Путешествие нового аргонавта. Часть вторая

Малиновое солнце садится в серое море. Мы наблюдаем закат со знаменитого гагринского пирса (это по нему совершали пробежку герои фильма «Зимний вечер в Гаграх»). Солнышко утонуло быстро – считанные минуты, и нет его. Сразу становится зябко, вечер перестает быть уютным, а силуэт горного хребта преображается в спящее мохнатое чудовище, как в «Аленьком цветочке». С пирса виден Медицинский пляж, единственный платный во времена СССР – потому что на нем читались медицинские лекции. Пляж весь зарос высокими извивающимися колючками – длинными, без листьев, с «загогулинами» (про себя я назвала их «колючки – топ-модели»). Странное и очень грустное впечатление. Прямо-таки марсианский пейзаж. Еще среди колючек встречаются блекло-желтые, выгоревшие, какие-то анемичные маки с восковой листвой – словно жара-вампир выпила из них все соки. Потом я обнаружу на Медицинском пляже массу раковинок рапанов, выбрасываемых морем, и отважно потащу эту тяжесть через границу.

Мы садимся в «Газель» и едем в город.

Мелькает в окне маршрутки чудное видение – в конце короткой и узкой светлой улочки плещется серебряное море, и на этом бликующем, изменчивом, переливчатом полотне – темные силуэты людей, сидящих за столиками кафе на красивых стульях (креслах?) с высокими спинками, а над ними – резные листья платанов… Момент – и промчалась «Газель», исчезло видение, но запало в душу, да так, что я потом искала это кафе, бродила по Гагре, вглядывалась в переулки… И, конечно, нашла: дивное видение носило название «Таверна «Платан», кормили там вкусно и недорого, как и во многих подобных гагринских кафе (порция борща – 25 рублей, разнообразные шашлыки – от 40 до 70, с голоду даже такому антикулинару, как я, умереть практически невозможно). И я села в кресло с высокой спинкой лицом к вечернему морю и увидела на его серой матовой поверхности серебристый остров! Это далеко-далеко над морем солнце проглянуло через пелену облаков – но я-то знала, что это мой остров, мой волшебный остров! Вот к нему, вероятно, и бежала по волнам гриновская Фрези Грант. Я кушала яичницу с перцем и грибами, а остров все мерцал на поверхности, манил к себе – чистый, серебряный, реальный. Я не заметила, когда он исчез. В сущности, я всю жизнь ищу его, как Фрези, а теперь вот увидела его, но еще не знаю дороги к нему.

«Гагра лечит душу!» – вслед за Карлом Владимировичем и неизвестной знаменитостью (забыла имя!) я много-много раз повторяла эти слова в те волшебные дни. «Гагра лечит душу»! Я подбираю кусочек эвкалиптовой коры, вдыхаю его изысканный, неповторимый аромат, что утонченней любых знаменитых духов. А листья дерева-бесстыдницы – узкие, серпообразные – остро пахнут лекарством. «Гагра лечит душу»! Я лежу на площадке волнореза, заросшей зеленым густым мхом, словно в бархатной колыбели, а теплые волны-шалунишки пытаются сбросить меня в пучину… Обрушивается девятый вал, и я тону… «Гагра лечит душу»! Здесь не терзают роковые страсти, и мысли легкие, приятные, прохладные, светлые. Я лежу на траве среди пальм-малышек в Приморском парке, смотрю на четкие, резные листья-веера, блаженствую…

Экскурсия «Озеро Рица – Гегский водопад». Сейчас здесь предпочитают совершать именно такие экскурсии – комплексные. Или с пикником в горах, что само по себе приятно. Кроме того, так выгоднее. Нашим гидом оказалась молодая рыжеволосая женщина с прелестным именем Линда. Вообще, мне встречались в Абхазии люди с именами поистине восхитительными – о своей хозяйке Мери (сразу вспоминается лермонтовская княжна) я уже говорила. Еще в супермаркете «Континент» я встретила продавщицу Консуэлу. У Линды оказалась родственница Лаура. Знаменитая красавица Рица куталась в туманы, как блоковская «незнакомка». Мы зашли в кафе, стены которого были увешаны шкурами, – в большом котле варилась мамалыга, где-то в уголке коптилось мясо: этакий национальный абхазский колорит. Самое сильное впечатление от экскурсии оставило место в горах под названием «Каменный мешок». Узкий проход в высоченных скалах – вероятно, в древности его проделал бурный поток. Здесь воины поджидали врагов: это место невозможно было обойти. Мы стояли и смотрели вверх, задрав головы. Перед этими скалами – темными, грандиозными – не хотелось шуметь и суетиться. Они были… величественными, если не бояться высоких слов. Прекрасными. И вечными. Стражи вечности! Но чувства ничтожности человечка-букашки у меня не возникло. Наоборот! Хочется напитаться их силой и мудростью и совершить что-то прекрасное, грандиозное, достойное… Вот так, ни больше, ни меньше.

Молочный водопад. Нечто экзотическое для жителей равнин. Бежит-бурлит по скалам и валунам вода, от бурливости своей действительно приобретающая молочно-белый цвет. По преданию, тот, кто выпьет воды из Молочного водопада и умоет ей лицо, омолодится. Все дружно высыпают из микроавтобуса и скачут по камням – омолаживаться. Вода вкусная, «мягкая». Насчет омолаживания – сомнительно, но, может быть, не сразу?

После того как экскурсанты, счастливые, мокрые и замерзшие (день был прохладным, и нас сопровождал мелкий дождь, то отставая, то вновь догоняя), заняли свои места в «Газели», наша Линда предложила нам завернуть на дачу Сталина – за дополнительные 50 рублей с человека (сама экскурсия, кстати, обошлась каждому в 350 рублей – в два раза дешевле, чем из Сочи). Среди обслуги дачи упорно ходят слухи о появлении привидения грозного хозяина в дачных стенах. Мы были заинтригованы, но, к сожалению, со сталинской дачей нам не повезло: ожидался приезд какого-то краснодарского начальства, поэтому мои впечатления не двинулись далее зеленых ворот со звездой и мокрого лилового колокольчика, врезавшегося в память… Не судьба! А потом оказалось, что на этой даче Сталин ни разу не был: предпочитал другие. Но привидениям, как известно, закон не писан… Мы же вместо сталинской дачи отправились на альпийские луга.

Зеленый девственный лес, тенистые поляны, густо-густо заросшие папоротником. Огромные валуны в ярких мантиях из бархатного мха – троны лесных королей, крошечных эльфов… Лиловые колокольчики, и желтые ромашки, и интернациональные сорняки с воздушными семенами-парашютиками. Высоко-высоко в горах, почти у цели, нам встретилась царица здешних мест (мое определение) – по середине дороги навстречу нам брела… самая обычная буренка. Оказывается, местные пастухи все лето пасут стада на альпийских лугах, а ближе к осени спускаются в долины. Наверху нас ожидал источник с целебной водой под названием «Аудхара» (очень специфического вкуса), 3-4 необитаемых отеля в стиле альпийских шале (как здорово было бы пожить в таком месте в одиночестве, побродить по этим лугам, горам, лесам) и маленькая, серая, замученная жизнью лошадка с грустными глазами. Осмотрев достопримечательности, мы устремились вниз.

Гегский водопад. Тоже грандиозное зрелище. Вода падает с высоты 60 метров не единой массой, а множеством ручейков, ручьев, речушек. Говорят, в солнечные дни здесь висит вечная радуга. Самая храбрая девушка из нашей группы (не я!) промокла насквозь: вероятно, на память. Мне понравилась дорога – крутые виражи, пропасти под самым окошком, игрушечные домики и деревья далеко внизу. Дамы взжали, мужчины мрачно сопели. А мне было занятно – я не верю в смерть, в свою собственную – тем более. Хотя водитель на одной из многочисленных остановок успел-таки приложиться к неизбежной чаче и был подозрительно говорлив и удал…

Но Бог в тот дождливый день благоволил к туристам, и мы вернулись – целые и невредимые, с полной котомкой впечатлений.

Море. Чистейшее, нежно-голубого, нежно-серого, нежно-салатового оттенка, серебряное на закате. Крошечные, меньше моей ладошки, нисколько не противные медузы, которые приплывали к нам всего один раз. Группа дельфинов, мелькнувшая вдалеке. Белые чайки, их крик, подобный плачу младенца. Все аккорды, сплетающиеся в дивную мелодию под названием «юг». Не могу здесь не упомянуть о гуманности абхазских мужчин, просто не способных переносить вида женщины в одиночестве и сразу рыцарственно старающихся ее от одиночества избавить. «Девушка, одной так грустно! А зачем вам грустить?». «Я предлагаю вам дружбу!» Вопреки расхожему мнению о легковесности курортных романов, мой обожатель Родион, мужчина в самом расцвете сил, обладатель квартиры, сдаваемой в сезон отдыхающим, и уютного двухэтажного коттеджа, который я для прикола называла не иначе как «виллой», не мудрствуя лукаво, предложил мне руку и сердце – «оставайся»! Я умилилась. А ведь пыталась представить себе, каково это – жить в Гагре круглый год… Валерию Юрьевичу, моему соседу по дому, приходилось бывать в Гагре зимой. «Тишина… Пустота… Иногда лает собака, кричат петухи». Выращивать виноград и мандарины, варить мамалыгу, продавать на рынке сыр и чучхелу, перенести горы и море в разряд обыденности, перестать их замечать. Забыть о творчестве, забросить компьютер, разорвать бумагу, выкинуть ручки и карандаши, засушить мозги. Кстати, в абхазских семьях сноха не имеет права разговаривать со свекром до тех самых пор, пока он ей не позволит. Моя знакомая – экскурсовод Линда – ждала своего светлого часа шесть лет. Я мечтательно улыбнулась. Нет, не в этой жизни. Прости, Родион, прости!

И вот все уже закрутилось в обратную сторону – маршрутка до Псоо, бег с сумками (тяжелая вещь – морские ракушки!) по длиннющему асфальтовому шоссе, огороженному железным частоколом, переход через КПП, и Адлер, и вокзал.

Длинная дорога в Уфу, не облегченная грозами, жара, духота, пыль, а за окном – предосенние бурые травы.

Знакомый силуэт Салавата Юлаева на горе. Рвущее душу неисполнимое желание: «Поезд! Поворачивай назад!».

Грустно возвращаться в обыденность. И знать, что единственный человек, ЗДЕСЬ способный на волшебство, – это ты сам…

Ирина ШЕМАТОНОВА,

9-24 августа 2004 года, Гагра, Республика Абхазия.

Часть первая