Село Аксаково: имя писателя навечно вписано в судьбу республики

Жизнь и творчество всемирно известного писателя, литературного и театрального критика Сергея Тимофеевича Аксакова неразрывно связаны с историей и культурой Башкирии. Уроженец Уфы, он не только воспел красоту проникновенных пейзажей башкирских земель, но и остался в памяти народной как общественный деятель и гуманный человек.

Его называют великим семьянином: написанные им автобиографические повести «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука» пронизаны искренней любовью к простым человеческим и семейным ценностям. Грядут Аксаковские дни в республике, и имя писателя будет звучать во всей полноте.

Ещё раз прочувствовать это, прикоснуться к предыстории и выразить уважение к памяти классика русской литературы — таковы были мотивы моей поездки в Белебеевский район республики по просьбе историка храмов Уфимской митрополии Павла Егорова.

Жительница села Аксаково Андреева Роза Александровна смущённо улыбается, когда слышит вопросы, обращённые к ней. Она, как и многие другие сельчане, работала, забывая о праздниках и о своих личных интересах. Да и какие интересы, когда приходилось постоянно жить интересами детей, своих подопечных!

— Папа родом из села Слакбаш, мама — из Новосемёнкино. В Аксаково я переехала к дочери, когда мне исполнилось 70 лет. Работать начала в деревне Савкино медсестрой. Но потом решила выучиться на учителя. Поступила в БГУ, чтобы получить специальность учителя начальных классов и вот, с 1964 года стала работать учителем в школе — опять же в Савкино.

Нашу беседу прерывала внучка, которая заботливо поправляла даты и поглядывала на меня. Роза Александровна воспитала не одно поколение детей, свою любовь передала и родным.

— Я прожила в Савкино 52 года, потом вышла на пенсию.

Конечно, мне хотелось узнать и о деревне, и о становлении учительского профессионализма, и о жизни в советское время.

— Деревня небольшая, всего две улицы. Домов тогда было около 30. В Савкино была открыта только начальная школа. Ученики пятого класса посещали среднюю школу в Аделькино.

Значит, Роза Александровна занималась воспитанием всех детей. Деревня Савкино Белебеевского района и сейчас небольшая. А тогда беды и печали людей были открыты, и все сообща искали возможности их преодолеть.

— В Новосемёнкино приезжал батюшка из Анновки крестить детей. Крестить ходили по домам. Батюшка был средних лет. Меня крестили, когда я уже училась. Из-за этого я опоздала в школу на уроки, и учительница Соловьёва Анастасия Герасимовна меня наказала.

Возможно, этот факт из биографии моей собеседницы сыграл решающую роль при окончательном выборе профессии. Роза Александровна всегда помнила о перенесённой обиде и старалась впоследствии быть внимательной и понимающей учительницей. В копилке воспоминаний хранятся многочисленные благодарности от детей и их родителей. Сейчас в селе есть молитвенный дом.

Зато воспоминания о детстве носили радостный характер.

— Праздники раньше тоже отмечали по домам. В Рождество бабушка Евдокия Михайловна Михайлова с подругой Клавдией устраивали небольшие концерты. Бабушки наведывались к соседям и пели рождественские колядки. За это их одаривали угощением. Мы наблюдали и смеялись. А на Пасху мы ездили в Абдулино. Мы были счастливы.

Напротив дома Розы Александровны живёт Кириллова Елизавета Куприяновна. Как оказалось, она тоже родилась в деревне Савкино.

— Для нас ближайшая церковь находилась в Анновке. Многие сельчане ездили в церковь и приглашали батюшку на крестины. При церкви жила монахиня, которая приезжала к нам в гости, навещала нас.

Позже выяснилось, что монахиня приходилась рассказчице дальней родственницей, сестрой бабушки Елизаветы Куприяновны. Немолодая девица, монахиня, действительно жила при церкви и помогала батюшке. Она носила монашескую одежду. Её звали по-чувашски Угарья. Родилась Угарья в Савкино. Батюшка ходил пешком с помощницей по близлежащим деревням, в каждый дом заходили с церковными иконами, хотя у всех были свои иконы.

— Батюшка был добрый, а нас, жителей деревни, называли язычниками. Но мы праздники отмечали. У нас был обычай: в праздник на крест по диагонали завязывали полотенце. Когда хоронили, то тоже завязывали полотенце и отдавали несущему. Ещё через Савкино из Ермолкино, Елань-Чишмы в Анновку проходил крестный ход во время засухи летом. Из Елань-Чишмов ходили в Анновку на службу бородатые мужчины.

Можно предположить, что эти бородатые мужчины были староверами. На мой вопрос «Как закрывали церковь в Анновке?» Елизавета Куприяновна ответила не сразу.

— Мы слышали разговоры взрослых о закрытии церкви. В ней потом сделали склад зерновой. Церковь стояла на высоком месте, была видна издалека. Хорошо просматривалась церковная территория. Я помню, что и в Елизаветино стояла церковь.

К сожалению, наш разговор прервался. К Елизавете Куприяновне нагрянули внуки. Дом наполнился шумом, криками. Мальчишки вернулись с грибной прогулки с добычей. В этом году дожди поспособствовали богатому урожаю грибов. Хозяйка извинилась, нужно было кормить грибников, но успела мне показать вышитые картины. Она увлекается вышивкой крестиком в свободное от внуков время. Картины составили небольшую персональную домашнюю выставку, особую гордость Елизаветы Куприяновны.

А я направилась к Васильевой Валентине Ивановне, живущей неподалёку. Валентина Ивановна, бывает же совпадение, родом тоже из деревни Савкино.

— С малых лет с мамой я ходила в церковь в Анновку. Анновка находилась за Илькино по Октябрьской дороге. Моя мама, Макарова Матрёна Степановна, была верующей женщиной. Она постоянно молилась Николаю Чудотворцу, пела молитвы, ставила свечи, — задумчиво и неспешно Валентина Ивановна начала свой рассказ.

Мы сидели на кухне. За окном накрапывал дождь. Капли стекали по окну медленно, как будто не мешали хозяйке обдумывать сказанное и вспоминать детство.

— В Пасху все ходили по улицам, пели песни, заходили в гости. Но крестили меня дома у дяди Василия. Голову сунули в таз, надели крестик. Потом крёстная мама держала меня на руках. Она завернула меня в белый платок, — Валентина Ивановна улыбнулась, — такой у нас был обычай.

Я вдруг вспомнила, как меня крестили в детстве. Это произошло у моей бабушки Марии Александровны. Моя мама Маргарита Павловна, учительница начальных классов, не считала нужным заниматься православным воспитанием. Этим занималась бабушка. Я тоже была крещена на дому в тазу. Но в белый платок меня не заворачивали. А как было бы здорово завернуться в Богородичный Покров и ощутить защиту Небес!

— Частенько мы ездили в церковь на лошади, вернее, нас возил на своей лошади дядя Василий, — продолжала вспоминать хозяйка, — мы отвозили в церковь сырые яйца, хлеб. После службы нас поили чаем. Рядом с церковью стоял сруб деревянный. Внутри помещение было неровно-квадратное. Стояли длинные столы, за которые мы садились.

Валентина Ивановна поведала, что через Анновку они ходили в Белебей на базар. Сама церковь была деревянная, большая, имелись боковые приделы. Церковь стояла в центре Анновки, была высокая, поэтому её видели с дальнего расстояния. Она была оштукатурена в белый цвет изнутри. Церковное крыльцо было деревянное, вход был не прямо, а с поворота, с улицы. Территория храма была огорожена, на ней были разные насаждения. Моя рассказчица помнила белоствольные берёзы. При церкви было кладбище, на могилах стояли деревянные кресты. При церкви мог жить сторож.

Так от дома к дому набиралась ценная информация о православной жизни наших сограждан, которая пряталась от внешнего глаза, таилась до поры до времени, когда прекратятся гонения, и вера станет свободной и открытой.

Валентина Ивановна назвала имя батюшки — Александр. Он был чуваш. У него был свой дом. Церковь закрыли в 60-е годы прошлого столетия. Представители власти ходили по дворам и усиленно призывали не посещать церковь.

— Когда церковь закрывали, то иконы разобрали по домам. Было страшно. Трактором стягивали колокола, их было несколько. Верх ломали. Тех, кто снимал и разорял церковь, постигло горе и несчастье, так люди говорили. После закрытия сделали новую крышу и превратили церковь в склад, потом клуб, но точно уже не помню, — закончила печальным голосом повесть жизни села Анновка женщина.

Грустно, но мы всё-таки пережили это время. Сегодня открываются новые храмы, восстанавливаются разрушенные. В унисон строительным работам возобновляется прерванная память поколений. Валентина Ивановна напоследок заметила, что в Савкино был такой обычай. Летом в сухостой у реки бабушки варили кашу и раздавали всем. Жители вёдрами брали воду из реки и обливали друг друга водой, чтобы вызвать дождь.

«Воспоминания имеют историческую ценность, они или подтверждают, или опровергают исторические сведения», — высказал своё мнение Павел Егоров. В настоящее время историческая картина Анновки, по мнению историка, получает новые штрихи и дополнения.

_____________

Анновка — изначально русское село, основано в ~1852-53 годы тульскими переселенцами, крестьянами греческого помещика Дмитрия Егоровича Бенардаки. Главная цель переселения — освоение и обработка целинных земель тогда Оренбургской губернии. Расположено село по обе стороны оврага, двумя длинными улицами на обоих берегах речки Дегтярки. Название происходит от имени жены Дмитрия Егоровича Анны, именами шести детей он также назвал окрестные деревни и сёла: Елизаветино, Екатериновка, Константиновка, Николаевка, Михайловка, Александровка.

Собственная деревянная Георгиевская церковь возведена в Анновке на исключительно народные пожертвования в ~1913-15 гг. Престол — очень редкий для епархии праздник — 16 ноября — обновление храма вмчка Георгия в греческой Лидде. Анновка в Уфимской губернии — село уникальное, именно здесь епископ Андрей (Ухтомский) в 1915-17 гг. проводил своеобразный демократический эксперимент: по обычаям древней Церкви на приход жителям было предложено на выбор несколько кандидатур священников, и они выбирали по себе достойнейшего. Видимо, от этого и в послевоенные годы Анновская церковь долгое время именовалась средь местного населения «народной церковью». Священник Карпов Иоанн Григорьевич — мученик, был расстрелян в 1937 году молодым, от роду ему было всего 37 лет.

В середине 1940-х годов церковь пережила второе рождение, хлопотами прихожан она была вновь открыта и стала центром православного притяжения для десятков деревень и сёл с уничтоженными храмами Белебеевского уезда. Действовала церковь непродолжительное время и снова была беззаконно закрыта. В церкви устроили сельский клуб, скорнали восьмерик над храмовой частью и верхний ярус колокольни. Несчастное здание ветшало до августа сего года. Нашёлся удивительный подвижник Виталий из города Брест, экскурсовод по Брестской крепости. В течение месяца он подготовил Анновский Георгиевский храм к богослужениям, и 24 августа с. г. в его стенах прошла первая за 60 лет Божественная литургия (Подготовлено Павлом Егоровым).

_____________

А ещё воспоминания имеют человеческую ценность, ибо мы теперь не вырываем себя из контекста истории, а переживаем историю вместе с ней.