Утраченные надежды. Часть шестнадцатая

Зарплаты стали считать десятками тысяч, среднемесячная у нас была уже 73,2 тысячи, но это, конечно, не сегодняшние тысячи. В банк ездили по двое – мешок великоват оказывался. Но, это у нас – а вокруг люди месяцами жили без зарплаты, без пенсий и средств к существованию. Учителя, врачи – ситуация была аховая. Кто умел и мог – кинулись торговать. Бурно расцвел «челночный» бизнес – поезда, самолеты были забиты знаменитыми клетчатыми китайскими сумками агромадных размеров, а рынки фиговым товаром из Польши, Турции и Китая. Естественно, росло озлобление, пошли демонстрации и митинги протеста с лозунгами: «Ельцин-преступник», выскочили из табакерки истории фашисты местного разлива и прочие «патриоты».

Не хотел народ на свободу – неуютно и холодно там оказалось, у кормушки совковой полегче было.

Ельцин своим указом продлил сроки ваучерной приватизации до конца 1994 года. Но люди плохо понимали, что делать с ваучерами, поэтому их активно продолжали продавать скупщикам. Цена ваучеров упала к маю до 3–4 тысяч рублей, но активная реклама и щедрые предложения "народных фондов" подняла курс к концу года до 24 тысяч.

Идиотская денежная реформа, тут я полностью согласен с Андреем Николаевичем Илларионовым: «стала одним из мощных экономических и политических ударов по новой власти». Проводилась она несогласованно, в период летних отпусков, и в ограниченные сроки, обменять можно было только до 100 тыс. рублей, в результате многие люди физически не успели обменять свои наличные сбережения, и эти деньги пропали. Да и инфляцию она не уменьшила, а вот «ярости народной» сильно добавила.

Думаю, проведи денежную реформу Геращенко перед референдумом – сильно другие бы результаты были. Как вспоминает Илларионов, уже в апреле «надежд на то, что результаты голосования будут именно такими, как агитировали власти, и народ проголосует “ДА-ДА-НЕТ-ДА”, было немного. Накануне референдума среди реформаторской публики были надежды, что Ельцина народ все-таки поддержит. Однако относительно популярности проводившейся экономической политики больших иллюзий не было. Вопросы были сформулированы в основном хасбулатовским Верховным Советом. Референдум проходил через 15 с лишним месяцев после либерализации цен, в среднем за это время темпы инфляции держались на уровне 20% в месяц, накануне референдума они мало чем отличались от предыдущих месяцев. “Шоковая терапия”, “мальчики в розовых штанишках”, падение производства, нищенские зарплаты, которые к тому же часто и не выплачивались – такой была экономическая ситуация в апреле 1993 года. Политических чудес в такие обстоятельства не бывает. В общем ожидание было, что, поддержав Ельцина лично, народ все же скажет дружное и решительное “НЕТ” проводимой им экономической политике. Каково же было наше удивление утром 26 апреля, когда выяснилось, что результаты голосования все же оказались именно такими: “ДА-ДА-НЕТ-ДА”!».

А в целом – народ, ворча и чертыхаясь, потихоньку втягивался в рыночные отношения, торговал, химичил и пытался выжить. Всплеск озверения, произошедший в Москве в октябре, когда сотни людей пошли на защиту совка, думаю, искусственно подогрет был, не зря деньги Геращенко на грузовиках к Белому дому подкидывал. У нас, в провинции, ничего подобного не наблюдалось.

противостояние Ельцина и съезда народных избранников – злило, что и так трудно, а они еще цирк устраивают.

Жуткие кадры горящего парламента, гибель людей. Оторопь брала от их поведения – многие сами лезли под пули из «любопытства». Руцкой, истерически кричащий в телефонную трубку призывы к летчикам о бомбежке Кремля. Откровенно фашистские лозунги выступлений Хасбулатова. Победа на выборах Жириновского.

Денежная реформа.

Пожар и разборки с «братвой» у нас, в центральном офисе.

О надеждах:

с принятием новой конституции стало окончательно ясно, что будем строить нормальное, не совковое, общество, поэтому надежды наши только укрепились. Казалось – надо пережить трудное время, ну, год-два, и все встанет на свои места. Тем более, что похоронили совок, как государственную систему...

Взгляд из сегодня:

в последнее время вдруг стала модной, даже среди нормальных людей, идея, что «1993 год стал годом тяжёлых потрясений, годом великого политического перелома. Именно тогда, по сути, был задушен в колыбели новорожденный парламентаризм, и появилась та самая президентская вертикаль власти, которую год от года крепила администрация Ельцина». С какого перепуга делаются такие выводы – мне неведомо. Если «баркашевцы» – народ, а коммунистические депутаты – это парламент, то тогда конечно…

Мне ближе и понятней по ощущениям того времени то, что «главный смысл тех событий в другом: происходило свержение той Советской власти, которая пришла на штыках в 1917 году, которая много десятилетий служила прикрытием для коммунистической диктатуры, и эта власть стремилась силой удержаться». И, слава Богу, что малой кровью все закончилось, опять кто-то сверху за нас заступился. Трудно, коряво, но мы все выходили в нормальное, человеческое сообщество, пусть с несовершенным, но опять же – нормальным государственным устройством.

Ошибки:

Александр КЛЕМЕНТ

Продолжение следует…