Цыганка по имени Аз. Часть вторая

Он поправил шаль с большими яркими цветами, зачем-то погладил ладонями поверхность стола, опустив глаза.

Роза помолчала, пока смысл сказанного доходил до нее. Потом легонько ударила кулачками по столу:

– О господи, да что ж я за балда такая! Должна же была догадаться. Ради бога, простите. Наговорила тут. Забудьте. Это прошлое. Всё в прошлом…

Опершись о светло-коричневый стол, она медленно встала и вышла из комнаты…

Азат переоделся в свою одежду. С соседнего стола взял яркую маску зайца, надел на лицо и вышел в коридор, где вокруг ёлки шло веселье. Роза стояла поодаль, смотрела на ёлочные игрушки, с кем-то разговаривала, улыбалась. Но печать пережитого еще прочерчивала невидимые следы – грустные глаза оставались такими же, горестные складки у губ не разгладились.

– Ты рано переоделся, – сказала Надежда, неся чайные чашки. – Но приз тебе всё равно полагается.

– Представляете, – беспомощно сказал он. – Роза приняла меня всерьёз. Всё время, пока она говорила, я не знал, как признаться, что обыкновенный программист. И прервать её было не по-человечески. Но что я мог ей ответить?

– А что случилось?

– Да рассказала сумбурно, всё смешала. Что ребенка потеряла. Судьбы соседей вокруг – трагедии с драмой. Тяжело это было слушать.

– Знаю, горя она хлебнула выше головы. Так я не пойму, с чего она тебе всё выложила?

– Она решила, что я настоящий экстрасенс.

– Эх, чёрт! – Надежда не могла скрыть огорчения и досады. – Моя вина. Она же спросила, правда ли, что ты – настоящая гадалка. А я занята была разговором и отмахнулась. Ах, черт возьми...

Остановила проходившую мимо Веру, отдала ей синие с белым узором чашки: «Отнеси». И снова повернулась к Азату, вздохнула:

– Что поделаешь, любого из нас копни и увидишь столько непролитых слёз. Выслушать каждую боль ни сил, ни эмоций не хватит. Суета заедает. Это вот речка Сутолока исчезла, испарилась, в землю ушла. А в нашей жизни эта житейская сутолока никогда не уйдет. Да и слова нужные мы растеряли в суете. Не бери в голову. Всё проходит, и это пройдет, как мудро сказал Соломон. Время лечит...

Праздник закончился поздно. Чай с тортами сели пить часов в 11 вечера. Часть гостей уже прощались. Оставшиеся вели разговоры допоздна…

Роза вышла в тихую морозную ночь. Здесь холм начинал плавное скольжение вниз, а потом от глубокого оврага улицы начинали опять вползать вверх, к центру, яркими текущими струями автомобильных фар. Город возлежал на белой земле, как сытый, равнодушный зверь. Его сотни тысяч светящихся окон насмешливо светились в лёгкой метели. Слева блестела шершавая ледяная шкура отъевшегося питона – реки.

Роза посмотрела на острые колючие глаза звёзд и подумала с глубоким вздохом:

«Пора уже забыть, столько лет пролетело. Господи, почему же так больно? Ведь я понимаю, что бессмысленно искать ответы просто потому, что судьба не обязана отчитываться за то, что происходит с нами. Как перетерпеть и забыть эту боль?»

Подавив подступающие слёзы, она резко вскинула голову вверх и, как бы бросая вызов бездушным звёздам и равнодушным глазам окон, твердо сказала себе:

– Я спокойна. Я абсолютно спокойна. Я задвигаю прошлое, как ящик письменного стола, в прошлое... Ну, по крайней мере постараюсь.

Она не спеша пошла вниз, обходя скользкие ледовые потёки на тротуаре.

… Азат вышел из уютного особняка в такую же зимнюю ночь. Он не был особо чувствителен, но этот день вывел из обычно спокойного сдержанного состояния. До сих пор он жил, окутанный мягкой теплой оболочкой. Вырос в ровной спокойной семейной атмосфере, где никто не рвал друг другу нервы. Учился, женился – всё происходило без потрясений и страстей. А сегодня вдруг обнаружил в душе маленькую слабую точку, которая болела. Но как-то странно болела – незаметно, особо не беспокоила. Эта боль вдруг проявила себя, как внезапно разбуженный крупный зверь, встала перед ним на задние лапы, оказавшись выше его головы. И Азат растерялся. Он не мог понять, почему и из каких глубин возникли внезапные чувства неизбывной вины, даже досады на себя, раскаяния.

Он вспомнил те страшные дни, когда через год после свадьбы у жены случился выкидыш. Он тогда не был готов к отцовским заботам, ему было странно думать о третьем члене семьи, непонятном и беспомощном, который, казалось, будет помехой им, ещё не познавшим радости молодого возраста. «Тоже ведь мальчик был», – с удивлением отметил Азат. Жена находилась на грани глубокой депрессии. Её спасло то, что родные буквально вытолкали её на работу в школу, которая не давала времени и возможности углубиться в опасный омут переживаний. Но ещё долгих шесть лет, пока не родилась здоровая, нежно любимая дочка, жена нет-нет впадала в отчаяние. «За что? За что?» – рыдала она. Азат в такие часы терялся, не знал, как ей помочь, что сказать.

А всё ли лечит время, вдруг спросил он себя.

Золотистые огни на миг расплылись и исчезли. Он сморгнул слезы. Несколько раз повторил:

– Я спокоен, я абсолютно спокоен.

Но внутри болела, страдала какая-то часть души.

В одном из ближних окон взметнулась вверх рука. Это мог быть порыв к нежной ласке. Или к пощечине. А может, к пьяной драке. Или к удару ножом. Как много может быть причин для одного взмаха руки, вдруг подумал он.

Он почувствовал, как из груди рвётся беспомощно-страстный крик. И он вырвался, этот немой крик, вспоров снежные покровы на деревьях и сбивая звёзды, как кегли, прямо в сердитое жёлтое многоглазье рассерженного зверя:

– Почему? Ответьте же кто-нибудь!

Зимний город вальсировал с самим собой. Легкие метели трепали верхушки синих, светящихся изнутри белым, сугробов.

Каменный зверь спокоен, абсолютно спокоен. Ему нет дела до страстей человеческих...

Сонные дома, темнеющие на фоне тёмно-синего неба, смежили веки. Но окно в их спальне светилось приглушенным светом бра. Азат наяву увидел, как светлые волнистые волосы жены разметались по подушке. Когда читала полулежа в постели, Светик взбивала волосы вверх, чтобы наутро они лежали пышно.

Азат улыбнулся. Его обдала привычная тёплая волна любви и нежности. Когда бы он ни вернулся домой, она выходила к нему навстречу в синем, расчерченном геометрическими рисунками халатике с запахом, придерживая его у горлышка. Серые глаза светятся спокойным мягким светом с искорками в самой глубине. И неизменный вопрос у порога:

– Голодный?

Вообще-то она не Света, а Нурия по паспорту. Он узнал об этом накануне свадьбы. Нурия – красиво и нежно звучит, тогда подумал он. И переводится с арабского «лучезарная, ясная, светлая». Но с детства все называли Светой. Да и подруги ее, с детства знакомые как Галя и Оля, оказывались по документам Халида и Рамиля.

Азат выскочил из такси и чуть не бегом направился к лифту.

Она вышла навстречу открывшейся двери с тёплой улыбкой и искорками радости в глубине серых глаз.

– Как всё прошло?

– Ну ты же знаешь, Надежда молодец. Всё отлично.

– Припозднился ты сегодня. Время – первый час ночи.

– Да, были, кроме веселья, дела.

Он умылся в ванной, в который раз удивляясь, когда Светик успевает наводить порядок в квартире. Всё блестело. Повсюду витали приятные запахи. Они, как теплый кокон, обнимали его со всех сторон. Он знал её секретик: она добавляет в воду разные кондиционеры для белья и этим раствором моет полы, стены.

Он прошел на кухню. Жена стояла у окна, прижимая отвороты синего халатика к горлу.

– Ты уже закончил у нее работу?

– В понедельник доделаю сайт. Сегодня еще с четырьмя предпринимателями договорился. Так что все нормально. Скорей бы с ипотекой рассчитаться.

– Да, ты так много работаешь.

Он положил телефон на скатерть с разбросанными по полю сиреневыми букетиками лаванды, подключил зарядку.

– Ерунда, – он положил ей руки на плечи. – Что с тобой? Тебя знобит?

– Была у врача, – медленно проговорила она, сильнее прижимая к шее отвороты халатика, который так и норовил распахнуться. До чего ж он неудобный, надо бы купить новый, подумал Азат, стараясь унять вдруг охватившую его тревогу. В памяти высветилась картина: в ярко освещённом окне взметнулась рука. Для удара или к ласке?

– Я беременна.

В глубине светлых глаз искорки тревоги, страха, боязливой радости.

Его губы раздвинулись в улыбке, он крепко прижал стройное тело к себе, звонко чмокнул в лоб.

– Как это замечательно! Я так рад! – бессвязно забормотал в белокурые волосы.

– Я боюсь, а вдруг опять… случится.

– Всё будет хорошо. Ничего не бойся. Моя единственная.

– Не надо заранее об этом говорить.

– Всё будет хорошо. Верь мне, – он потерся подбородком о её волнистые волосы. – Всё будет очень хорошо. Назовем Женечкой. Согласна?

– А вдруг будет мальч… Ой.

Она весело засмеялась. Азат закружил её по кухне.

– Ну чё вы мне спать не даете?!

На пороге стояло трёхлетнее светловолосое чудо со сбившейся на сторону жёлтой со слониками пижамкой. Он подхватил дочурку на руки высоко вверх.

– Ты знаешь, что такое праздник?

– Это когда у меня день рождения, – наставительно проговорило чудо.

– А скоро у нас будет два таких праздника.

Он подкинул ребенка вверх. Но Дашуня потёрла глаза и захныкала.

– Спать-спать, – пропела жена и, забрав дочку, которая тут же обмякла у неё на плече, понесла в детскую.

Азат посмотрел на клеёнку с разбросанными пучками сиреневой лаванды. Поднял телефон, нашел группу в вацапе. Нажал нужный номер, как в реку с головой нырнул.

– Слушаю, – тут же раздался в трубке ровный бесстрастный голос.

– Извините, это звонит вам, ну которая цыганка.

– Я узнала вас, Азат.

Этот голос похож на ровную, без единого дерева, степь с выжженной под солнцем травой, подумал он. И удивился этой картинке.

– Я вот подумал…

И тут его охватило отчаяние. А что сказать? Его охватила паника. Что же сказать? И вдруг помимо его воли вырвалось:

– Хотите, я для вас сайт создам?

– Ой, правда?

Он вдруг увидел, как в степи застенчиво зазвенели сиреневые колокольчики, мягко закачались на ветру красные бутоны тюльпанов, светло-удивленно взлетели белые лепестки глазастых ромашек. И он опять поразился своим образным ощущениям.

– Вы знаете, – ожившим голосом произнесла Роза, – я ведь пыталась его сделать, но так и не довела до конца. А хотелось бы его иметь. Я ведь много езжу, в том числе по историческим местам. У меня много фото. Да и мысли всякие… Сколько это будет стоить?

– Ноль рублей, – твердо произнес он. – Раз вы уже что-то там сделали, я вам дистанционно доведу всё до ума.

– Да я могу заплатить, – смущённо произнесла она.

– Я вам всё сделаю бесплатно. Спокойной ночи.

Азат пошел в спальню, еле освещенную бра со стеклянным плафоном. Постоял посреди комнаты.

Неподвижно висели шторы оливкового цвета. На оливково-белой постели лежала раскрытая книга. На столе ровной стопкой затаились проверенные тетради учеников.

Он нерешительно шагнул к окну, резко распахнул гардины и замер.

Под синим-синим небом уходили к горизонту крыши пятиэтажных домов с погасшими глазами. Посредине золотистым светом змеилась дорога, на которой изредка виляли яркими хвостами огни проезжающих машин. Лёгкие снежинки кружили вокруг фонарных столбов – то ли город вальсировал сам с собой, то ли снежинки обнимали каменную громаду. И почудилось ему, что в воздухе серебристо прозвенело «Светик», нежно прошелестело «Дашуня», ласково прожурчало «Женечка».

Он с ясностью ощутил в себе спокойную уверенность возмужавшей души. Только такая душа знает, что счастье можно создать так же просто, как сайт. Надо лишь знать основные приемы.