Эндекс-еда. Часть третья

Домофон не работал. Подъезд оказался ожидаемым, с раскуроченными почтовыми ящиками и разбросанной всюду рекламой массажного салона. Юлия даже подняла одно из объявлений, прочитав:

Требуются девушки модельной внешности. Зарплата высокая, от 3 тысяч рублей за час! Проживание за счет фирмы.

Дармштадская уже стала жалеть, что согласилась на авантюру с доставкой еды. Стать любовницей Мирзоева, конечно, круто, но надолго ли? Что если он почти сразу же бросит ее, убедившись, что вопрос лишь в цене? Может, в самом деле, лучше податься в массажный салон? А что? Все при ней, даже кружевное белье и презервативы в сумочке. По крайней мере, клиенты не будут задерживаться надолго в ее квартире и оставят после себя деньги, а не грязные носки.

В это время за бронированной дверью послышался недовольный заспанный голос:

– Кто?

– «Яндекс-еда», – решила поскорее разобраться с клиентом Юлия.

Дверь открылась, и на ее пороге возник кабанообразный тип в забрызганной пятнами кетчупа футболке и с бело-зеленым шарфом на шее, выдававшем в нем фаната хоккейного клуба «Салават».

Его поросячьи глазки вперились в гостью. Небритую щетинистую харю с тройным подбородком затопила мерзостная улыбка.

– А… че же ты мне лапшу на уши вешаешь? «Яндекс-фигандекс». Проходи давай быстрей в хату. Щас деньги поищу. Только быстро давай жратву доставай, пока полуфинал не начался.

Нерешительно переступая порог квартиры, Юля с брезгливостью огляделась. И чего у них всех не оказывается сразу денег? Тогда бы уж кассовый аппарат ей дали, чтобы клиенты по карточке расплачивались. Но стоять здесь, в отличие от апартаментов Мирзоева, было куда неприятнее. Отваливающиеся от стен обои, работающий в зале телевизор, столик, заставленный пустыми банками из-под пива «Шихан». И еще… какие-то везде густо-надсадно жужжащие мухи.

Нет, бежать отсюда поскорее… Даже фиг с этими деньгами, она из своего кармана лучше заплатит!

Девушка, сильно наклонившись, торопливо полезла в ранец. Подошедший хозяин квартиры радостно захрюкал:

– Гы-гы, а у тебя ниче попа так…

Только тут Юлия заметила, что стоит более чем в двусмысленной позе. Голову пронзила ужасная мысль, что ее вот так, в этой гнилой хате тупо изнасилуют, а потом выбросят в подъезд как использованный презерватив. Вспыхнув, девушка поспешно достала контейнеры с едой. Причем, на мгновенье ей показалось, что в контейнерах что-то шевелится. Живое.

– Вот, возьмите ваш заказ.

Улыбка на харе хозяина квартиры стала уже самим олицетворением тошноты.

– Ты сама как заказ. Я если че заплачу…

– Да-да, Салават чемпион и все такое, – пробормотала как какую-то молитву от нечистой силы разносчица еды.

…Дармштадская чуть не пробкой из бутылки вылетела на улицу. Только тут перевела дух, отдышалась.

С полным осознанием того, что эксперимент явно затягивается и она дала маху, девушка продолжила путь. Ее немного успокаивала мысль, что третий клиент был на сегодня последним. Зато она докажет Глебу, что его работа – легкая прогулка, с которой может справиться даже сексуально одетая брюнетка в ботфортах на высокой шпильке! Хоть бы клиентом оказалась какая-нибудь баба.

Юлии показалось, что сумка стала намного легче, даже было удивительно!

Однако когда Дармштадская сошла на Ивана Франко, она поняла, что главное испытание еще впереди. Это была самая что ни на есть черниковская Черниковка. Это были не прилизанные дворы вокруг Орджаника и уже не такие прилизанные вдоль Первомайской. Пришелицу из другого мира приветствовала ржавая остановка и давно не работающие уличные фонари с обвисшими проводами. Чахлые пыльные заросли американского клена с сопящим в них бомжом в картонной коробке довершали местный пейзаж. Отдельного разговора заслуживал местный асфальт, по всей видимости, оставшийся с советских времен. Серый, усеянный колдобинами и темными нашлепками, он напоминал лунную поверхность. Даже яма в ее дворе была сущим пустяком по сравнению с этим доисторическим рельефом.

Но на этом странности северной промышленно-спальной части города не закончились. Юлию приветствовали странные люди под оранжево-черным знаменем. Крашеная татарка орала в мегафон с диким акцентом:

– Товарищ, поддержи наше движение!

Ее морально поддерживали двое усатых мужчин в камуфляже с гитарами наперевес и дымящими сигаретами в золотых зубах.

Возле женщины стояла раскладушка с изображением контуров Советского Союза и надписью:

ВОССТАНОВИМ ГРАНИЦЫ НАШЕЙ СТРАНЫ ПО СОСТОЯНИЮ НА 1945-1991 ГОДЫ!

Чтобы окончательно ни у кого не возникало сомнений в серьезности намерений мобильной группы, над ней белел транспарант с надписью:

НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ

Какой-то местный интеллектуал, подойдя к татарке, ткнул пальцем в контуры почившего в бозе первого в мире государства рабочих и крестьян, недовольно заявив:

– А почему только границы 1945 года? Где Польша? Где Финляндия? Нет, надо как при царе, на 1917 год!

Женщина испуганно заморгала глазами, видимо вообще впервые в жизни слыша названия этих стран:

– Нет-нет, есть договор. Надо по договору, чтобы границы были!

От волнения Юлия заплутала. А тут, в довершение всех бед, «дубль гис» отказался находить нужный адрес. Поисковик упорно показывал на месте жилого дома пустырь с какой-то непонятной надписью:

ЭРИГОН. СЛУЖЕБНЫЙ ПОРТАЛ № 00БИС.

В конце концов, пользуясь помощью редких прохожих, Дармштадская наконец добралась до нужного дома. Вопреки уверениям «дубль гиса» здание оказалось на месте. Правда, оно производило странное впечатление. Куски штукатурки, похожие на мокрые горчичники, отваливались от него. Круглое слуховое окно треугольного фронтона стояло с выбитыми стеклами, напоминая глазницу черепа. В заросшем до дикого состояния палисаднике белело растрескавшееся, но чудом уцелевшее гипсовое изваяние пионерки. Для полного счастья не хватало еще бюста основателя советского государства.

С большим сомнением, что дом уже должен быть покинут, Юлия вошла в подъезд и поднялась по скрипучей деревянной лестнице, ожидая каждую минуту, что накренившиеся перила провалятся. Но на втором этаже ее встретила вполне приличная, обитая дерматином дверь с синим почтовым ящиком.

Дармштадская, выдохнув, смело нажала на кнопку звонка. Вместо привычных электронных обертонов раздалось заливистое птичье пенье. Юлия невольно улыбнулась. Этот звонок был как родом из детства. Вот сейчас откроется дверь и на пороге возникнет родная бабушка в байковом халате со стопкой горячих ароматных блинов на блюдечке. Но дверь так и не открылась.

Дармштадская еще раз прозвонила для очистки совести. И такой же результат. Облегченно выдохнув, Юлия уже начала спускаться с лестницы, как подумала вслух:

– Интересно, что могли заказать люди, которые живут в такой дыре?

Поставив сумку на пол, она открыла ее и осторожно достала один из контейнеров. Он оказался в целлофановой упаковке. Девушка попыталась осторожно заглянуть под нее. Раздался треск рвущейся бумаги.

– А, черт! – выругалась Юлия, поспешно кладя контейнер обратно.

Но когда она уже готовилась нацепить ранец на спину, за дверью послышались шаркающие шаги, а потом она медленно отворилась…

На пороге ее возник дедок в затрапезных брюках и болтающейся на покрытой седым волосом груди засаленной майке. Девушка поморщилась. От дедка так и разило старостью.

– Почему на полчаса позже?! Я заказывал еду на 15.00. У меня прием пищи расписан по минутам! Мне надо лекарства принимать. И где Глеб? – проскрипел он, как-то подозрительно посмотрев на доставщицу еды.

– Я вместо Глеба, – пояснила девушка и тут же торопливо полезла в ранец.

– Вот возьмите заказ.

Дедок широко распахнул дверь.

– Поставь сама, красавица, вон туда, на трюмо. А я пойду денег поищу.

Юлия отрицательно замотала головой.

– Не стоит беспокоиться, сегодня акция: бесплатная еда за счет фирмы.

Дедок захихикал, грозя пальцем.

– Бесплатный сыр бывает только в мышеловке! Меня не проведешь!

Дармштадская, успокоив себя мыслью, что осталось еще немного потерпеть ради чистоты эксперимента, переступила порог квартиры. Но внутри оказалось неожиданно прибрано и чисто, если не считать того, что вся обстановка была старой-престарой. Одним словом, типичный бабушатник: с крашенными коричневой краской половыми досками, деревянными плинтусами и клеенкой на стене вместо обоев. Вдоль стены стоял пузатый, как саквояж, шкаф на гнутых ножках. Напротив него – трельяж с выцветшим календарем с изображением девицы в слитном купальнике за 1988 год. Юлия моргнула. Это был год ее рождения.

Между тем дедок жадно схватил выставленные на трюмо контейнеры с обедом, так что они затрещали под его узловатыми пальцами с толстыми кривыми ногтями. Дармштадская прикусила губу. Сердце ее екнуло. Сейчас клиент заметит, что она пыталась вскрыть один из контейнеров и возмущенный позвонит в фирму. Но… вроде обошлось.

– Сейчас, еще немного, детынька, погоди, я поищу в серванте…

«Что же у них всех деньги постоянно не готовы, если они жрачку заказывали?!» – теперь уже позволила себе рассердиться Дармштадская.

И тут совершенно неожиданно, виной ли тому были долгие хождения по городу в не совсем предназначенной для таких вояжей одежде или встреча с адептами восстановления страны в прежних границах, но ей страшно захотелось опорожнить свой мочевой пузырь. Можно было, конечно, дотерпеть и воспользоваться ближайшими кустами, но стоило Юлии только представить, как за ней подглядывает какой-нибудь местный тип с масляным взглядом, а потом тащит кричащую и беспомощную за металлические гаражи, она быстро позабыла о глупых условностях.

– Извините, можно воспользоваться вашим туалетом?

– Да, вот там дверь, в конце коридора, – донесся глухой, как из глубины колодца, голос хозяина. – Можешь сапоги не снимать.

Туалет и ванная оказались ожидаемо старомодными, с тяжелыми крашенными неровной краской дверьми и длинными серебристыми шпингалетами. Первый – с высоко подвешенным над унитазом совковым металлическим бачком и смывным шнуром в виде цепочки с белым пластиковым грузилом. Вторая – с разбитой кафельной плиткой на неровном полу, выкрашенными масляной краской стенами и пожелтевшим пластиковым шкафчиком на стене. Дармштадская даже не удержалась от любопытства, открыв его. Внутри обнаружилась старая мыльница и круглая коробка с совершенно непонятной надписью:

ЗУБНОЙ ПОРОШОК № 10 ПРОТИВ ЦЕНТУРИАНСКИХ ПАРАЗИТОВ

Тут, уже закончив мыть руки, Юлия вдруг обнаружила, что рукав ее желтой куртки запачкался. И где ее только угораздило? Сначала, было, Дармштадская даже мстительно решила оставить как есть, куртка же не ее, но потом, только представив гаденькую улыбочку Глеба, мол, тебе только фирменный реквизит доверяй, решительно сняла ее, чтобы хорошенько протереть.

– В каком виде взяла, в таком и верну! – вслух сказала она и осеклась при виде надписи на спине. Вместо ожидаемого:

ЯНДЕКС ЕДА

там значилось:

ЭНДЕКС ЕДА

– Тоже мне, Фирма, даже тут опечатку допустили! – скривилась девушка.

Окончание следует…