Судьба интеллигенции в России

Прошло полтора века с тех пор, как русский писатель Боборыкин придумал термин «интеллигенция». Наверное, не случайно это понятие появилось в 1860-е годы, то есть в период Великих реформ Александра II. Как сказал Эдуард Радзинский, император соблазнил российское общество реформами. Россия в очередной раз до некоторой степени приблизилась к либеральным ценностям западной цивилизации.

Прогресс делал свое дело, стране требовалось немало образованных людей. Однако, говоря о дореволюционной русской интеллигенции, мы подразумеваем не только факт высшего образования и интеллектуальный характер труда.

Интеллигенция являлась своего рода рефлексирующей пленкой социальной материи. Представители этого социально-культурного слоя остро ощущали все проблемы и недостатки российского общества. Они не только интересовались новыми идеями и научными открытиями, читали художественные произведения современников, они мечтали просветить и осчастливить весь народ. В странах западноевропейской культуры интеллектуальная элита никогда не ставила перед собой таких задач. В каком-то смысле интеллигенция – это сугубо российский феномен. В XIX веке развитие науки подорвало религиозное мировоззрение и духовный авторитет священнослужителей, а усложнение социальной материи вызвало кризис сословной структуры. Русская интеллигенция – это своего рода светский вариант духовенства, служителей культа. Не религиозного культа, а культа разума, просвещения, гуманизма и культурного прогресса. Кстати, многие из пламенных служителей этого культа были детьми священников, самый известный из них – Николай Гаврилович Чернышевский.

В журнале «Вестник знания» в 1913 году была напечатана любопытная статья «Пролетарий – буржуа – интеллигент (иностранные слова и русский быт)» некой Н. Макленцовой. «Интеллигент – слово иностранное и понятие исключительно русское, в Европе это слово и понятие в нашем смысле почти неизвестно» – говорится в статье. «Когда говорят «русский интеллигент», предстает образ не только человека умного, образованного, но также человека, имеющего известные умственные и нравственные основы, сознающего свое достоинство».

В дореволюционной России большинство населения было неграмотным, а доля людей с высшим образованием не достигало и полпроцента. При этом многие из тех, кто заканчивал университеты, имели более обширные познания в разных науках, чем их западные «коллеги». Однако в те времена далеко не все представители интеллигенции имели высшее образование. Например, в 1913 году насчитывалось около 150 тысяч учителей начальных школ, но подавляющее большинство из них высшего образования не имели. В гимназиях, реальных и коммерческих училищах преподавали 30 тысяч человек, в ВУЗах – 6,8 тысяч (при 135 тысячах студентах).

Всего в России в 1913 году насчитывалось более миллиона человек, которых формально, по роду занятий можно было причислить к интеллигенции. Сколько же было специалистов с высшим образованием? По нынешним меркам очень мало – примерно 220 тысяч человек. Из этой массы 36 тысяч приходилось на медиков, 34,5 тысяч на педагогов, 15,5 тысяч на священнослужителей, 6 тысяч на военных, 40 тысяч на иных государственных служащих. Журналистов и книгоиздателей с высшим образованием насчитывалось только 6,5 тысяч, ученых-естествоиспытателей четыре тысячи, деятелей искусства не более двух тысяч. А еще в 1913 году насчитывалось около 50 тысяч инженеров и предпринимателей с высшим образованием, девять тысяч агрономов, более семи тысяч ветеринаров. Адвокатов (присяжных поверенных) насчитывалось 11 тысяч. Еще немного статистики: в 1910 году было две с половиной тысячи профессиональных литераторов и десять тысяч переводчиков.

Средний доход лиц интеллектуальных профессий в 1913 году составлял 1058 рублей в год. Для сравнения: средний заработок рабочего составлял 258 рублей в год. Разумеется, внутри «образованного класса» доходы сильно разнились. Жалование университетских профессоров составляло три – пять тысяч рублей в год, учителей гимназий – от 750 до 2500, учителей начальных школ – от 180 до 600 рублей в год. Жалование земского врача в провинции составляло в среднем 1200 – 1500 рублей в год. Журналисты провинциальных газет зарабатывали от 300 до полутора тысяч рублей в год. Доходы лиц свободных профессий варьировали еще больше. Наиболее успешные адвокаты зарабатывали более 10 тысяч рублей в год.

Из каких сословий и классов формировалась российская интеллигенция? Разумеется, большинство интеллигентов выходили из более или менее обеспеченных семей. Молодым людям из дворянского, купеческого и духовного сословий было намного легче получить среднее, а затем высшее образование, чем крестьянским детям. Однако в начале ХХ века начала формироваться и крестьянская интеллигенция. Незаконнорожденный сын крестьянки Иван Корнейчуков стал известным писателем, несмотря на то, что в свое время его исключили из гимназии согласно пресловутому циркуляру о кухаркиных детях. Много образованных людей в России относились к категории лиц разных чинов и званий, в свое время было в ходу словосочетание «разночинная интеллигенция». Зажиточные мещане также принимали участие в формировании образованного слоя.

Отношения между интеллигенцией и властью всегда были непростыми и неоднозначными. С одной стороны, среди государственных мужей было немало высокообразованных людей, приобщенных к вершинам духовной культуры. С другой стороны, в России сложилась своего рода традиция противостояния интеллигенции и политического режима, причем сложилась задолго до появления самого термина «интеллигенция». Многие образованные люди шли в оппозицию и даже становились революционерами, другие считали, что изменить общество в лучшую сторону можно мирно, без лишнего кровопролития, путем продуманных и последовательных реформ.

Революция 1917 года в России была воспринята образованными людьми неоднозначно. Если свержению монархии радовалось большинство, то приход к власти большевиков вызвал восторг далеко не у всех. Притчей во языцех стал диалог Ленина с Горьким по поводу интеллигенции. Один определил интеллигенцию как мозг нации, другой как ...

Большинство учителей и медицинских работников продолжили заниматься своим делом и после революционного лихолетья. Что касается настоящей интеллектуальной элиты, то судьба ее представителей сложилась по-разному. Самым известным ученым, горячо поддержавшим новую власть, был биолог Клемент Аркадьевич Тимирязев. Великий физиолог Иван Павлов принял режим большевиков не так легко, но остался в стране и репрессиям не подвергался. Остался в России и Владимир Иванович Вернадский, а вот его сын Георгий эмигрировал. Надо сказать, что сама новая власть к представителям естественных наук отнеслась куда благосклоннее, нежели к ученым-гуманитариям. Это обстоятельство легко объяснимо, ведь среди социальных философов было немало «подкованных» критиков марксизма. В 1922 году многие выдающиеся мыслители (среди них Николай Бердяев) были высланы из России на так называемом философском пароходе. Дальнейший ход событий показал, что они еще, как говориться, легко отделались. Но некоторым повезло еще больше – они остались на родине и продолжили свою привычную деятельность. Русский филолог Сергей Иванович Соболевский стал профессором Московского университета еще в XIX веке и вел занятия в МГУ до 1957 года, установив своеобразный рекорд (умер Соболевский в 1963 году, прожив сто лет).

В советские времена высшее образование стали получать миллионы людей. В СССР на благо людей и «народного хозяйства» работали сотни тысяч учителей, врачей, инженеров, агрономов. Несомненно, определенную роль в формировании новой интеллигенции сыграли остатки старой. В официальной риторике появилось словосочетание «трудовая интеллигенция». Отношение власти и народных масс к интеллигенции было неоднозначным, порой противоречивым. Само понятие несколько изменилось, возможно даже упростилось. В советскую эпоху под интеллигенцией порой подразумевались все люди с высшим образованием, занятые умственным трудом, независимо от уровня духовных притязаний. На бытовом уровне выражение «интеллигентный человек» стало обозначать вежливого, деликатного человека, не склонного к грубости и к агрессии. Любопытно, что в известном музыкальном кинофильме 1981 года «Не бойся, я с тобой!» (действие происходит в начале ХХ века в Бакинской губернии) есть песня, в припеве которой звучат слова «интеллигенту от себя спасенья нет». Можно вспомнить и другой всем известный советский фильм, герои которого, один врач, другая – школьная учительница, рассуждают о значимости своих профессий. «У нас самые важные профессии» – говорит один герой. «Судя по зарплате, не скажешь» – отвечает учительница. Это совершенно нормальное и закономерное явление, обратная сторона социального прогресса. В начале ХХ века специалистов с высшим образованием было мало, каждый был, что называется, на вес золота. Во второй половине ХХ века количество таких специалистов стало огромным, вполне сравнимым с армией промышленных рабочих. Государство при всем желании не смогло бы платить им столько же, сколько их коллеги зарабатывали до революции (в соответствии с покупательной способностью рубля). В постсоветскую эпоху дело дошло до того, что юристов и экономистов выпускается из стен учебных заведений больше, чем представителей рабочих специальностей.

Итак, с формальной точки зрения интеллигенция из узкого слоя превратилась в огромную массу, составляющую значительную долю населения. В современной России люди с высшим образованием составляют больший процент населения, чем в дореволюционной России была доля элементарно грамотных людей. С другой стороны, произошло почти полное размывание интеллигенции в настоящем смысле этого слова. Выигрыш в количестве неизбежно сопровождается проигрышем в качестве, девальвацией. Многие скажут, что само понятие «интеллигенция» стало анахронизмом. Определенно можно сказать, что за полтора века российская интеллигенция пережила много пертурбаций и не раз переосмыслялась сама концепция интеллигенции.