Неандерталец

Девушка ленно перевернулась на бок и решила полежать еще немного.

Выходные для Марины словно призрачный оазис, возникший едва уловимым миражом среди пустыни изматывающих, мнимо нескончаемых будней. Этот мираж манит долго-долго, и весь его зыбкий вид говорит: «Просто расслабься и наслаждайся».

Марина лежит, и ей хорошо... Одно лишь внезапно омрачает девушку – мысль, с которой живут все женщины, едва только в их голове зарождается мышление, – мысль, которая сверлит их изнутри, не дает спокойно жить, толкает на приключения и подвиги. Словом, девушка подумала о замужестве.

Правду сказать, отсутствие супруга, может, и не беспокоило бы юное создание, да только возраст достиг уже самого апогея, когда все, кому не лень, так и норовят выдать замуж. И ничего, что Марине двадцать два, она умеет готовить только подгоревшую яичницу, а заботиться привыкла разве что о коте… Конечно, многих ровесниц девушки отсутствие кулинарного мастерства не смущало, но все же героиня наша оценивала себя трезво; иногда даже (под напором твердолобого и крайне авторитетного руководства своей матери) училась варить супы.

Итак, Марина жила себе свободно, а о браке задумывалась как о чем-то чуждом и подозрительном – казалось, еще не время. Тем более девушке еще предстояло два года учиться, хотелось после окончания вуза найти работу, которая придется по душе, совершить несколько упоительных путешествий, завести собственного кота, построить дом, стать крутой вокалисткой и покорить своим голосом целый зал, и не единожды!.. В общем, помечтать она любила.

Мать Марины, Татьяна Викторовна, тем не менее, дочь не слушала. Женщина шикарная, сама бывшая дважды в браке, Татьяна Викторовна меняла поклонников как колготки и то и дело знакомила Марину с молодыми людьми: едва дверь закрывалась за одним, как в нее стучал уже другой…

Девушка не оказывала явного сопротивления матери, но частенько под удобными предлогами отказывала молодым людям. Знакомилась с деланым интересом (а внутренне раздражалась на себя за лицемерную вежливость) и даже какое-то время благосклонно позволяла за собой ухаживать (это у нее называлось «дать шанс»)… Но очень скоро девушке становилось скучно, притворяться, что влюблена, она умела, но не любила, поэтому моментально обрывала общение, как только понимала, что человек ей не предназначен.

Марина вздохнула, вспомнив, что очередной претендент на роль жениха (и где только мать его нарыла?) сегодня явится, и недовольно выползла из постели…

* * *

Вечер медленно опустился на Черниковку. Вместе с ним в маленький дворик рядом с парком «Нефтехимиков» пришел и Витя. Марина, которая заранее вышла на балкон, чтобы аккуратно посмотреть на человека со стороны, вздохнула, когда он наконец-то позвонил в домофон: вид у парня был нерешительный, он долго мялся перед подъездом, и девушка втайне надеялась, что передумает.

Высокий, худощавый брюнет с маленькими глазками, выражающими что-то жалостливо-щемящее, похожее на вопрос «за что ты так со мной?», Витя не произвел на нее впечатления.

– Чай или кофе? – спросила Марина, вспомнив, что гостя полагается угостить.

– Чай, пожалуйста, – кротко ответил Витя.

Сидели за столом, мило попивая чай с рулетами. Девушка рассказывала о своей учебе, молодой человек – о нелегкой своей работе на заводе…

Наконец все было выпито и съедено, темы для разговоров исчерпаны, уговорились списаться (да-да, сие безумие происходило в современности, в то время, когда все эти «сети» уже пустили свои побеги…) и расстались.

Марина закрыла дверь за гостем и перевела дух. Собой она была довольна: и мать не огорчила, когда та придет с работы – будет, что ей рассказать, и молодого человека встретила хорошо. А уж то, что контактами в соцсетях обменялись, – вообще удача, ничего не будет, значит, можно воздохнуть свободно.

Так размышляла наивная девушка, привыкшая к «жертвам интернетов», как она их называла. Парень показался ей именно таким.

А Витя меж тем не лыком был шит: стал он не обычные краткие глупости отстукивать, как это у всех принято, в духе «как дела?», «и у меня норм», «ясно», он назначил ей свидание!

Марина озадачилась, но отказывать не стала. «А почему бы не сходить, не погулять… он вроде добрый, вдруг это – судьба» – патетически подумала она.

И пошла гулять. Витя был трепетно-внимателен: и мороженое девушке купил, и в кино сводил, и все время интересовался, что она любит, а что нет… Неплохой, в общем-то, парень оказался. Рассталась с ним Марина в легком смятении: «И что делать дальше? Сердце не екнуло при встрече. Говорит очень много о работе, об игрушках каких-то на компьютере… книг не читает… Мы же ни в чем не совпадаем…»

Тут стоит открыть читателю сущность Марины. Девушка эта была характера сложного, притом нрава капризного. Кроме того, безнадежно мечтательна: все думала, что если судьба – то поймет это сразу, как увидит того самого, «своего человека». Но молодые люди знакомились с ней, некоторые даже были рядом какое-то время, а ощущения, что «судьба», так ни с кем ни разу не возникло. Отношения больше походили на дружбу, даже о бывших девушках молодых людей Марина слушала охотно, спокойно, не ревновала, не сравнивала и не лезла в соцсети, как это многие делают, дабы «посмотреть на соперницу».

Да и молодые люди были как-то все простые: универов не оканчивали, о путешествиях никогда не помышляли, книг не читали, на концерты и в театры не ходили… все только работали да после работы бессмысленно сидели за компьютером – резались в игрушки или смотрели попсовые фильмы. Марина не могла представить их в своей жизни, хотя воображение у нее было богатое. В общем, скучные попадались люди. А девушка хотела влюбиться все же…

Но вернемся к незамысловатому нашему рассказу…

Итак, Вите Марина понравилась. Сама же она поняла: обижать не хочется. Не став долго и нудно объяснять, почему у них ничего не получится, спустя какое-то время она сухо написала ему, что по семейным обстоятельствам вынуждена срочно переехать в другой город, к отцу.

* * *

Едва все улеглось с Витей, неугомонная мать (ладно хоть той врать не пришлось: не подходит и все) привела однажды вечером без предупреждения Лешу.

Не готовая к такому повороту, Марина впала в ступор. Меж тем, пока она медленно из него выходила, Леша присмотрелся.

В остром его взгляде девушка безошибочно прочитала восхищение… «Блин, я ему понравилась, походу…» Параллельно она уже отметила, что сам молодой человек не вызвал никаких эмоций. Высокий, рыжий, в костюме (точно собрался в загс), он весь так и дышал аккуратностью. Кроме того, было в нем что-то нелепое, резко контрастирующее с образом «жениха в костюме», что-то такое мальчишеское. Парень протянул ей цветы. Делать было нечего, нехотя захлопнув книжку про Жюльена Сореля, Марина приняла букет, после чего вежливо и покладисто спросила:

– Чай или кофе?

Леша любил кофе. Сели за стол. Заплясала у плиты, готовя оладьи, животрепещущая, суетная матушка, и пошло-поехало... Татьяна Викторовна осыпала гостя вопросами, Леша отвечал. Мать охала и ахала, вздыхала и косилась со значением на дочь, а Марина ощущала себя неловко. «Вот шельма же! – думала она о матери не то восхищенно, не то недовольно, – ведь придумала себе что-то, вошла в роль этакой устроительницы судеб… и сама ведь себе не верит, паясничает, развлекается».

Леша ничего этого не замечал. Из его рассказа о себе становилась ясно, что ему тридцать лет, он работает не то сварщиком, не то электриком, живет один. После работы приходит в летнюю кафешку, чтобы потанцевать, – так он отдыхает. Других хобби у него не было.

Марина мрачно потягивала чай и размышляла: «Танцевать он ходит… в кафе, где крутят стремную старую бабскую попсу… конечно, он ходит туда знакомиться! Неужели не мог встретить кого-нибудь, кроме мамы? (Мать Марины, надо сказать, отдыхала в том же кафе.) Ох, надо что-то с этим делать, не улыбается мне с ним общаться».

Мать, отметив, что диалог между молодыми людьми не ладится, предложила пойти в парк – прогуляться.

Марина вздохнула: спорить было бесполезно. Натянув на себя первый попавшийся мешковатый балохон и не потрудившись расчесать волосы, отыскав самые драные кеды, какие только были, девушка заявила, что готова.

В парке Марина оттаяла. «Химик» был важным местом, частью ее детства, ее школьной поры, она его очень любила, правда, предпочитала гулять там одна. Девушка просто шла и ни о чем не думала, парк действовал на нее успокаивающе. Леша пытался с ней говорить, при этом явно нервничал, но разговор не клеился. Прошли мимо компании молодых людей, вдруг кто-то радостно крикнул:

– Леха! Ты ли это?!

Следующий возглас прозвучал тут же, когда один из парней отделился от тесной стайки почитателей пива и подошел к Леше:

– Эй, ребята, это реально Леха! Ну, помните, мы вместе в (он назвал номер) школе учились!

Марина взглянула на мать, сделав страшные глаза: школа эта была печально известной – ею пугали всех хулиганов, двоечников и просто неусидчивых детей. Мать сделала вид, что ничего не слышала и не видела.

«Какая упрямая! – зло подумала девушка. – Лишь бы замуж выдать, а за кого – неважно!»

Недолго думая, Марина ляпнула первое, что пришло в голову:

– Ой, я тут вспомнила: у нас в универе завтра собрание студактива по поводу 1 сентября, будем готовить концерт, я побегу, а то вставать рано!

И, прежде чем кто-то успел возразить, резко развернулась и зашагала прочь.

* * *

Но не сдавалась мать Марины. «Зато у него своя собственная квартира есть!» – убеждала она дочь. Буквально через пару дней Татьяна Викторовна пригласила Лешу на Кандрыкуль.

– Зачем ты его позвала?! – возмущалась Марина. – Мы же с тобой вдвоем хотели поехать!

Но не отменять же поездку, девушка махнула рукой – позвала с собой подругу Ритку, решив, что та, по крайней мере, не даст унывать.

Конечно, неутомимая Татьяна Викторовна развила бурную деятельность, как только приехали на место: сама осталась в номере – шуршать пакетами с продуктами, да готовить салат, а Лешу отправила во двор – жарить шашлык. Туда же выгнала и девушек, которые тут же принялись собирать ветки для мангала.

Леша долго корпел над мангалом, неуклюже ширкал спичками, плевался: ничего не получалось. Вдобавок пошел дождь.

Марина, вернувшаяся с очередной порцией веточек, насмешливо прокомментировала, обращаясь к Ритке:

– Погляди-ка, неандерталец не может добыть огонь!

Ритка захихикала, а Леша ответил взглядом разъяренного пса.

Едкие замечания Марины, которыми та щедро продолжала сорить все последующие дни, проведенные на Кандрыкуле, задевали молодого человека, и в итоге очарование его рассеялось…

* * *

После поездки терпение Марины иссякло. Она высказала матери все, что думала, а себе дала обещание: больше никаких случайных знакомств и никакой фальшивой вежливости.

А судьба, о которой она нет-нет, но думала, медленно-медленно шла Марине навстречу, да так долго петляла и тормозила, что еще нескоро девушка влюбилась…

Елена ЛУНОВСКАЯ