Диалог

Однажды ко мне на улице подходит детина и говорит:

– А ну, мужик, поговорим!

А я говорю:

– Если вы настаиваете, то давайте. Но, по-моему, у нас с вами нет ничего общего.

А детина говорит:

– Будет общее, – и снимает с меня один ботинок. – Вот видишь, у нас теперь с тобой общие ботинки.

А я говорю:

– Вижу, только зачем вам один ботинок, когда ног у вас на одну больше?

А детина говорит:

– Насчет ног – это ты правильно угадал, – и снимает с меня второй ботинок.

– Вы что, говорю, меня совсем догола раздеть хотите? Есть в этом вашем желании что-то нездоровое.

А детина мне:

– В каком это смысле – нездоровое?

А я говорю:

– А в таком, что один мужчина другого постороннего мужчину догола раздеть хочет. Вы человек, судя по всему, громадной физической силы, а я, в свою очередь, человек высокой умственной культуры, а следовательно, здравомыслящий. А вы, как видно, и убить, наверно, можете?

– Нет, убить я, к сожалению, не могу. Психология не позволяет.

– Странно, а лицо такое, как будто можете.

А детина говорит:

– Да, лицо такое, как будто могу. Меня за это девушка бросила. Или, говорит, лицо – или я.

А я говорю:

– А вы своей девушке морду начистите. Чтобы повзрослела.

А детина говорит:

– Нет, у меня психология не позволяет людям морды чистить. Люди мне сорок лет назад жизнь дали!

А я говорю:

– Тогда отдавайте назад мои ботинки, а то стою тут босой на улице, а на улице, между прочим, не зима. Асфальт пятки жжет. Или сочувствия у вас нет?

А детина протягивает мне ботинки и говорит:

– Есть сочувствие, у тебя размер маленький. Жмут.

И уходит. И я ухожу. И вся разница в том, что куда уходит он, я не знаю, потому что не спросил, а куда ухожу я – знаю, потому что отдаю отчет в своих поступках и никогда в них не сомневаюсь.

«Истоки», № 8 (270), 16-30 апреля 2002. С. 7