«Северные амуры» в Париже. Часть вторая

Перед реконструкцией на огороженном участке выступала конная казачья группа. Это прямые потомки белоказаков, бежавших после Гражданской войны во Францию и осевших там. Школа джигитовки у них передается из поколения в поколение. Сейчас уже взрослые «офранцузившиеся» внуки лихо скакали на конях стоя в седле, спрыгивали и запрыгивали на ходу. Подбирали брошенную на землю папаху и ловко рубили шашкой пластиковые бутыли с водой. Перепрыгивали на конях через огненную преграду и вытворяли разные чудеса джигитовки. К сожалению, поговорить с ними подольше не получилось – надо было выдвигаться на позиции. В 11 часов мы вышли на поле перед трибунами. Ведущий долго рассказывал историю битвы на французском языке. И наконец, началось само сражение.

Это была реконструкция одной из последних славных побед Наполеона Бонапарта, когда он выиграл битву благодаря тактике и маневру, хотя численный перевес был на стороне союзной армии. Войска выстраивались друг против друга и колоннами атаковали лоб в лоб. А так как местность холмистая, войска должны были встретиться в штыковой атаке на самом дне оврага. Когда союзные войска спустились с холма, в спину им ударила французская гвардия, совершившая скрытный обходной маневр. Союзная армия оказалась на дне оврага, а сверху их расстреливала с обеих сторон артиллерия. Союзники оказывали ожесточенное сопротивление. Казаки и башкиры не раз кидались в бой, пытаясь пробить брешь для выхода из окружения, но тяжелая конница неприятеля была сильней. В том сражении союзные войска потеряли более 1000 человек убитыми. Этот героический эпизод мы и реконструировали. Под пушечные залпы мы скакали на конях по ржаному полю. Совершали обходные маневры и сходились в сабельных схватках с польскими уланами и французскими карабинерами. Когда французская пехота стала зажимать, а с фланга показалась старая гвардия, башкиры были посланы в разведку с приказом отыскать путь для отступления. Но всякий раз мы натыкались на конные разъезды неприятеля. Осыпали их стрелами и уходили от погони в поисках нового маршрута. Наши войска оказались в невыгодном положении. Нас прижали к деревне, расстреливая в упор, а затем оттеснили к оврагу. На вершине холма уже разворачивалась в нашу сторону конная французская артиллерия. Это было поражение.

Миссия выполнена – история не забыта

После сражения мы вернулись на бивуак. Уставшие и загоревшие под солнцем Франции. Расседлали коней. Стали готовить ужин. К нам потянулись французы и поляки. Посетил нас и «Наполеон» (Франк Самсон), он нас любит и всегда приходит в гости. «Император» сказал, что курай (который наш клуб подарил ему в 2011-ом в Лейпциге) у него висит на почетном месте, он усердно пытается на нем играть, но пока у него ничего не выходит. «Бонапарт» каждый год посещает Башкирский лагерь, и мы его угощаем конской колбасой – казы. В полку даже появилась шутка – «опять пришел конины поесть»… После совместного ужина был долгий разговор у костра. Подошли немцы, бельгийцы, канадцы и литовцы, радостные люди «двунадесяти языков», обнимают, здороваются – это старые знакомые, реконструкторы из разных стран. Как говорит Ирек Баишев: еще пять лет назад приходилось объяснять, кто ты такой, а сейчас – «О-о-о! Башкир!». И все сами к нам идут. У костра каждый говорил о своем и задавал вопросы. Нас много расспрашивали о России и Башкортостане. Кстати, кроме французов, реконструирующих казаков, были русские ребята из Москвы, реконструирующие французскую кавалерию. Когда мы с ними знакомились, один из москвичей-«французов» по имени Сергей спросил у Азата: «А фамилия у тебя не Кужин, ты не художник?» Азат кивнул. Тогда Сергей сказал, что ему очень понравились не только реконструкторские иллюстрации, но и рисунки для детей и в целом все его творчество. Так что нам было чем гордиться.

В воскресное утро мы начали готовиться ко второму дню фестиваля. Многие начали собираться домой, да и высокая цена аренды коней сделала свое дело. Так что на поле вышла только половина кавалерии. Реконструкция сражения прошла по тому же сценарию.

После обеда началась реконструкция событий Первой мировой войны. Прошли войска кайзеровской Германии. Проехали на старинных автомобилях «Рено» французские войска. В небо поднялись аэропланы. Застрочили пулеметы. Раздались винтовочные выстрелы. С холма заработали гаубицы.

После в небе разыгралось сражение за Нормандию. Открытие Второго фронта. Пролетели «Фокевульфы», атакуемые английскими и французскими истребителями. Вдалеке высадился парашютный десант американо-канадских войск.

К сожалению, не все удалось посмотреть, так как нам нужно было собирать лагерь, помочь хозяевам погрузить коней, собрать свои вещи и ехать домой. В конце фестиваля организаторы раздали памятные медали, посвященные реконструкции военной кампании «Битва за Францию 1814 года». Это была самая последняя заключительная реконструкция 200-летия битвы за Париж. Нужно отметить, что самого штурма Парижа не было, а все сражения прошли в городах в 90–100 км от Парижа: в Лаоне, Реймсе, Краоне, Бриенне и вот последняя – Монтмираль. В предпоследнем фестивале в Бриенне принял участие наш одноклубник Айдар Мажитов, также отправившийся туда на свои сбережения.

Мы собрали лагерь и, сев в круг, прочитали несколько молитв-дуа памяти погибших башкирских воинов и всех солдат, оставшихся лежать здесь на поле сражения. Мы понимали, что каждый сантиметр этой земли густо полит кровью разных народов из разных стран. Где-то в этих оврагах лежат и наши прадеды – двести лихих джигитов, сложившие головы двести лет назад. А над полями летела наша молитва-дуа, как привет с Родины и благодарность от нас, живых потомков.

Мы ехали с Нуром Кашфетдиновым в Париж и вспоминали, как в 2012 году на республиканском фестивале в Кармаскалах мы реконструировали уход «северных амуров» на войну. И вот через два года мы во Франции. До этого были Бородино и «Битва народов» в Лейпциге. Мы, потомки «северных амуров», дошли от Урала до Парижа, до берегов Сены. Миссия наша выполнена. История не забыта.

Юлай ГАЛИУЛЛИН

Часть первая