Уходят победители седые – Победа остаётся молодой

«...Смотрю назад в продымленные дали,

Нет, не заслугой в тот зловещий год,

а высшим счастьем школьники считали

возможность умереть за свой народ».

Юлия Друнина в этих стихах создала портрет молодежи сороковых годов. Но ведь нужно было еще научиться военному делу, с которым можно было бы отправляться на войну. В уфимской газете они прочитали объявление о наборе добровольцев со средним образованием в Давлекановское военное училище. И вот они уже в военной форме, в необычной обстановке, где жизнь – по распорядку, по уставу, с подъемом и отбоем по команде, с беспрекословным подчинением строгим мужчинам-командирам. Их обучали для службы в авиации, а специальность имела сложное название «аэрофоторазведчик». В конце сорок третьего года, через год учебы, им было присвоено воинское звание сержант и специальность аэрофоторазведчик.

В это самое время в училище приехали офицеры с фронта для набора специалистов в свои воинские части. Сержантов Зотову и Гришину выбрал подполковник Солоненко в свой бомбардировочный авиаполк. Так недавние уфимские школьницы отправились в дальний путь, на войну, не представляя, какие их ждут испытания и вернутся ли они домой. Штаб армии располагался в уже освобожденном тогда, разрушенном немцами Харькове. Сержанты Зотова и Гришина представились начальнику штаба Леонидову. Он был доволен прибывшим пополнением – в дипломах из Давлекановского училища по всем дисциплинам – матчасть самолета, аэродромное дело, аэрофотография – стояли только высшие оценки, и два молоденьких сержанта внушали уважение.

Вот и началась их служба. Рабочим местом был автобус-фотолаборатория, замаскированный в лесу у аэродрома. Фотолаборатория была секретным объектом и его охранял часовой.

Работать приходилось круглосуточно. Наземная разведка следила за действиями и продвижением немецких войск, сообщала разведданные в штаб авиационного полка. Для точного определения цели с аэродрома вылетал самолет-разведчик У-2. При мгновенной вспышке магния огромный, как глаз циклопа, объектив выхватывал из темноты плотную колонну немецкой пехоты – головы в касках, серые кузовы огромных машин, танковые башни. Зоя и Мария быстро обрабатывали привезенную самолетом-разведчиком кассету, монтировали карту для летчика-бомбардировщика, который тут же, в сопровождении истребителей, вылетал на бомбежку. После чего самолет У-2 делал повторный вылет к месту бомбежки. И когда с новой кассеты на фотобумагу проявлялись картины разбитой колонны – горящие машины, танки, тела убитых вражеских солдат, – девушки ликовали и тут же докладывали дежурному по аэродрому по рации: «Цель накрыта!» Им отвечали восторженные голоса летчиков: «Девчата, вы молодцы!» Личный состав полка обожал славных девушек из фотолаборатории в лесу.

Наступил сорок четвертый год. Шли тяжелые бои под Будапештом, где окруженные немецкие войска выходили на прорыв. Небо гудело от моторов взлетающих на бомбежку самолетов. Мария и Зоя сновали на мотоцикле по лесной дороге с кассетами и картами для летчиков. Как-то по рации был получен сигнал о прорыве обороны пехоты немецкими танками. Зоя и Мария получили кассету и быстро подготовили все документы, по рации их торопили: «Девчата, скорей, скорей!» И тогда девушки решили сократить путь к аэродрому – поехали не маскируясь прямо по кромке взлетной полосы. Они уже были на полпути, когда прогремел взрыв. Мотоцикл подбросило вверх, он развалился. Коляска, в которой сидела Зоя, отлетела далеко в сторону. Марию выбросило из седла на землю. Еще не осознавая, что произошло, она вскочила и тут же упала от резкой боли. Ватные брюки были разорваны осколками, по ноге текла кровь. В голове мелькнуло: «Налетели на мину! Где Зоя, что с ней?»

Она поползла. Зоя сидела в коляске, ее голова была запрокинута. Белую шею, как бритвой, перерезал осколок мины. Секретные документы, кассета и карта для летчиков невредимые лежали на коленях Зои. Мария машинально нашла рукой рацию на груди и вызвала аэродром. Когда ей ответили, произнесла: «Соколы, я Незабудка. Мы налетели на мину, обе ранены». Она почему-то не смогла сказать, что Зоя убита, она сама не могла в это поверить.

Машина с аэродрома приехала быстро. Приехавшая медсестра сделала Марии перевязку, остановила кровь. Зою похоронили тут же, завернув ее тело в плащ-палатку, как в библейскую плащаницу. В холмик у взлетной полосы воткнули белый колышек с дощечкой, на которой написали «старшина Гришина».Этот колышек был знаком для похоронной команды, которая собирала убитых. Только, наверное, еще не скоро увидели бойцы похоронной команды этот холмик у взлетной полосы – за четыре неполных месяца боев в Венгрии погибло двести тысяч советских солдат и офицеров, таких же молодых и отважных, как Зоя Гришина.

Недолго пришлось Марии Зотовой лечиться во фронтовом госпитале –аэрофоторазведчиков в бомбардировочном полку больше не было. И до конца войны она одна делала эту тяжелую, ответственную работу для бомбардировочного авиаполка. Только кассеты и карты носил теперь на аэродром солдат. Мотоцикла уже не было...

После войны Мария вернулась домой в Уфу, в свой деревянный барак, где все соседи жили одной дружной семьей. Поступила на работу на моторостроительный завод в фотолабораторию. Вскоре вышла замуж за своего одноклассника Василия Суровова, у них родились две дочери – Татьяна и Ольга. Получили квартиру в Черниковке.

Мария Павловна Суровова была активным членом ветеранского коллектива Калининского района, клуба «Фронтовые подруги», выступала перед молодежью.

Никогда не падала духом и мечтала дожить до 70-летия Победы. Но годы и война брали свое – болели ноги, сердце. Да и мало ли болячек у ветеранов...

5 сентября 2013 года Мария Павловна ушла из жизни. Нашу аэрофоторазведчицу бомбардировочного полка мы проводили в последний путь...

Зинаида ШИПАНОВА