя семью и государство. Уделяя огромное значение современной науке и новой культуре. Новым обычаям, традициям, инициациям. Тем более – в этом новом, разделенном, жестоком и безумном непримиримом мире.