«Живые» письма из фонографа

Что тогда был за ресурс – я не помню! Но жутко заинтересовался, когда в одном оцифрованном файле услышал голос Льва Толстого. Слышно не ахти хорошо: скрипы, свистящий фон, частичные шумы сжёвывали говорившего, что и слова не все разобрать. Но этот отголосок другой эпохи, голос великого классика продрал меня до самой печёнки. А Сергей Есенин?! Разве его читка стихотворения в начале двадцатого века не похожа на трубный вой, на воззвание, требующее идти за ним? Громозвучен и Владимир Маяковский сквозь толщу времён. Вытягивает занятно гласные буквы Осип Мандельштам. Без вычурной артистичности, вальяжный льётся голос Ивана Бунина. Эти аудиописьма «серебряного века», времён символизма, для чего они? Кого может заинтересовать «живой» голос Петра Чайковского? И это ещё обработанный архив, при помощи компьютерных аудиопрограмм, а по большому счёту сам первоисточник, оригинал, записанный на первых, скажем так, звуковых аппаратах практически невозможно слушать. Некачественное исполнение лишает всякого удовольствия даже прикасаться к этому мысленно. Порой кажется, что там звучит один и тот же «полумеханический» голос. Но всё-таки и они священны для нашей эпохи. И то, что их хранят в соответствующих музеях, заводят некие аудиоэнциклопедии, уже говорит о многом. А качественная и некачественная запись, оцифровка – дело десятое, что, в сущности, не так важно. Они есть! Они сохранились, и это просто чудо сказочное, фееричное! Однако, до чрезвычайности жалко, что до нашего времени не дошёл голос Антона Чехова. Не дошёл потому, что таковых записей не существовало в природе. Писатель почему-то не увлёкся технической новинкой.

А вы знаете, что Томас Эдисон подарил личный фонограф Льву Толстому, с просьбой записать обращение к народам мира:

Лев Толстой не только выполнил просьбу Эдисона, но и впоследствии с удовольствием использовал фонограф в работе: записывал письма и статьи в книгу «Круг чтения», небольшие наставления и сказки. Этот звуковой инструмент до сих пор хранится в кабинете писателя в Ясной Поляне, правда, он уже давно в нерабочем состоянии. Часовые стрелки, идущие только вперёд по кругу, никого и ничто не щадят!

Первый же фонограф привез в Россию пионер отечественной звукозаписи Юлий Блок в 1890 году. Он предложил пианисту и композитору Антону Рубинштейну сыграть что-нибудь для записи, но музыкант отказался – тогда собравшаяся в доме Блока компания стала попросту баловаться с аппаратом, шалить словно капризная детвора при виде невиданной доселе игрушки. Так на записи сохранились голоса солистки Большого театра Елизаветы Лавровской, директора Московской консерватории Василия Сафонова и Петра Чайковского.

Сам же фонограф изобретен в результате упорного труда Томаса Эдисона над двумя другими изобретениями: телефоном и телеграфом. В 1877 году Эдисон корпел над устройством, которое могло бы записывать сообщения в виде углублений на бумажной ленте, которые затем неоднократно пересылались бы с помощью телеграфа. Исследование навело Эдисона на мысль, что подобным образом можно записывать и телефонный разговор. Он экспериментировал с мембраной, оснащенной небольшим прессом, удерживаемой над быстродвижущейся бумагой, покрытой парафином. Вибрации, создаваемые голосом, оставляли отметки на бумаге.

Позже Эдисон заменил бумагу металлическим цилиндром, обернутым в оловянную фольгу. Устройство имело два элемента в виде мембраны, соединенной с иглой – один для записи, а другой для воспроизведения. Когда кто-то говорил в рупор, звуковые вибрации воздействовали на записывающую иглу, и она оставляла бороздки различной глубины на цилиндре. Эдисон отдал набросок схемы устройства своему механику Джону Круези (John Kreusi) с требованием, чтобы он построил машину за 30 дней. Эдисон незамедлительно опробовал готовую машину, проговорив детский стишок «У Мэри был ягненок» в рупор. К его изумлению, устройство воспроизвело то, что он сказал. Он, по сути, не ожидал, что с первого раза испытание удастся. Утверждалось, что это событие произошло 12 августа 1877 года, некоторые историки верят, что, возможно, случилось сие несколькими месяцами позже, поскольку Эдисон не подавал заявку на патент до 24 декабря 1877. Сами же цилиндры, прототипы виниловых пластинок и CD дисков на тот момент, были из различных материалов: стеклянные, металлические, парафиновые.

Эдисон Эдисоном, а фонограф не был первым устройством для записи звука. Стоит отметить, что довольно похожий по функциям и конструкции прибор, буквально за несколько месяцев до Эдисона и независимо от него, изобрел французский ученый Шарль Кро. В нем существовало несколько конструктивных отличий от фонографа Эдисона, но главное – французский изобретатель лишь описал такою уникальную вещицу, но не создал его прототипа. Самый же первый прибор назывался фоноавтографом и отчасти напоминал фонограф. В нем также имелся сужающийся рупор с мембраной и иглой на конце, расположенной недалеко от вращающегося цилиндра. Но эта игла не продавливала бороздки в глубину, а отклонялась по горизонтали и царапала на бумаге линии, которые имели только визуальную ценность – превращать такие записи обратно в звук тогда не умели. Но сейчас именно они считаются первыми образцами записанного человеческого голоса. «Голос» изображённый на бумаге.

А в 2008 году исследователи оцифровали самую старую сохранившуюся запись. Она была сделана в 1860 году, и на ней изобретатель фоноавтографа Эдуар-Леон Скотт де Мартенвиль поет французскую песню «Au clair de la lune». Стоит отметить, что песенкой это назвать трудно – скорее, жужжание комара, который виртуозно планирует по воздуху, издавая разные амплитудные звучания. Но никак не песенка, понимаешь ли!

Но хватит технической истории, лучше вернёмся к нашим акустическим письмам, преодолевшим пространство и время, которые близки, можно сказать, к многоголосью Богов. Ведь точного ответа так и не было дано относительно того, – а зачем нам собственно слушать голоса писателей, поэтов? Что за необъяснимая блажь? Какая польза от сих трудов? А может всё проще пареной репы и нечего тут огород городить. Ведь когда писатель пишет какое-то произведение, что, возможно, в недалёком будущем «зацепится за звёздную россыпь в небе», то хочется порой услышать, прочувствовать и в вербальном звуке то, что он написал. Услышать его и от него самого понимание того, как он видит мир через свой «золотой» текст. При чтении вибрируют обертона и интонации, которые как нельзя лучше помогут прочувствовать видение реальности творца.

Сочинение всегда лучше, чище и правдивее «летит», когда сам сочинитель его озвучивает, читает вслух. Сразу на ум лезет мини-сериал «Есенин», где главную роль исполнил Сергей Безруков. Белокурый поэт в его исполнении превосходен, но до того момента, когда артист читает стихи. Также вихрасто, буйно, с выкриком хулиганским, но, прошу прощение, – это не Сергей Есенин. Во время просмотра фильма я случайно прослушал и оригинальный голос Есенина… И тут случилась какая-то надломка – я перестал верить Безрукову, его игре в той кинокартине. Отсюда, какие могут быть сомнения в плане того, что «живые» голоса великих людей должны быть всегда в памяти. И никакие артисты, пародисты не смогут их заменить.

Самая первая звуковая запись, сделанная в 1860 году.

А это хулиганили гости Юлия Блока...

Голос Льва Толстого