Крест над Русью. Часть вторая

Города Левобережья Среднего Днепра – Чернигов и Переяславль – так и не были крещены в конце 980-х годов. Лишь в 992 году митрополит Леон рукоположил Чернигову епископа Неофита и произвел всеобщее крещение. Многие языческие кумиры черниговцы успели спрятать. Кто знает, в каком месте лежат они сейчас, где ждут нас для своего нового рождения?

1024 г. – год широкомасштабного насаждения христианства силой в Суздале, Муроме, Ростове. Особенно отличился в «ниспровержении кумиров» некий усердный христианин Леонтий, и за это чрезмерное рвение был убит несогласными ростовчанами. В ХП веке изуверской жестокостью славился ростовский епископ Федор. Летописец говорит о нем, что он «немилостивый был мучитель, одним головы рубил, другим глаза выжигал и языки резал, иных распинал на стене и мучил немилостиво» (Полное собрание русских летописей, т. II, С-Пб, 1843). Праведный, видно, был человек... Христианин...

В 1071 г. происходит очередное массовое убийство волхвов в Киеве (как указывает переяславский летописец – «и вринуша его беси в ровъ»). И вновь в Ростове ревнивый проповедник Слова Божия Ян Вышатич пытает, а затем казнит волхвов. В ответ в Ростово-Ярославской земле и в Новгороде происходят ряд крупных народных восстаний против произвола, творимого этим и прочими «крестоносцами», продолжавшихся вплоть до 1091 года и далее – то затухая, то вспыхивая с новой силой. В 1069-76 гг. происходит систематическое «усмирение» славяно-финских язычников Белоозера. В XI же веке в Чехии Бретислав II повсюду сжигает священные рощи и преследует язычников, а в Польше систематически подавляются языческие восстания. Как говорится – и так далее, и тому подобное.

Центром сопротивления тотальной христианизации по праву считается Новгород – не единожды разоряемый и сжигаемый дотла воинственными ратями обращенных в новую веру.

Процесс крещения новгородцев в 989-990 гг. под покровительством «Святого» князя «всея Руси» Владимира вылился в самую настоящую резню. Как повествуют летописец («Иоакимовская летопись»), жители города, узнав, что главный воевода Владимира – Добрыня – «идет» их крестить, собрали вече и поклялись не позволить свергнуть родовых богов. Возглавившие народное сопротивление заявили: «Лучше нам погибнуть, чем Богов наших дать на поругание». Стороны сошлись в битве «и бысть междо ими сеча зла», в ходе которой Добрыня, желая отвлечь язычников от боя, вероятно, не без предателей из противоположного лагеря поджег город. Сломив сопротивление защитников, дядя Владимира приступил к «основной» операции: «...идолы сокруши, древяннии сожгоша, а каменнии, изломав, в реку вергоша... объявляя, чтоб шли ко кресчению.... Идоша мнози, а не хотясчих креститися воини влачаху и кресчаху (то есть не желавших креститься затаскивали в Волхов чуть ли не волоком, а пришлые попы их «просвещали» – Авт.)». «Путята крести мечем, а Добрыня огнем» – заканчивает летописец.

Не желавшие креститься уходили в леса, бежали, бросив все.

Раскопки в Новгороде подтвердили сожжение при крещении половины города. На месте божества Макоши в будущем будет поставлена церковь Параскевы Пятницы…

С самого начала, почувствовав силу и, как сейчас бы сказали, «государственную поддержку», церковь сурово расправлялась со своими противниками – при полном попустительстве, а порою и с потакания светской власти. Так, Новгородского архиерея Луку Жидяту, жившего в XI веке, летописец называет «звереядивым». «Сей мучитель, – повествует он, – резал головы и бороды, выжигал глаза, урезал язык, иных распинал и подвергал мучениям». Противников Церкви сжигали на кострах и бросали в раскаленные железные котлы. Уже при учреждении «Церковного Устава св. Владимира» предписывалось сожжение волхвов. Так, в 1411 г. в Пскове были преданы огню 12 «вещих жонок».

В 1227 году в Новгород неожиданно «явились... волхвы, ведуны, потворницы и многие волхования, и потворы, и знамения творили». Но некие люди из новгородцев (верно, из числа особо усердных и услужливых христиан) «поймали их, и привели волхвов на двор мужей князя Ярослава, и связали волхвов всех, и бросили в огонь, и тут они все сгорели» (Никоновская летопись, т. 10, С-Пб., 1862)

В 1250-е гг. теперь уже другой «святой» «русской» христианской церкви – князь Александр Невский – за «непослушание» учинил очередную бойню в Новгороде, словно находился на поле боя.

В будущем под предлогом борьбы с язычеством Новгород будет неоднократно подвергаться чудовищному опустошению со стороны московской экспансии. Столетиями отстаивая свою независимость, он полностью подчинится новому центру Евразии – Москве.

Так, в 1471 году борьбу с Новгородом, этой русской жемчужиной Северной Европы, продолжил Иван Ш, совершив свой первый поход против тогда уже независимого государства, и предал Новгородскую землю геноциду, приказав «убивать без разбора старых и малых». Как отмечает Н. Карамзин, «Москвитяне изъявляли остервенение неописанное...».

Новгороду как нордическому центру Руси, нордической твердыне русской (языческой) культуры, вообще «досталось» больше всего. Новгородская же церковь только потворствовала завоевателем с Востока, играя роль своего рода пятой колонны. Так, Новгородский епископ XV века пишет митрополиту Зосиме: «Ано фрязове по своей вере како крепость держат! Сказывал ми посол цесарев про шпанского короля, как он свою землю очистил, и аз тех речей и список к тебе посылал – завидки берут и хочется перенимать опыт у инквизиции...».

Иван Грозный повторил завоевательные «новгородские походы». О количестве истребленных новгородцев Костомаров сообщает: «Таубе и Краузе назначают до 15000; Курбский говорит, будто бы он (царь) в один день умертвил 15000 человек, у Гванини показано число 2770, кроме женщин и простого народа. В Псковском летописце число казненных увеличено до 60000; в Новгородской «повести» говорится, что царь топил в день по 1000 и в редкий по 500...». Остается добавить, что уничтожение «хлебных запасов и домашнего скота произвело страшный голод и болезни не только в городе, но и в окрестностях его; доходило до того, что люди поедали друг друга и вырывали мертвых из могил» (Костомаров). К концу правления Грозного вокруг Новгорода и Пскова пустовало более 90 процентов земель.

Характерно, что князь Владимир был канонизирован именно при Иване IV. Как говорится, рыбак рыбака...

Обосновывая практику кровавых расправ с язычниками и «инакомыслящими», иерархи православной церкви, лукавя, ссылались на деятельность библейских персонажей. Так, владимирский епископ Серапион в конце XIII века, призывая к расправе с «колдунами» и «ведьмами», указывал на пример пророка и царя Давида в Иерусалиме, который искоренял «всех творящих беззаконие: одних – убийством, других – заточеньем, а иных – заключеньем в тюрьму». Знали ли деятели церкви, что истребление людей противоречит некоторым положениям евангельской проповеди? Конечно! Но вспоминали о евангельском милосердии только тогда, когда им или властям (чаще – обоим) это было выгодно.

Конечно, не всегда обряд крещения шел рядом с крестом и мечом – не гнушались «посвященные» и прямым подкупом. Константин Багрянородный отмечал: «И народ россов, воинственный и безбожный, посредством раздач золота, серебра и шелковых одежд Василий I Македонянин привлек к переговорам и, заключив с ним мирный договор, убедил их сделаться участниками спасительного крещения и расположил принять архиерея».

И вот какое пророчество находим мы в «Велесовой книге» на сей счет: «И вот Сварог, который создал нас, сказал Орею: «Сотворены вы из пальцев моих. И будут про вас говорить, что вы – сыны творца, и станете вы как сыны творца, и будете как дети мои, и Дажьбог будет отцом вашим. И вы его должны слушаться, и он вам скажет, что вам иметь, и о том, что вам делать, и как говорить, и что творить. И вы будете народом великим, и победите вы весь свет, и растопчете роды иные, которые извлекают свои силы из камня и творят чудеса – повозки без коней, и делают разные чудеса без кудесников.

И тогда всякий из вас будет ходить словно кудесник, и пропитание для воинов будет создаваться с помощью заклятий. Но воины станут рабами многословия, и от многих тех словес вы лишитесь мужества, и станете рабами дани и золотых монет, и за монеты захотите продаться врагам».

В общем же, в «святом деле» искоренения народных традиций и борьбе с «язычеством» дошло до того, что в 1648 г. христианский монарх Алексей Михайлович издал Указ о запрещении песен, праздников, плясок, игрищ, похорон павших воинов в горицах (курганах), проведения тризны (поминок с застольем) и... качания на качелях. Указ прямо «упоминал» о вреде... скоморохов. Их дуды и гусли предписывалось ломать. Тем же, кто за скоморохами следует (подражает, ряжничает), предписывались батоги и ссылка.

Постоянная грызня внутри самой церкви привела к тому, что, по решению Собора 1666 г., «нераскаявшиеся» остатки стригольников Соловецкого монастыря числом более 50 человек по настоянию патриарха Иоакима были казнены. Старообрядцы попрятались и бежали на Север, словно повторяя путь язычников в пору тотального насаждения христианства. Яркие (и отнюдь не единичные) примеры христианского гуманизма, ничего не скажешь!

А может, на самом деле все эти «приближенные к Богу» люди ратовали за то прозрение, что несут нам проповеди Иисуса Христа и, вставши на путь праведный, не считаясь с собственными лишениями, требовали во имя спасения души того же и от других? Не возводим ли мы напраслину? Не зря ли грешим на них?

Читаем письмо Ивана Грозного от 1551 г., адресованное митрополиту Макарию: «...В монахи постриглись ради покоя телесного, чтобы всегда бражничать. Упивание безмерное, разврат, содомский грех. Отцы пустынники ходят с иконами, якобы собирая деньги на постройку монастыря, а на самом деле затем, чтобы их пропить».

Ну что тут скажешь?

То, что почти вся эта «поповщина» существовала за счет труда русского крепостного, – факт неопровержимый. Вспомним, что только на Троице-Сергиев монастырь работало около 80000 крепостных. Не потому ли в массе своей никакие не «большевички» и «жидокомиссары» (типичное выражение нынешних православных патриотов-радикалов), а простые люди – рабочие и крестьяне – с воодушевлением ринулись после октября 1917-го крушить монастыри и храмы. Позже «достали» и тех попов, что, подменяя понятия, прикрываясь лозунгами заботы о России, русском народе, о спасении его души, «попрятались» в крупнейшей черносотенной организации того времени – «Союзе русского народа», программа которого (и это трудно отрицать) хоть и являлась во многом прогрессивной, была замешана все на том же уже вконец опротивевшем русскому человеку «слове Божьем».

Все ли так безнадежно с древнейшей нашей культурой, с изначальной нашей верой, со всеми нами? Вот ответ из чудом сохранившейся (а в годы Великой Отечественной войны вновь утраченной, по одной из версий – похищенной СС для Организации изучения арийских древностей и наследия предков, «Анненэрбе») «Велесовой книги»: «От утра до утра видели мы зло, которое творилось на Руси, и ждали, когда придет добро. А оно не придет никогда, если мы силы свои не сплотим, и не дойдет до нас одна мысль, которую глаголет нам глас праотцев. Внимайте ему – и потому ничего другого не делайте! И тогда пойдем мы в степи наши бороться за жизнь нашу, ибо мы – воины княжеские, а не скоты бессловесные, которые не ведают (что творят)».

«Окунаясь» напоследок в религиозную историю нашего государства, на память невольно приходит знаменитое изречение Иисуса Христа: «По плодам их узнаете их...». И перефразированная народная поговорка – как ответ: вашим же аршином вас и мерить!