Как жили башкиры. Счастливое детство в Абуляисово. Часть тридцать четвертая

Чем обернулась защита слабых?

В том учебном году в первый класс поступили учиться несколько детишек, среди которых были три знакомые девочки Банат: Дарья, Земфира и Фируза. Они все жили на другом берегу речки Ергаиш. Земфира и Фируза — обе маленькие ростом, а Дарья — намного крупнее их, да и была очень смелой, бойкой. Она постоянно обижала тех двух одноклассниц своих: то не пропускала их по мосту, когда те возвращались домой после уроков, то в классе стукнет или дернет их за косички, а те плачут.

Видя такую несправедливость, Банат стала заступаться за слабеньких, иногда давала тумаков Дарье. Так продолжалось почти до самого конца учебного года. Видимо, и Дарье стало обидно, что Банат наказывала ее, поэтому как-то пожаловалась на нее деду своему Салимгарею-олатаю, инвалиду войны.

Однажды после уроков Фарзана и Банат выбежали из школы на улицу, чтобы пойти домой. Навстречу им попался какой-то русский дяденька и спросил у учениц: «Девочки, скажите, который час?». Те беззаботно бросили ему: «Один часы!». Тот смотрел-смотрел на девочек и сказал: «Бестолковые, чему только учат вас в школе, если вы даже не умеете правильно сказать, сколько времени сейчас!». Девочки не поняли, что говорит этот русский, и дальше весело продолжили свой путь. Заметив на углу магазина Салимгарей-олатая, побежали во весь дух к себе домой.

Придя домой, Банат только успела переодеться в домашнее платье и отломить кусок хлеба, как в окно увидела этого дедушку, который с ее отцом направлялись к крыльцу их дома. От испуга за школьные грехи Банат юркнула под деревянную кровать, стоявшую напротив нар. Под кроватью были какие-то деревянные чемоданы, было тесно девочке, она с трудом уместилась со стороны изголовья кровати, там, у стенки под окном, рядом с кроватью гусыня сидела над яйцами и грела их.

Девочка успела два раза куснуть хлеб, тут в комнату вошли отец и олатай, отец как всегда сел на нары, а Салимгарей-олатай сел на кровать, под низом которой пряталась Банат. Тут гусыня заметила Банат и стала всовывать свою голову в ее сторону, чтобы укусить ее. От страха девочка засунула в ее пасть кусочек хлеба. Гусыня проглотила хлеб и опять потянулась к девочке. Та еле успела опять засунуть хлеб ей в клюв. Так повторялось несколько раз, пока отец и гость сидели и говорили о житье-бытье. Мужчины говорили о своих домашних делах, о здоровье домочадцев своих. А Банат сидела, как мышь, под кроватью, все время дрожала от страха, думала, как бы олатай не заметил ее и не вытащил ее за ногу из-под кровати, тем более еще эта гусиха со своим шипением и страшным клювом постоянно заставляла остерегаться ее клюва и требовала к себе внимания девочки, знавшей, как больно щиплются гуси. Она уже сожалела, зачем только била эту проклятую Дарью и защищала тех двух растяпок, не умеющих хотя бы вдвоем дать отпор злой Дарье.

Потом олатай сказал отцу, что привело его в дом родителей девочки: «Ты, Хасан, уйми свою младшую дочку, она, оказывается, обижает мою внучку Дарью, позавчера ударила ее по спине, внучка моя долго не могла разогнуть спину. Если Банат ваша не перестанет обижать мою внучку, я сам как-нибудь отстегаю ее крапивой и проучу ее, чтобы она поняла, что младших обижать нельзя. Короче, помяни мои слова!». Отец сказал, что объяснит Банат, что нельзя обижать детей. Дед после слов отца стал подниматься с кровати, чтобы пойти домой, а гусыня, сожравшая весь хлеб Банат, с грозным шипением протянула голову в сторону девочки и укусила ее в левую руку.

От боли и неожиданного нападения гусыни девочка автоматически резко выпрямила правую ногу и нечаянно пнула по протезу олатая. Олатай из-за протеза не почувствовал пинка, а отец, сидевший на нарах, успел увидеть, как мелькнула босая нога дочери под кроватью.

Когда олатай ушел, отец велел дочери выйти из-под кровати, он держал в руке знаменитую в их доме лозу-«учительницу», которой учили непослушных детей. Попало Банат по икрам ног несколько раз лозой-«учительницей», и она зареклась после этого обижать не только Дарью, но и кого-либо из детей.

Продолжение следует…