Утраченные надежды. Часть двадцать девятая

Почему…?

Попробуем разобраться.

Бред о «заговоре империалистов», «пятых колоннах», «трех человеках, разваливших могучий СССР» и пр. рассматривать не будем – оставим это «патриотам». Сегодня нормальные люди вообще-то выдвигают несколько основных причин неудач в нашей попытке выйти на нормальный путь:

1. Неверная экономическая политика. Основной сторонник здесь талантливейший аналитик и экономист Андрей Николаевич Илларионов. Он пишет – «Попробуем, например, представить вариант развития страны при проведении иной экономической политики. Например, если бы Гайдар и Чубайс, получившие власть в России осенью 1991 года, стали бы делать не то, что они на самом деле сделали <…> Через пару лет после своего начала экономическое оздоровление стало бы осязаемым и осознаваемым. К 1995–1996 годам многие люди в России смогли бы убедиться, что несмотря на все трудности, страдания и потери страна действительно восстанавливается на фундаменте рыночной экономики, возвращается на естественный путь своего развития» («Слово и дело», Континент, 2007, № 134).

Безусловно – политика реформаторов сыграла свою роль в социально-экономических процессах, происходивших в 90-е, и, как убедительно показывает Андрей Николаевич, роль сильно отрицательную. Но почему тогда не очень удачные реформы в той же Болгарии не вернули ее в совок…? Думаю, что только неудачной экономической политикой все объяснить сложно, более того, как мне кажется, проводи иную политику тот же Явлинский, завершилось бы все с тем же отрицательным результатом, а то и похуже (рост экономики в 2000-х проведенные реформы все же обеспечили). Двигаем дальше …

2. Имитация «либеральных» реформ в интересах второго эшелона номенклатуры. То есть, практически – неизменность системы власти. Основной сторонник этой модели великий шахматист Гарри Кимович Каспаров. Он пишет – «Оглянувшись в конец прошлого века, зададимся вопросом: почему в России, казалось бы, выбравшей в начале 90-х свободу, вновь господствует авторитарный режим? Привычно называя его «путинским», мы тем самым игнорируем, что все основополагающие характеристики «путинского режима» определились уже во времена Ельцина. <…> Таким образом, существующий в России режим по праву можно назвать «ельцинско-путинским». Но если при Ельцине модель системы, условно, соорудили из гипса, то при Путине ее уже отлили из бронзы.» («Россия после Путина», Ёж, 19.08.2009 г.).

Гарри Кимович во многом прав, но думаю, что с таким же успехом можно говорить, что «путинизм» зародился в 80-х, 70-х, нет - он не зарождался в эти годы, он уже существовал. А зародился он в 17-м году, как система тоталитаризма.

В 90-е, кроме всего прочего, была проведена революция - в социально-экономические отношения вернули частную собственность. Значит, должна была измениться и система власти. Но самыми богатыми почему-то стали Ходорковский, Абрамович, Гусинский, Березовский – явно не принадлежавшие к правящему совком классу. Так, что – неувязочка здесь получается, пойдем дальше…

3. Неготовность народа к демократии и экономическим реформам. У этой модели прежде всего куча сторонников при власти. От Павловского до Леонтьева. Но, как ни странно, эту же теорию поддерживают и нормальные люди. Глубоко мною уважаемая Валерия Ильинична Новодворская – «Все реформаторы одинаково несчастны: реформируемые народы их поносят и проклинают, благословляя каждый свой застой, свою былую нужду и свои былые неудачи, и выдают их за «особый путь развития» («Горькая чаша реформ»). Юрий Афанасьев – «Из-за инертности российского населения, сохранявшего в массе своей сильнейшую зависимость от государства, и из-за слабости массовых общественных и политических движений Ельцин, стремясь удержать власть, в поисках опоры довольно быстро переориентировался и перевел свой взор с «масс» на «силовые» ведомства.» («Мы не рабы?», Новая газета. 05.12.2008, № 47).

Особенно «модной» эта теория стала в среде тех, кто причислял себя к демократам после сокрушительного поражения на думских выборах 2003 года.

Теория, конечно интересная, но так думаю – в природе и нет ни одного народа, который был бы «готов» к демократии и реформам. Эта тема требует отдельного разговора, только замечу – японский народ с его жесткой иерархичностью и мощным феодальным прошлым оказался готовым, а русский народ, в силу «крепостного права» и прочей ерунды, не готовым? А Финляндия, бывшая Российская провинция? Так что и эта модель тоже, мягко говоря, не дает полного понимания, что же произошло с нами в 90-е. Пойдем дальше …

В самом деле – тоталитарные системы обладают массой преимуществ перед демократическими, особенно в кризисное время.

Что делает демократия в случае войны? Правильно – вводит элементы тоталитаризма, единоначалие, ограничение прав и прочее, чтобы выжить. Это прежде всего – устойчивость к внешним воздействиям – более жесткие связи элементов. В нормальных условиях жесткие связи становятся не нужными, наоборот для выживания необходима «гибкость» – эффективней получается. Но беда в том, что система, построенная на «жестких» связях, не хочет самостоятельно переходить в другой режим, старается сохранить структуру, и ищет для этого «ресурсы». Для человеческого социума одним из таких «ресурсов» является элементарная сила (начиная с бицепсов и заканчивая армией). И власть через эту силу.

Наш совок был целиком и полностью построен на силе и власти.

Чтобы его «переналадить», как систему, надо было изменить характер «связей» – на более «гибкие» – свободу поведения в рамках закона, равные права перед законом, равные возможности поведения в рамках социума и пр. А, что самое главное – дать мотивацию на это поведение нам с вами, как «элементам» системы. То есть – каждому принять новые правила.

И если свободу, права и возможности худо-бедно изменили (конституция, выборы, свободный рынок), то с мотивацией получился полный облом.

Незачем было народу менять систему, за три полных поколения с 17-го приспособились, выжили, приняли условия и правила поведения. И хотя, как писал Афанасьев, – народ «неосознанно сопротивляется» «бездушию, цинизму и лжи» системы, но правила игры принял. Почему так произошло – это другой вопрос. Если коротко – социальные (социалистические) идеи весьма важны и сильны в любом социуме, не зря, как пишет Буковский «они победили и в Европе».

А, закрепив эти социалистические идеи силой и властью, наш совок прекрасно научился их эксплуатировать в собственных, нужных только власти, целях. В самом деле – прошло уже больше 30 лет с начала «перестройки», выросло новое поколение, а большая часть нашего народа с удивительной настойчивостью голосует за «коммунистов» и Сталина. Удивительного ничего нет – мотивация поведения осталась старая: имитация «равенства, братства и справедливости».

Разве был осужден коммунизм, как преступная идеология? Разве была осуждена 70-летняя ложь, как основа совка? Разве был ликвидирован аппарат насилия? Проведена люстрация? Нет, ничего этого не сделали, костяк системы был сохранен, и неизбежно все вернулось на круги своя – в совок. Система перестроилась, проглотила с удовольствием и свободный рынок, и новые экономические отношения, и устояла. Надолго ли, потому, что все равно неконкурентоспособна и опасна? Не знаю, не настолько умен …

Так, что еще раз повторяю – основная причина «потери наших надежд» в относительной устойчивости системы совка, а экономическая политика, интересы номенклатуры и целенаправленная политика гб-шников лишь дополнили, каждое по-своему, эту потерю.

Что касается сегодняшнего осмысления феномена 90-х, то я все же рассматриваю их не как «истоки» 2000-х, а как реальную, хотя и неудачную попытку и страны, и всех нас вырваться из нашего тоталитарного прошлого.

Время утраченных надежд – время, «когда б вы знали, из какого сору» росла страна «не ведая стыда», но так и выбравшаяся из этого сора…

Ну, а «путин и компания» прекрасно нам доказали, в дальнейшем, что возвращение в прошлое возможно, и что время кардинальных перемен еще не пришло. Жаль – самое худшее и тяжелое достается нашим внукам. Нет, я не хочу этим сказать, что возврат был неизбежен. Если бы, если бы, … как это не раз случалось в истории. Ну, хотя бы – на месте Ельцина оказался более последовательный человек (такой, как Вацлав Гавел в Польше), то вероятно мы бы в прошлое не вернулись. Именно «сверху» систему перестроить было возможно. «Снизу» – вряд ли, не «созрело» еще.

На этом и заканчиваю свои «хроники предпринимателя».

И в заключение хочу сказать, что в хрониках очень мало имен и фамилий, можно упрекнуть меня в «ячестве», но такую уж выбрал схему изложения, а о людях – о каждом, с кем встречался и работал, надо писать отдельно и много. Так что в конце хочу восстановить справедливость, и сказать отдельное ДОБРОЕ СПАСИБО ЗА ТО, ЧТО МЫ БЫЛИ ВМЕСТЕ (многих уже и нет в этой жизни):

– моим друзьям зодчим:

Володе Соловьеву, Сергею Голдобину, Леониду Дубинскому, Николаю Колесову, Олегу Томилову, Диме Сынковскому, Дмитрию и Павлу Винкельманам, Андрею Давиденко, Донату Ахметшину, Сергею Рябову, Валере Кравчук, Игорю Паличеву и др.

– моим дорогим сотрудникам и коллегам:

Стрельцову Юрию Алексеевичу, Иванову Юрию Викторовичу, Углановой Анастасии Игнатьевне, Камалову Владимиру Геннадьевичу, Литвиновой Татьяне Ивановне, Гордову Юрию Викторовичу, Соболеву Владимиру Александровичу, Морозовой Людмиле Ивановне, Поповой Ольге Николаевне, Скворцову Владимиру Георгиевичу, Чувилину Юрию Никифоровичу, Скулимовскому Виктору, Сонцу Володе, Горячеву Олегу, Япаровой Людмиле, Дикаревой Ольге, Кузьмичеву Виктору, Трояновой Татьяне и др.

– хорошим людям – профессионалам своего дела, и моим добрым друзьям (а мне на них везло):

Авсахову Рудолю Раисовичу, Зайцеву Михаилу Алексеевичу, Сорочкину Николаю Петровичу, Халимову Рамилю Каррамовичу, Челышеву Борису Александровичу, Мамлееву Рашиту Фаритовичу, Старцеву Михаилу Гавриловичу, Валееву Валерию Николаевичу, Хасанову Радмиру Анваровичу, Рылову Геннадию Анатольевичу, Бойко Ольге Ивановне, Когану Владимиру Виленовичу и др.