Первая любовь

Может за сильную руку, щипавшую меня исподтишка, может за способность так толкнуть локтем за обедом, что мой компот разливался на весь стол, а может за пронзительный тонкий голосок, которым она на меня жаловалась воспитательнице, своим маме и папе, другим детям. Но все это она делала так яростно, что влюбиться было просто невозможно.

Хотя нет, все же первая моя любовь настигла меня в четвертом классе, на пионерском слете. Жгучая как черный перец черноокая красавица из города Салавата, на три года меня старше. Когда я ее увидел, мое сердце остановилось, и я больше не слышал его стук. Ухаживал как дурак: смущенные взгляды из-за угла, записки неровным почерком, из которых ничего нельзя было понять, подножка после завтрака.

Вру, конечно. Первая любовь, настоящая первая любовь пришла после университета. Мы давно друг друга знали, с первого класса. Она бегала за мной, а я интересовался солдатиками и машинками. И лыжами. Ни у нее, ни у меня пока ничего с кем-то другим не получилось, может, мы просто не старались, поэтому эта прогретая насквозь солнечными лучами старая набережная с пробивающими асфальт дикими лопухами стала той самой черепахой, на которой появился наш, слепленный заново, мир.

И только в сорок я понял, как ошибался все эти годы, идя на поводу всего лишь отблесков того настоящего чувства, отражающегося от пленки поверхностного натяжения, предохраняющей наши глаза. Невероятное, жестокое чувство, растерзавшее внутренности, выветрившее остатки мозгов, растоптавшее здравый смысл. Полнейшая потеря собственного «я», растворенного до последней капли в каждом ее вздохе. Это было настолько сильно, что мне серьёзно казалось, что еще немного и я свихнусь, дойду до ручки, совершу что-нибудь этакое, катастрофичное, о чем, быть может, даже напишут ночью баллончиком на стене моего дома – «с мая такого-то года по февраль такого-то здесь мог жить человек, а жило чудовище». Первая любовь, когда я наконец-то понял значение этого слова.

Не понимаю тех, кто говорил, что на пенсии будет скучно и нечего будет делать. Идиоты. Ведь именно сейчас есть время, может его и не так много, но пока есть, чтобы привести в порядок голову. И сердце. Кресло-качалка, подогретый коньяк, огрызок сигары (растягиваю ее на неделю), врачи ворчат. Смотрю на покосившийся забор (скорей бы упал, что ли, не чинить же его), блудливую козу за ним, неизвестно откуда взявшуюся, старый, как я, дуб – у нас похожая по рисунку кора – и понимаю, что первая любовь моя случилась в детском саду, куда я ходил всего один год. Он потом закрылся на ремонт и больше не запустил в себя ребятню, на его месте выросла многоэтажка. Любовь была в моей же группе, вредная рыжая девчонка с карими лошадиными глазами. Не знаю, за что именно я ее полюбил. Может за сильную руку, щипавшую меня исподтишка, может за способность так толкнуть локтем за обедом, что мой компот разливался на весь стол, а может за пронзительный тонкий голосок, которым она на меня жаловалась воспитательнице, своим маме и папе, другим детям. Но все это она делала так яростно, что влюбиться было просто невозможно.

Артур ДМИТРИЕВ

Группа Башкирского Декамерона: https://www.facebook.com/groups/755532185202978/