Жизнь, жизнь. Не только о себе. Часть двадцать пятая

Подготовка секретарей-референтов была одним из новых направлений, внедряемых в колледже. Ясно, что секретарь-референт должен уметь многое, и в том числе владеть иностранным, предпочтительно английским языком. Я собрала, что можно было, из учебно-методических материалов, накопленных в процессе работы в пединституте, подобрала учебники, сборники диалогов и аудиозаписи – стала обучать английскому языку две группы из пятнадцатилетних девочек и одного мальчика. Группы делились на подгруппы по 10-12 человек, и напарницей у меня стала моя бывшая студентка Галия Бельгибаева. Для обучения секретарей-референтов внедрила в сокращенном формате программу для факультета иностранных языков. Некоторые девочки проявляли и интерес, и способности к изучению языка. Одна из них, Юлия Горячих, впоследствии закончила наш факультет и стала преподавать английский в вузе.

Однако обстановка в бизнес-колледже, а в недавнем прошлом образцово-показательном ПТУ, начала меня угнетать – я чувствовала себя там «белой вороной». Диктаторский стиль и показушные методы руководства Малаховой, проработавшей в этой системе всю свою жизнь, были для меня неприемлемы. Я просто молча делала свое дело, но Галина Ивановна чувствовала мое отношение, и это ее раздражало. Она настолько привыкла к беспрекословному повиновению, что зачастую теряла чувство меры и посягала на человеческое достоинство преподавателей и сотрудников. Терпели, держались за работу – кусок хлеба. Я же, обретя уверенность в качестве профессионала, более не страшилась ухода в никуда.

Алюминиевый год

В один прекрасный день разместила в местной газете объявление с предложением переводческих услуг: «Переводчик с опытом работы на промышленном предприятии…». Стали появляться и встречные предложения. Начальник технического отдела Павлодарского алюминиевого завода (ПАЗ) по имени Наиль Насыров (наших кровей!) пригласил на собеседование и сразу же попросил перевести с листа статью из отраслевого журнала типа “Mining and Metals” («Горное дело и металлургия»). Поскольку я ранее работала на литейном заводе, а в ОНТИ переводила довольно много материалов по этой отрасли, с задачей справилась. Насыров предложил мне позицию начальника бюро научно-технической информации с приличной зарплатой. Работы было не очень много: иногда переводила тексты технического содержания, переписку с инофирмами, время от времени бывали визитеры, говорившие по-английски.

Вскоре стали поговаривать о приватизации. Случилась она и с алюминиевым заводом в Павлодаре. Мой последний труд на ПАЗе – перевод балансового отчета завода для аудитора семидесяти двух лет из Швейцарии. Полного соответствия западной системе финансовой отчетности и бухучета у нас тогда не было. Пришлось объяснить аудитору, в каких пунктах и почему имеют место некоторые пробелы. Позвонил в Швейцарию, и нам прислали факсом образец балансового отчета по европейскому стандарту. Сопоставила все пункты, заполнила пробелы, сдала окончательный вариант отчета аудитору – остался доволен.

Тем временем я предприняла попытку подправить свое женское здоровье при заводской санчасти. Все рядом – врачи, процедурный кабинет, почему бы не попробовать? Вдруг что-нибудь хорошее получится? Мне же еще только сорок. Таков был ход моих рассуждений на чувствительную тему. Через десять дней лечения меня свалил аллергический шок от инъекций антибиотика под названием «гентамицин». Успела сделать девять инъекций из назначенных десяти. Кожа облезла даже на лице, на носу и ушных раковинах, уж не говоря о теле. Кисти рук и ступни ног мокли и не заживали. Общее состояние соответствующее. Лечение предлагали самое примитивное – какие-то бесполезные мази, «болтушки» от зуда и тому подобное. Провалялась с полгода. Нигмат стал позднее приходить с работы – кому приятно такое зрелище! Помощи от него особой не было. Поддерживали золовки (сестры Нигмаджана) и моя бывшая студентка Галия Бельгибаева. Придут, приберутся, приготовят что-нибудь из еды. Мир не без добрых людей, но быть немощной и кому-либо в тягость – не дай Бог никому.

Как-то заглянул к нам один из клиентов Нигмаджана, Булат Ракишев. Нигмаджан тогда работал директором областного филиала коммерческого банка «Каздорбанк» и общался с разными деловыми людьми новой формации. Домой вообще никто никогда из клиентов не приходил, и Булат оказался у нас по какой-то случайности. Увидев мое состояние, прислал к нам домой врача, женщину по имени Алма, которая проходила стажировку в Китае и овладела некоторыми нетрадиционными методами лечения. Она стала делать мне точечный массаж, что-то еще (уже не помню, что именно), и потихоньку все стало заживать, а общее состояние, тоже очень медленно, стало улучшаться. Организм все же боролся и постепенно, возможно, очистился от интоксикации. Алма работала со мной месяца полтора. Началось все зимой, а в мае я уже стала просматривать свежие газеты, что означает, надо полагать, возвращение у выздоравливающего интереса к жизни и окружающему миру. Наткнулась на объявление: «Торгово-промышленная палата оказывает услуги…». Речь шла также об оформлении сертификатов качества и происхождения на вывозимые товары. Вспомнила, что в прошлом такие сертификаты мне уже приходилось переводить. И адрес ТПП – через дорогу от моего дома: ул. Суворова, 2. В следующий понедельник отправилась предлагать ТПП свои услуги в качестве переводчика.

Продолжение следует…

Часть двадцать четвёртая

Часть двадцать третья

Часть двадцать вторая

Часть двадцать первая