Смерть Кощея. Полусказка. Часть одиннадцатая

Верный шел на поправку. Не буду описывать все подробно, скажу лишь, что перебирая вещи в походных сумах, я нашел баночку с травяным бальзамом для ран, которую Никифор уговорил меня взять с собой. Коню бальзам подошел не хуже, чем человеку, раны его перестали гноиться и затягивались прямо на глазах. Когда гнедой наконец поднялся на ноги и отправился пить воду из озерца, я радовался этому, как ребенок.

Правда это или нет, но мне казалось, что за время наших с Верным приключений между нами установилась настолько прочная связь, что мы начали понимать мельчайшие нюансы в поведении друг друга. Если раньше мне чудилось, что гнедой понимает то, что я ему говорю, то теперь временами возникало ощущение, что он читает мои мысли. Знаю, это звучит как сказка, но чувство у меня было именно такое. Иногда я ловил на себе его взгляд, полный благодарности, и даже немного смущался от этого. Говорят, такая связь между человеком и животным возможна. Не возьмусь спорить.

Наконец мы были готовы продолжить путь.

Обратная дорога показалась не в пример короче, и вскоре мы с Верным стояли у памятного камня. С прошлого посещения ничего не изменилось. Каменный череп все так же беззвучно раздирал рот, и было непонятно, то ли он зовет на помощь, то ли стремится поглотить неосторожных путников. Все так же у подножия белели кости. Между лопатками снова ощущался холодок.

– Знаешь, Верный, чем герой отличается от труса? – обратился я к коню. – Трус боится и ничего не делает. Герой тоже боится, но совершает поступок через свой страх. Переступает через него и идет к своей цели. Где-то там, в земле Кощеевой, в неволе томится Василиса, и, возможно, ее жизни угрожает опасность. Так давай освободим ее! Давай просто сделаем дело, за которым пришли.

Я пришпорил коня и направил его в левый поворот развилки.

Неплохая речь, думал я. И сказана без подготовки. Интересно только, для кого я ее произносил? Для Верного? Или все же для себя? Боюсь ли я? Конечно, боюсь. Только дурак ничего не боится. Но я умею переступать через страх и множество раз доказал это сам себе в кулачных поединках. Так неужели мне понадобилось подбадривать себя вслух? Неужели сама цель – освобождение Василисы – не служит мне достаточным стимулом? А вообще-то, кого я хочу обмануть? Ее освобождение с самого начала было для меня лишь полуцелью, промежуточным этапом. Конечной целью для меня может быть только одно. Да, только одно. И пусть все летит в тартарары, но именно этого я хочу добиться, и только к этому стремлюсь. Ради этого жгу все мосты за собой. Может как раз это я и имел в виду, когда произносил речь? Точку невозврата?

Вопросов, как всегда, было больше, чем ответов. В самокопании мне никогда не удавалось достичь той глубины, на которой вопросительные знаки превращаются в точки, поэтому размышлениям я предпочитал действия.

Я продвигался вглубь Кощеева царства, держась настороже. Каменный череп недвусмысленно указывал на опасность, и пренебрегать этим было неразумно. Однако и здесь не обошлось без парадоксов, ставящих меня в тупик. Прежде всего, я ожидал, что чем дальше я продвинусь от границы и, соответственно, буду ближе к логову Кощея, тем мрачнее будет становиться пейзаж. Но изменений в худшую сторону я практически не наблюдал. Признаюсь, воображение рисовало мне эту картину черными красками, и я скорее ожидал увидеть погост, чем пастбище. Потом обращало на себя внимание отсутствие дозорных отрядов. Я это себе представлял совсем иначе. Я рассчитывал, что пробираться придется тайно, обходя многочисленные заставы и патрули, укрываясь от закованных в шипастую броню воинов с рогами на шлемах. Ничего подобного мне на пути не встречалось.

Следующим пунктом в моих фантазиях были ловушки. Ну, те самые ямы на дорогах, прикрытые ветками и присыпанные землей, с кольями на дне. А еще всякие замаскированные петли, автоматические луки с отравленными стрелами, натянутые поперек пути веревки, при задевании которых на тебя обрушивался огромный валун. Ничего этого не было и в помине.

И наконец, я представлял себе нищих, голодных, запуганных жителей, влачащих жалкое существование, и множество рабов в кандалах, с ужасом ожидающих своей участи. Но на лугах паслись обычные стада, на полях работали вполне обычные крестьяне, птицы пели, реки текли, солнце светило. Все это как-то не вязалось со всем тем, что я прежде слышал об этом царстве. Единственное объяснение, которое устраняло бы противоречия, что все, мною увиденное, есть маскировка. Камуфляж. Вся эта земля – одна огромная ловушка. Мышеловка, приманкой в которой является мир и покой, и готовая захлопнуться, как только беспечная жертва клюнет на наживку. Может и без колдовства тут не обошлось.

Башни замка были заметны издалека. Их шпили высились над верхушками дубравы. Я приближался к логову врага, и бдительность следовало удвоить. На всякий случай я вытащил меч из-под седла и прикрепил его к поясу. Тишина порою бывает так обманчива.

Когда показались стены и ворота замка, я решил не торопиться и сначала немного понаблюдать. Надо сказать, что мое воображение и здесь меня подвело. Я ожидал увидеть неприступные стены какой-нибудь зловещей архитектуры, сложенные из черного камня, подавляющие одним своим видом, и огнедышащих драконов, стерегущих вход. Вместо всего этого передо мной был обычный замок, без намека на что-либо зловещее.

Выбрав удобную позицию и укрывшись на опушке дубравы, я разглядывал это средоточие зла, и пытался прикинуть план дальнейших действий. На первый взгляд замок жил обычной мирной жизнью. Через ворота въезжали и выезжали повозки, проходили люди. Стражи я не видел. Неужели Кощей настолько был уверен в своем могуществе, что совершенно не озаботился охраной? Если это так, то у меня был шанс застать его врасплох, если только это было вообще возможно. Над стенами возвышалась цитадель со множеством башенок и донжоном. Стражников опять нигде не наблюдалось. Картинка была идиллическая, но я решил не дать ей себя обмануть: где-то там, внутри Кощеева замка, в темнице томилась Василиса.

Было ясно, что без дополнительной информации у меня ничего не выйдет. А получить ее можно было только от того, кто знал больше меня. Я принял решение взять «языка».

Выбор мой пал на некрупного человечка в одежде богатого горожанина или средней руки дворянина. Сопротивления «язык» не оказал, когда я подкрался сзади, зажал ему рот и потащил в кусты. Он лишь непонимающе хлопал длинными коровьими ресницами. Оставаясь у него за спиной, я грозно прошептал в оттопыренное ухо:

– Сейчас я отпущу ладонь, чтобы ты мог говорить. Не вздумай кричать. Если позовешь на помощь, я сверну тебе шею. Моргни, если понял.

Человечек часто заморгал.

– Я сказал, моргни один раз.

Ресницы мгновенно хлопнули.

Я немного ослабил хват, и он тут же затараторил:

– Какие-то странные шутки у вас, молодой человек. Я не понимаю, зачем так шутить? Это совершенно неуместно. Неужели нельзя было выбрать для шуток более подходящее время?

Пришлось снова зажать ему рот, чтобы перекрыть этот поток.

– Я сказал «можешь говорить», но это не означало, что ты можешь болтать. Моргни, если понял.

Хлоп.

– Отпускаю.

– Послушайте, молодой человек, у меня сегодня много дел, и если вы думаете, что мне…

Я накрыл его рот ладонью. Да, «язык» мне попался тот еще. Пришлось его хорошенько встряхнуть:

– Так не пойдет. «Можешь говорить» означает, что ты будешь отвечать на мои вопросы. Понял?

Хлоп.

– Отпускаю.

– Почему вы мне сразу не сказали, что нужно отвечать на вопросы?

Снова ладонь на рот. Видимо, с ним нужно по-другому.

– Значит, так. Я задаю вопрос. Если ответ «да» – моргни раз, если «нет» – моргай, сколько влезет. Тебе ясно?

Хлоп.

– Это замок Кощея?

Хлоп.

– Кощей живет в донжоне?

Хлоп.

– Он сейчас в замке?

Серия хлопков.

– Замок охраняется?

Снова серия хлопков.

– Ты меня не обманываешь?

Ресницы мелькают так, что становятся похожи на крылышки насекомого. Ладно, продолжаю.

– Темница находится в башне?

Ресницы продолжают мелькать.

– В подземелье?

Та же реакция.

– В другом здании?

К ресницам добавляется мычание.

– Хочешь сказать?

Хлоп.

Отпускаю ладонь.

– О чем вы говорите? Какая темница? Сроду не было в замке никакой темницы. Кому она вообще нужна?

Зажимаю рот.

– Хочешь сказать, в замке Кощея нет темницы?

Хлоп.

– Где же он удерживает пленников?

Человечек округляет глаза, но, спохватившись, начинает моргать и мычать.

Отпускаю ладонь.

– Какие пленники? Вы, молодой человек, снова шутите, да?

Зажимаю. Ладно, попробуем с другой стороны.

– В замок есть другие входы?

Хлоп.

– Есть подземный ход?

Хлоп.

– Где он находится?

Мычание. Отпускаю ладонь.

– Зачем вам нужен подземный ход, им же никто не пользуется? Там сыро и паутина. Я еще мальчишкой туда лазил. Не пойму, почему нельзя пройти через ворота, как все нормальные…

Зажимаю.

– Я спросил, где он находится?

Отпускаю.

– Как и положено, с другой стороны замка, в овраге. Но позвольте…

Зажимаю. Все-таки с «языком» мне повезло.

– И последнее. Ты слышал про Василису Прекрасную?

Хлоп. Я чувствую, как под моей ладонью его лицо начинает расплываться в улыбке.

– Она жива?

Хлоп. Отлично!

– Она в замке?

Хлоп. Человечек снова мычит, пытаясь что-то сказать. Он просто находка для меня! Отпускаю ладонь.

– Молодой человек, что же вы сразу не спросили про Василису? Вы, наверное, тоже приглашены на их свадьбу? Кажется, я начинаю понимать. Это все часть такого розыгрыша, да? Вы решили сделать им сюрприз? Здорово придумано! Простите, что сразу не понял ваших намерений. Но теперь я понимаю! Мы с вами вместе проберемся по подземному ходу и неожиданно появимся в самый разгар торжества. Ах, это будет лучшее приключение в моей жизни!

Вот как он все понял. Хорошо, подыграем ему. Я отпустил человечка и сказал:

– Все верно, дружище. Это розыгрыш. Сюрприз. Только смотри, никому не говори, а то никакого сюрприза не получится.

– Конечно-конечно! Я все понимаю. Сюрприз! – Человечек аж подскакивал на месте от радостного возбуждения. – Мы появимся неожиданно, и я выхвачу огромный букет цветов для невесты. А что подарите вы?

– Поверь, у меня есть для жениха просто убойный подарок. Встречаемся завтра, на этом же месте, в это же время. – Я хлопнул «языка» по плечу. – А теперь иди, и помни: никому ни слова.

– Я буду нем, как могила.

Человечек зажал себе рот ладонью, повернулся и припустил в сторону замка. До меня доносилось приглушенное: «Вот это приключение!»

Я поспешил заняться проверкой полученных сведений. Не могло быть все настолько просто. Где-то должен был быть подвох, и лучше бы заранее выяснить, какой именно, чтобы не угодить в ловушку в самый ответственный момент.

 

Продолжение следует…