Подвиг политрука

Николаю не повезло: его ранили, и он попал в плен. После недельного пребывания в лагере под Минском его в числе других советских военнопленных погрузили в эшелон и отправили в Германию. Первым же вечером Николай, выбравшись из вагона, бежал. И хотя охранники стреляли по нему, ему удалось ускользнуть от пуль.

Вскоре он вернулся в уже знакомые края – к деревне Долгиново. В местных лесах он вышел на группу майора Воронянского, который был оставлен командованием для организации партизанского движения. По заданию майора Николай отправился в деревню Илея, что в 30 км от Долгиново, чтобы организовать там подпольную группу.

Особенностью Долгиново было то, что в этой крупной деревне проживало около пяти тысяч евреев. Об отношении нацистов к евреям уже было всем известно: в той или иной степени все знали, что творилось в Германии после прихода Гитлера к власти, да и на оккупированной территории – от Польши до Украины и Прибалтики – бесчинствовали нацисты и их приспешники из числа местных националистов. Близ польской деревни Травники нацисты организовали для идущих к ним на службу добровольцев школу охранников концлагерей, в которой «прошли обучение» более 5 тысяч человек. Правда, далеко не все сохраняли желание служить нацистам после «практических занятий» на заключенных, и многие такие «добровольцы» дезертировали. Многие – но не все.

О том, что в Долгиново мирных жителей истребляют прибалтийские «добровольцы», подпольщики знали, но сил, чтобы дать отпор карателям, не было. Более того: вскоре подполье было раскрыто, и лишь часть его членов смогла уйти к партизанам.

Жители Долгиново тем временем рассеивались по округе, скрываясь в лесах и близлежащих деревнях. Два партизанских отряда, действовавших в этой местности, «Мститель» и «Борьба», были малочисленны и не могли ни принять всех желающих сражаться с оккупантами в свои ряды, ни защитить местное население.

Для укрывавшихся в лесу деревенских жителей зима 1941–1942 гг. выдалась очень тяжелой. Но те, кто оставался в деревне, были обречены: с весны 1942 года началось методичное истребление фашистами и их пособниками мирных жителей, 5 июня были уничтожены последние остававшиеся в Долгиново жители, а сама деревня – сожжена.

Для партизан было очевидно, что большое количество гражданских, рассеянных в данной местности, мешает боевой деятельности. И тогда было принято неожиданное и смелое решение: собрать беженцев из Долгиново и вывести их за линию фронта. Пройти предстояло более тысячи километров – по территории, занятой врагом.

К августу 1942 года 270 человек, в том числе 35 детей в возрасте от 2 до 15 лет, готовы были выйти в путь. Руководителем этого невероятного похода был назначен политрук Николай Киселев. Ему придали пятерых бойцов сопровождения, а еще к группе присоединилась доброволец – 19-летняя Аня Сироткова.

Шли ночами, делая по 30–50 километров в сутки. Днем, пока беженцы отсыпались, бойцы вели разведку, искали безопасный путь, добывали продукты. Были и встречи с вражескими группами, и плутания в болотах – но постепенно беженцы подходили все ближе и ближе к линии фронта.

Порой казалось, что идти дальше невозможно. Так, однажды отряд оказался в двух шагах от расположения гитлеровских войск – беженцев в любой момент могли обнаружить. Девочка Берта, дочь одного из беженцев, Иосифа Кремера, все время плакала. Родители уже решились было от отчаяния… утопить дочку, но тут девочка прошептала: «Я хочу жить». И тогда Николай Киселев взял ее на руки и понес. Беженцам удалось ускользнуть от врага.

…Осталась позади Белоруссия, стороной обошли Великие Луки, до расположения советских войск было уже рукой подать: надо только переправиться через Западную Двину. Переплывали реку ночью, под проливным дождем, – а стоял конец октября. Но едва беженцы выбрались на берег, как наткнулись на диверсионную группу нацистов, переодетых в форму бойцов НКВД. Забрав документы у Киселева, они попытались расстрелять беженцев, но благодаря отваге Киселева и бойцов охранения, принявших скоротечный бой, беженцам вновь удалось спастись.

Наконец, утром беженцы вышли в расположение наших частей. Но радость была недолгой – вражеская авиация обрушила на позиции град бомб, под которыми погибло много солдат и беженцев.

Из-за отсутствия документов (они остались у немецких диверсантов) Киселева взяли под стражу по подозрению в дезертирстве. Но благодаря заступничеству спасенных евреев и запросу в партизанский отряд Николай Яковлевич был освобожден. Уже в декабре вместе с Анной, с которой они полюбили друг друга, Киселев вернулся в отряд.

В своем отчете в штаб партизанского движения Н. Киселев 1 декабря 1942 г. писал, что с оккупированной территории было выведено 218 человек.

…Отгремела война. Николая Яковлевича направили на учебу в Москву, в Академию внешней торговли. Они с Анной поженились, воспитали детей и внуков.

Хотя с момента окончания войны минуло 75 лет, ежегодно в конце апреля в Тель-Авиве собираются те, кто обязан своей жизнью политруку Николаю Киселеву, и родственники спасенных.

По инициативе общественности и властей Израиля Николаю Яковлевичу Киселеву присвоено звание «Праведник Мира», а его имя высечено на стене Почета в Иерусалиме. Кстати, и сам День Победы отмечается в Израиле, где треть населения составляют выходцы из СССР, очень широко.

Борис МАЛОРОДОВ