Путешествие по Белоруссии и Польше. Часть семнадцатая

* * *

Я подошёл поближе к трём или четырём небольшим строениям-«будкам» пропускного пункта и стал наблюдать за работой польских госслужб. Каждое строение было общим и для пограничников, и для таможенников – только «окошки» разные.

«Государевы люди» работали вяло, неторопливо, с ленцой, без задоринки. Труд монотонно-механический, операции одни и те же. Работа – словно в замедленной съёмке!

Впрочем, видны были только телодвижения таможни. Её сотрудники выходили из будок, чтобы досмотреть машины. Погранцы носа на улицу не казали – если только прогуляться или «пересмениться».

Одна за одной к будкам подкатывали авто и тормозили перед белой ограничительной линией на асфальте (далее был шлагбаум: второй польский, но третий на нашем пути). Водитель и его спутники покидали салоны и протягивали паспорта в первое «окошко». В нём располагались погранцы. Потом паспорта изнутри (как по цепочке) передавались во второе, таможенное, «окно» – к нему же перемещались и путешественники. Позадавав вопросы, таможенник или таможенница выходили из своего убежища, и начинался «шмон» машины.

– Откройте все двери и багажник. Что в бардачках? Что тут? Что там? А что сям? Поднимите крышку-днище багажника. Раскройте чемоданы – этот, этот и вот этот. Выньте отсюда два слоя вещей. А что в той личной сумочке? Тоже покажите…

По завершении процедуры таможенники снова прятались в своих «домиках», а машины отчаливали дальше, видимо, уже в «недра» Речи Посполитой. Или на какие-то новые административные погранично-таможенные процедуры? Скоро (ой, скоро ли?) узнаем и мы.

* * *

В нашей веренице стояли три микроавтобуса, заполненные группами путешественников. На них ушла уйма времени. Тут-то мы с женой и поняли, что с очередью прогадали-«продешевили». Неопытные, что с нас взять! Лохи, одним словом! Лишний час потеряли или чуток поменьше?

Вспоминается байка. Кажется, супруге её тоже по ходу рассказала одна из подруг. А может, я сам, стоя где-то в «отстойниках» и разгуливая вдоль верениц, услышал. Байка простенькая: «пра мяшку з бульбай». Вёз некий белорус на польскую сторону мешок с картошкой. Польские таможенники могли бы и просто изъять и отправить «багаж» на свалку, как делают это с другими «нелегальными» товарами, но засорять свою почву не стали. Развернули белоруса в обратную сторону: мол, оставишь-вывалишь на своей земле – снова заезжай в гости.

Стоп, вру самым наглым образом! Вспомнил истинную правду-матку, пока свои домыслы карябал («дар поэта – ласкать и карябать, роковая на нём печать; розу белую с чёрной жабой я хотел на земле повенчать»)! Эту историю поведала в соцсетях моя коллега по Институту, в котором вместе работаем: «Весной на польском КПП перед нами в очереди оказалась белорусская ауди А8 с мешком картошки в багажнике. Её не пустили, заставили вернуться выбрасывать картошку на территории Белоруссии, а потом стоять в очереди заново... А вот молоко и колбасу можно выбрасывать в контейнер прямо на месте».

К слову сказать, не все гости-путешественники проходили границу-таможню по очереди. Пара-тройка машин выехала из общей автовереницы и, ведомая польскими «слугами государевыми», подъехала на досмотр к будкам, миновав всех прочих «аутсайдеров» (в том числе и нас). Вроде бы они на авиарейсы опаздывали. Так ли было на самом ли деле или каким-то образом «договаривались» с таможенниками-погранцами – бог весть.

* * *

…Уф! Наконец и мы доползли до белой ограничительной линии на асфальте и через узкий проём окна тоже вручили наш «двуглаво-орластый» (как некогда Маяковский свой «серпастый и молоткастый» из широких штанин) офицеру погранслужбы. Не помню, кто «играл роль» пограничника: мужик или женщина. Но почему-то запомнилось, как пролистываются странички паспорта с кучей наших Шенгенских виз, как они прикладываются к сканеру (?), видимо, для сверки с общеевропейской визовой базой данных (не ведаю, как она у них называется), как по клавиатуре компьютера стучат офицерские пальцы. Снова не могу вспомнить: девичьи ли, парнячьи? Бесполые…

Далее наши российские документы переместились в таможню.

Таможенница в свою очередь внимательно перелистала паспорта, задерживаясь взглядом на каждой страничке с визами: чешской, итальянской, австрийской, немецкой, французской (по последней мы в Польшу и въезжали, она нам на два года была «дадена»). Поинтересовалась, зачем едем в её страну. Тоже дюже любопытная, как и все остальные. И казалось бы, ей-то уж какое дело?

– Хотим достопримечательности в ваших городах посмотреть, – везде и уже почти заученно отвечаем одно и то же (пусть и с разными вариациями).

Таможенница мимикой и словесно выражает своё явное изумление. Говорит что-то типа:

– Делать тут нечего… Все русские через Польшу едут только проездом на юг – в Италию, Грецию, Хорватию.

– А мы вот внутрь.

– Что с собой везёте?

– Ничего.

– Млеко-яйко-мясце? – вопрос таможенницы излагаю утрированно, но смысл был именно таков. Видимо, белорусы, у которых продукты дешевле, везут всю эту снедь на продажу, а у поляков такого добра, но подороже, и собственного полно: защищают свой рынок от конкуренции чужеродного производителя.

– Нет.

– Бензин?

– Только то, что залито в бак. Ни каплей больше.

– А в канистрах?

Мы снова отнекиваемся, словно белорусские партизаны: нет, мол, у нас никаких канистр.

– Табак, сигареты?

– На продажу мы ничего не везём.

Я не соврал и даже не слукавил – просто она мой ответ не услышала. Или услышала, но интерпретировала по-своему. «О великий и могучий русский язык! Не будь тебя, как не впасть в отчаяние» в поиске правильного ответа!

Таможенница запрашивает страховку на машину. В руках у супруги её не оказывается, и жена поспешает к автомобилю.

Снова вопрос от госслужащей:

– Сколько у вас с собой валюты?

– Много. Очень много.

– Я не спрашиваю, много ли, я спрашиваю сколько?!

Тут возвращается жена и я переадресую этот вопрос ей:

– Сколько у нас денег?

– С собой кэшем две тысячи евро. И на карточке есть, – супруга удовлетворяет интерес официального польского лица. Такой ответ даму из «окошка» вполне устраивает. Видимо, действительно «много, очень много». Хотя на самом деле – с гулькин нос.

Развернув страховку и повертев её в руках, таможенница утоляет свой информационный голод и по этой части, лениво выбирается из своего «укрытия» и подходит к нашей машине. Так и «на нашей улице начинается праздник». Типа «ментовский шмон».

* * *

Открываем «все окна и двери», в том числе багажник. Досмотр быстрый, поверхностный. Но – и это странно! – в пару чемоданов она запускает собственные пальцы. У всех других проверяемых – я-то видел-наблюдал – сама ничего не трогала, сподвигала самих собственников «потрошить» личное имущество. А у нас вот – своими руками отогнула какую-то «шмотку» в чемодане с вещами супруги. Кажется, во втором чемодане и мои «портки» тоже потрогала (супруга потом долго эти «руки» вспоминала и возмущалась).

– Что это? Личные вещи? – спрашивает таможенница, словно сама не видит.

Предположить нечто иное о женском платье и о моих джинсах было бы полной глупостью: кому, кроме нас, это барахло ещё нужно?! Не на польском же толчке эти поношенные шмотки загонять! Посему подтверждаем её «профессиональную догадку»:

– Личные! Наши! Не на продажу!

В обоих чемоданах (и моём, и жены) были рассыпаны сигареты (так сказать, упрятаны в одежду) – два блока. Копни таможенница чуть глубже – и вот мы уже «контрабандисты». Пришлось бы высыпать весь никотин в мусорку. Или же преподнести в дар курящим польским таможенникам и погранцам. Но копать вглубь резона мадам не увидела – знать, не «контора глубокого бурения». Мне даже показалось, что русских туристов тормошить дама в униформе не жаждет (или из-за обилия шенгенских виз, выданных странами старой матушки-Европы, прониклась к нам доверием?). Зоркий, намётанный, натренированный и профессиональный взгляд мог подсказать таможеннице, что на продажу в Польшу и ЕС мы стопудово ничего не тащим. Да и мои соплеменники тут, судя по всему, гости явно редкие – наверняка тоже ничего не возят, по прошлому опыту она могла в этом убедиться.

Невольно мысленно сравнивая, как польская таможенница досматривала белорусские машины, почему-то прихожу к однозначному выводу (ну, пусть будет неподтверждённой гипотезой): к белорусам она была построже и повзыскательней. Неужели, и правда, к нам лояльней потому, что мы из России? Свежо предание, но верится с трудом.

Когда багажник закрылся, я понял: теперь весь период польско-венгерского путешествия смогу курить именно ту марку сигарет, которую «пользую» всегда. Участи искать курево в чужих магазинах и менять шило на мыло удалось благополучно избежать.

Продолжение следует…