Крупицы родной памяти

В селе с говорящим названием Николаевка-Кулига с дружественным визитом побывала делегация уфимских исследователей — краеведов. Делегацию возглавил историк храмов Уфимской епархии Павел Егоров, в состав которой вошли гид по Уфе и республике Эльвира Галеева, и журналист, писатель Ирина Бакке. Целью поездки традиционно стали встречи со старожилами села. Историки записывали воспоминания о царском и советском периодах развития Николаевки и близлежащих сёл и деревень, а также об известных фактах исторических судеб церквей Бирского района.

Как не вспомнить поговорку «Всяк кулик своё болото хвалит», которая однозначно объясняет появление слова кулига в названии села. «Эти места отличались обилием болотистой местности, излюбленной пташками, болотными кочками, что и дало наименование селу», — так характеризовал Павел Егоров природные особенности края.

В Москве тоже есть свои кулишки или куличики. В стародавние времена Московской Руси выражением «У чёрта на куличках» обозначали отдалённую, труднодоступную, зачастую болотистую местность. На каждой кочке по кулику сидит, заключил Павел Владимирович.

В Николаевке все жители, с коими удалось встретиться, говорили об успешном житии-бытии в селе. Конечно, дороги оставляют желать большее, да и всякое случалось и не раз, но Николаевка, по их мнению, лучше всех.

Поездка состоялась благодаря активной позиции и инициативе старосты сельского Михайло-Архангельского храма Марины Вальмуковны Гурьевой. Храм восстанавливается, но службы в нём уже регулярно проходят. Всяческое содействие и помощь в поездке нам оказали Марина Вальмуковна с мужем Александром Степановичем и ведущий библиотекарь библиотеки села Николаевка МБУК Межпоселенческая библиотечная система МР Бирский район РБ Валентина Ивановна Сайпашева с сыном Дмитрием.

И хотя погода в этот день была не столь тёплой, тем не менее, село вызывало приятные впечатления. Нас встретил Красногорский пруд, улицы села расходились в разные стороны. Дорога в центр вела сразу к Михайло-Архангельскому храму.

В лучших традициях гостеприимства нас сразу накормили горячим вкуснейшим обедом с дороги и проводили к храму. Михайло-Архангельский храм построили в начале ХХ века — при царе Николае Искупителе.

Павел Владимирович процитировал сноску из «Уфимских епархиальных ведомостей» в № 19 за 1909 год, где местные крестьяне ходатайствуют перед епархией о закладке нового храма. Вероятно, в том же 1909 году в Кулиге и было начало строительство, в царское время добрые дела в долгий ящик не откладывались. Годом завершения строительства принято считать 1918 год, год трагической гибели Царского семейства.

Храм выглядит величественно. Он виден издалека. Высокая колокольня словно взывает: «Будь настороже и готов проявить мужество в жизни!» Кирпичные своды, купол в поднебесье внушают спокойствие и ясность ума.

А потом началась работа: обход жителей и душевные разговоры.

На улице Шестерикова нас встретила улыбчивая Валентина Александровна Белова, сразу пригласила в дом и приятно удивила. Хозяйка поведала о том, что родилась в селе Десяткино Сусловского сельсовета, что в 12 километрах от Николаевки. В селе был храм. Он стоял с краю села при въезде со стороны Суслово. Церковь была большая. Она пережила годы гонений на веру. Внутри храма ступеньки вели на колокольню. Сельчане отмечали Михайлов день 21 ноября, соответственно, церковь была выстроена в честь Собора Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных.

— Праздник отмечали, когда заканчивались работы по уборке урожая. Мы ходили в гости и угощались. Все радовались. Напротив храма стояла начальная школа. Четыре класса, которые я окончила в ней. Позднее школу разобрали.

Валентина Александровна задумалась:

— Это было давно. А сейчас вспоминаю и кажется, что недавно.

На мой вопрос: «Посещали ли они церковные службы?» бабушка Валентина ответила:

— Службы в церкви уже не проходили. Храм был превращён в склад зерна. Рядом тоже находились зерновые склады. В помещении церкви веяли зерно. Вокруг села были обширные поля колхоза «Россия». Негде было обрабатывать зерно. Мешками колхозники заносили зерно внутрь храма. На подводах не заезжали. Позднее храм разобрали.  Наверное, это случилось в конце 60-х годов.

Подобная история характерна для всей России. Не по прямому назначению, но церкви продолжали служить людям. Кто же ещё может сомневаться в заступничестве и покровительстве Отца Небесного?!

Люди выходили из положения и тайно хранили веру. Детей крестили на дому. Для этого в селе выбирали большой дом.

— Меня крестили уже взросленькую. Нас было несколько детей. Приезжал батюшка из Бирска. Он был пожилой, с бородой. Мой дедушка с ним разговаривал. Дедушка охранял колхозную пасеку от волков. Он их пугал. Батюшку привозили на подводе. Брат Николай привозил и увозил. Зимой Николай батюшку закрывал тулупами, чтобы не замёрз.

Простые, незамысловатые слова, неспешная речь, но в них заложены смыслы о жизненных устоях уже не крестьян российских, а советских колхозников, которые интуитивно всё же продолжали тот устоявшийся крестьянский быт, которым всегда была сильна матушка Русь.

— Мои родители тоже были колхозниками. Мама Шангина Надежда Алексеевна работала в поле; папа Александр Андреевич погиб в Отечественную войну. В селе я прожила до 18 лет. В 1960 году вышла замуж и переехала в Николаевку.

Мы поинтересовались, чем же ещё интересно село Десяткино.

— У нас бьют ключи, их 12. Родники известные. Вокруг располагались земляничные поля на горах. Земляника славилась сладким вкусом. Гора называлась Каменной. Помню названия «Змеиный лог», «Большой лог».

Самое любопытное мы услышали в конце разговора. Профессию нашей собеседницы в эпоху инноваций можно рассматривать как забытое ремесло. Оказывается, Валентина Александровна работала техником-осеменатором сельскохозяйственных животных, в частности, коров. Награждена почётным званием «Заслуженный работник сельского хозяйства РБ».

Наша героиня — творческий человек и весьма талантлива. В свободное время она занималась вышиванием. Валентина Александровна скромно показала вышивки крестиком и гладью. Уже и не странно, что такое замечательное занятие, являясь одним из проявлений умений прикладного характера, которым девочки обучались сызмальства, может служить лишним аргументом в пользу создания картины исторического быта нашего народа.

Своими воспоминаниями с нами поделился и Владимир Николаевич Самойлов, проживающий в красивом доме на улице «Октябрьская».

— Я родился в селе Маядык. Там я прожил до 1986 года. Церковь стояла при въезде в село. Отмечали в селе праздник Покрова Божией Матери. Храм был деревянный в три этажа, два придела. Фундамент церкви был каменный, высокий. Храм был виден издалека. Был церковный дом. Рядом был раскинут яблоневый сад.

На службы приезжали из Елгашево, 2,5 км от Маядыка; из Айбашево, Ежово. Приезжали на лошадях. Рядом ещё были хутора Суходол, Куелань.

Владимир Николаевич, как и другие мальчишки в его возрасте, любил шумные игры. Что тогда интересовало мальчишек?! Но наш собеседник с особой теплотой говорит о церкви, которую уже закрыли и превратили в школу. Это была восьмилетка. Юный Владимир учился в этой школе. В школе сохранялись три этажа, повторяя архитектуру храма. Вероятно, это были три уровня церковных окон. Росписей на стенах, конечно, не было. Окна были высокие. Уцелело церковное крылечко, по ступенькам которого каждый день взбегала ватага детишек. В каждом классе в холодное время топилась голландка. Яблоневый сад одаривал плодами, находясь уже при школе.

— Я помню большие металлические двери. Старинные двери. Они были массивные. Нужно было приложить усилия, чтобы их отворить.

Усилия, чтобы проложить себе дорогу к знаниям и познанию нашей многострадальной истории. Когда ломали церковь, то использовали трактора. Церковь буквально раздирали ими. Фундамент потом использовали для укрепления дорожного покрытия. Сейчас на месте школы пустое место, проходит дорога.

Согласитесь, всякая дорога должна привести к храму, иначе, зачем по ней идти.