Записки генерал-майора Ивана Васильевича Чернова. Часть двадцать девятая

Сбор этот был установлен в одном размере с паспортным для крестьян, уходящих на заработки. Билетный сбор всецело обращался на содержание Неплюевского кадетского корпуса; платить его обязаны были хозяева за билеты при найме киргиз в работники[1]. При слабом надзоре этот сбор к 50 гг. сильно упал и видимых причин тому не было. У казаков работниками были всегда киргизы, но хозяева, чтобы избегнуть платежа билетного сбора, при найме билетов не брали. Местное начальство не стесняло их за безбилетных киргиз. Перовский послал своих чиновников поверить число работников и по книгам проследить число взятых билетов, выдавать которые обязаны были казачьи станичные начальники. Повсюду найдена была масса безбилетных киргиз, живших по несколько лет сряду у своих хозяев – казаков. С последних Перовский предписал взыскать всю невнесенную за прошедшее время сумму, и таким путем было взыскано с Оренбургских казаков более 30 т. р. сер. На неправильности исчислений чиновников жалоб не принимали, в суд никто не позволил себе обратиться и тем все дело было кончено.

В Челябинском уезде с давнего времени укоренилось кормчество солью, привозимою из киргизских озер без платежа пошлины. Обязанность не пропускать ввоз этой соли лежала на кордонной страже из казаков. Таможенное начальство в свою очередь должно было следить. Нет сомнения, что потворство и послабление допускалось с той и другой стороны. Кордонная стража пропускала воза два или три соли, провозимой казаками для собственной домашней надобности. Таможенный объезчик неверно взвешивал обоз крестьян, провозивших соль, а случалось, что и сам таможенный надзиратель как-бы не видел провозимую соль из личных интересов. Львиная доля неуплаченного акциза оставалась в карманах таможенных, но начальство их постоянно приносило жалобы на слабое смотрение казаков.

Перовский, это было во второе его управление, распорядился усилить кордонную стражу нарядом полка казаков, в дополнение к бывшему там числу, расположив их от Троицка до границы Сибири, и в первый же год доход увеличился более, чем в три раза: с 8 до 26 т. р. Казна выиграла, но войсковой капитал значительным сверхсметным расходом на содержание казаков чувствительно пострадал.

Граф Перовский всегда держал себя величаво, независимо, и никто не слышал, чтобы у него был недостаток денежных средств, а расходы его были велики: роскошные праздники, обеды и балы стоили дорого; на балах шампанское пили все гости, а бывало их 300–400 чел.

В обыкновенное время у него обедало не менее 15–20 человек. Какие были его личные средства – неизвестно. Говорили, что государь Николай Павлович давал ему негласно из своей шкатулки.

В коронование императора Александра II в Москве Перовский был пожалован графом и в это же время появились слухи, что Перовский скоро будет сменен. Сам он, вследствие болезни, тяготился лежавшими на нем обязанностями, а еще более передававшимися из Петербурга вестями, что он стар, ничего не может делать, и даже указывали на некоторые неудачные его действия, показывавшие, что он отжил свое время. В первый пасхальный день, в самую пасхальную заутреню по церкви прошло известие, что Перовский, вследствие сильного удушья, сидит в бане, куда приходил соборный протоиерей Розанов напутствовать его и приобщить. Вследствие этого общее розговение не состоялось, а родной племянник его от сестры, Александр Михаилович Жемчужников, говорил мне, что он запер и опечатал кабинет дяди, сказав Балкашину, чтобы не смел входить туда, так как там такие фамильные документы, касаться которых посторонние не смеют. На этот раз дело обошлось благополучно. Перовский остался жив, но чувствуя близкую кончину, желал оставить память о своем пребывании. Пред праздником Пасхи он собрал все экономические суммы и роздал всем более или менее близко служившим чиновникам при письмах или бумагах. Всего, кажется, было роздано до 30 т. р. [2].

[1] Установлен этот сбор был в 20-х годах XIX ст.; разрешение найма киргизских работников было однако мерою вредною: работники киргизы являлись тайными шпионами, передававшими о малейшем действии русских войск. От этого зависела отчасти и малоуспешность поисков в киргизскую степь для наказания виновных киргиз. Прим. С.Н. Севастьянова.

[2] Перовский скончался на юге России – на берегу Черного моря в 1857 г. Прим. С.Н. Севастьянова.

Источники: https://rusneb.ru/catalog/000202_000006_151106%7CA48CED11-5A01-4C72-B237-0E0B8D79EE06/, https://memuarist.com/ru/members/1126.htm

Продолжение следует…

Часть двадцать восьмая