Утраченные надежды. Часть шестая

К концу года в фирме работали уже 101 штатный сотрудник, 30 архитекторов и 230 человек трудились во «временных коллективах». Открыл творческие мастерские архитекторам Голдобину и Сынковскому. Пришли к нам и открыли самостоятельную фирму изыскатели (Камалов). Открыл инженерный центр. Дел и забот становилось все больше.

Главное – не хватало нам уже помещений, не было множительной техники, стала ощущаться нехватка средств на развитие. С помещениями решил идти на «бартерные договора»: мы проект бесплатно – нам будущие помещения в проектируемых зданиях. Договорился с заказчиками и заключил несколько таких договоров. Технику скупили б/у в институтах, мучились с ней, конечно, но работала. Средства нашел в головном объединении – взял ссуду 300 тысяч на три года. С выходом целого пакета новых законов пришлось готовить документы по реорганизации фирмы, набирал для этого грамотных управленцев. Упорядочил взаимоотношения со ставшим коммерческим «Социнвестбанком» – вошел в совет пайщиков, вошел в Совет директоров проектных организаций. Пришла пора зарабатывать «имидж».

На рынке ситуация пока еще работала на нас, но стало значительно снижаться число государственных заказов, денег тому же министерству культуры уже не давали. Сильных коммерческих структур еще не было, предприятия имевшиеся у них деньги уже растратили – заказчиков становилось все меньше. Темпы нашего развития замедлились, объем реализации составил только 1162, 5 тысяч, «чистый доход» 837 тысяч рублей. Появились налоги, правда, для нас еще действовала льгота по налогу на прибыль, как на предприятие Союза архитекторов.

Вокруг кипела предпринимательская жизнь, появились биржи, аукционы, первые компьютеры, которыми весьма успешно торговали фирмы-однодневки. Появились первые «коммивояжеры» – предлагали купить компьютер за дурные деньги и сразу давали директору наличными «сверху». Нескольких таких деятелей пришлось спустить с лестницы. Во весь рост зазвучала аббревиатура «МММ» – будущей «пирамиды для идиотов». Заявила о себе громкой рекламой фирма «Алиса», замелькали «челноки» с их неподъемными сумками. С введением новых налогов и поборов усложнилась работа кооперативов: многие «уходили в тень», многие закрывались. Закрыли и довольно наглого конкурента «Альтернативу», часть его сотрудников перешла к нам.

С «восхищением» наблюдал за поведением «избранных» на собраниях «трудовых коллективов» директоров предприятий. Первое, что они делали – это закупали персональные «Волги» и распродавали все наличные фонды. А «трудовые коллективы» требовали льгот, повышения зарплаты и растаскивали с таким же успехом все, что плохо лежало. Потом будут говорить, что их обокрали…

Достать что-то из материалов становилось совсем невозможно, Нигиматыч крутился, ездил за бумагой в Подмосковье, добывал у кооператоров.

жизнь наша повседневная достигла «точки кипения».

«Летом и осенью из продажи исчезли сигареты и спички. Очереди у магазина "Табачок" в Калуге перекрывают троллейбусное движение». (К. Афанасьев)

«Телевизор год уже не смотрю, сломался по старости, а новый купить негде. Замираю, подходя к холодильнику и стиральной машине: вдруг выйдут из строя, что тогда, нельзя же их сто раз чинить. На ладан дышит утюг. Я не ветеран, не член аппарата и теневой экономики, не стану предпринимателем. Придется, видимо, жить в пещерных условиях» (Н. Кочетов, Ростовская область).

На границах областей местные чиновники ставят милицейские «заградительные заслоны» для того, чтобы предотвратить вывоз остатков продуктов из регионов.

«Под аплодисменты правительству произошел скачкообразный рост личных доходов вне всякой связи с производством. Ежегодный прирост денежных доходов населения в СССР составлял в 1981–1987 гг. в среднем 15,7 млрд. руб., а в 1988–1990 гг. составил 66,7 млрд. руб. Средства перекачивались из накопления (инвестиций) в потребление – "проедалось" будущее развитие и будущие рабочие места. Перестройка приобрела характер праздника (вернее, гульбы), о похмелье не предупредили». «Оттянуть развязку правительство пыталось за счет дальнейшего разрушения финансовой системы – дефицита госбюджета, внутреннего долга и продажи валютных запасов». Во всю работал печатный денежный станок.

Из регионов шли одна страшнее другой новости – погромы армян, «ошская» резня, войны в Карабахе и Приднестровье. Все вдруг стали «суверенные», вплоть до Иркутской области…

А нас, в Уфе, траванули фенолом, и как всегда – подленько не сообщали вовремя ни об опасности, ни о последствиях. Пару дней пили «странную» на вкус воду, потом стояли в ночных очередях к водовозкам. Последствия сказываются до сих пор – раковыми заболеваниями.

Народ озверел окончательно. По стране катилась волна демонстраций с требованиями перемен, отставки болтунов во главе с Горбачевым, проходили массовые митинги и протесты и против, и за перестройку. Бастовали шахтеры. Помню, приехал в Москву по делам и не смог пройти в центре. На Тверском, куда мне было надо, все было перекрыто, и везде махали красными флагами. А грязи и мусора вокруг было выше крыши.

Хождение во власть:

в этом году проходили повсеместные выборы в Советы народных депутатов на всех уровнях власти. Мой друг – Рудоль, работая главным архитектором республики, решил баллотироваться в Верховный Совет СССР, а меня потянул в Верховный Совет республики (тогда еще БАССР). У меня отношение к власти было сугубо практичное – держаться от нее подальше, но поддерживать хорошие отношения. Власть все-таки. А тут угар «народовластия» – выборы действительно настоящие, и стало можно реально что-то сделать полезного. Подумал, подумал и решил баллотироваться. Округ выбрал в районе новостроек, там много чего надо было еще построить из обслуживания – знакомая и близкая область деятельности.

Подал документы, без проблем прошел регистрацию – вот ведь время было, никаких подписей (или были?), никаких избирательных фондов, никакой коррупции и «ресурса административного». Главное – народу понравиться. Методы привлечения людей на свою сторону были самыми простыми – «встречи с избирателями» лицом к лицу, так сказать. Ездишь по участку, заходишь в квартиры, встречаешься с людьми в клубе и ЖЭКах, отвечаешь на их прямые вопросы и рассказываешь о своей программе и о себе. Ну, еще листовки самопальные отпечатал на ксероксах – невзрачные, но вполне ясные. Нарисовал их район и указал, что там еще надо построить для нормальной жизни – садики, школы, ну и пообещал помочь, естественно. Наивное и хорошее было время – безо лжи, и по совести люди судили. Сейчас читаю «программу» – смешно и грустно, но ведь это действительно было нормальное желание изменить все к лучшему, так что не стыдно и вспомнить.

Претендентов на один мандат было штук 12, но довольно неожиданно для меня, вышли мы вдвоем со следователем из прокуратуры во второй тур. Причем «ноздря в ноздрю» вышли. А во втором туре он победил – тогда следователи в большом почете у народа были, после Гдляна и Иванова – «борцов с властью» тогдашних. Больше попыток «войти во власть» не делал – быстро в 90-х она себя дискредитировала.

демонстративный уход Ельцина с партийного съезда – за этим символическим поступком последовала волна выкидывания партбилетов, многие мои знакомые расстались с партией. Партия перестала быть «гегемоном» и лихорадочно занялась «вывозом» за рубеж капиталов. Обкомы и райкомы на местах закрывались, в их помещения спешно въезжала «новая» власть.

«Плачущий коммунист» – Рыжков, предупреждение о грядущем путче Шеварнадзе, громкое дело кооператива «Ант». И, безусловно, наше фенольное отравление.

Убийство Отца Меня и гибель Цоя.

Парад программ «выхода из кризиса». Программу правительства даже не дочитал. Внимательно проштудировал программу Явлинского «500 дней» – не вдохновила, много воды и мало дел. Явлинский сразу не пришелся, какой-то он был не внятный – не мужик. Гораздо ближе, по сути, была программная статья Солженицына «Как обустроить Россию» – ясно и понятно изложенная, и по сути предрекавшая неизбежный и закономерный распад империи. Как всегда, накинулись со всех сторон «патриоты» и рьяно потоптали Исаича за мудрые его предвидения.

Что еще запомнилось – какое-то безысходное ощущение грядущей катастрофы, вроде все делаешь правильно, а что будет завтра – не знаешь. Правительство мечется, на местах полная растерянность, в журналах и газетах море «умных», а взять и сделать некому…

О надеждах:

надежды наши на нормальное будущее в этом году явно уменьшились. Замаячили впереди толпы народа, сметающие все на пути к «всеобщему счастью» и «твердая рука» очередного правителя. Особенно стало тревожно после заявления Шеварнадзе, который прямо предупредил о готовящемся путче. Многие стали подумывать об отъезде за границу.

Взгляд из сегодня:

главное, что произошло в этом году – партия номенклатуры-коммунистов потеряла остатки власти и уважения. Страх и «авторитет» власти перестал действовать на народ. Национальные претензии вылились в военные действия. Состоялся «парад суверенитетов». Страна и государство стремительно теряли управление и катились к катастрофе, происходил распад и агония умирающей империи.