Монгольское нашествие на Урал и Поволжье. Часть четвёртая

К числу таких памятников относится Золотаревское городище, расположенное у впадения р. Узы в Суру. Крепость была создана для контроля над переправой через Суру, единственный брод через которую находился как раз в этом месте. Здесь и произошло сражение, причем «это была не просто оборона крепости, а настоящая битва, как в самой крепости, так и возле нее». Сражение могло иметь место в 1237 г. Осенью 1236 г. была разгромлена Волжская Булгария, после чего монголы отошли на юг, в заволжские степи. Там их основные силы во главе с Бату-ханом, как нам представляется, находились, по крайней мере, до конца лета 1237 г., переправившись после отдыха на правый берег Волги где-то южнее Самарской Луки. Падение ключевой крепости области, населенной буртасами, обеспечило им быстрый ее захват. Но участь мордвы оказалась иной. Юлиан о «царстве морданов» сообщает: «Там было два князя: один князь со всем народом и семьей покорился владыке татар, но другой с немногими людьми направился в весьма укрепленные места, чтобы защищаться, если хватит сил». Можно считать установленным, что татарам покорился мокшанский князь, а под другим князем, который отошел к «твердям», расположенным в районе Нижнего Новгорода, Юлиан имел в виду эрзянского князя. «Тверди» – это крепости-городища, которые сооружались в лесах; в них укрывалось население в случае опасности.

Из дальнейшего текста «Сборника летописей» Рашид-ад-Дина выясняется, что на Русь пошли не все царевичи, которые воевали с мордвой и буртасами. Рязань осадили Бату, Орда, Гуюк, Менгу, Кулкан, Кадан и Бури. В связи с этим представляет интерес сообщение Юлиана о том, что монгольское войско накануне вторжения на Русь в 1237 г. разделилось на четыре части, из них «одна часть у реки Итиль на границах Руси с восточного края подступила к Суздалю», а другая с юга напала на Рязань. В. Б. Кощеев обращает внимание и на указание русской летописи, что после взятия Владимира монгольское войско разделилось на три основных отряда, один из которых (восточный) «от Городца двинулся вверх по Волге и вышел к Галичу-Мерьскому, вероятно, по реке Костроме». Но если бы этот отряд шел и в самом деле от Владимира, то на пути к Волге монголы прошли бы через Гороховец и Нижний Новгород, однако эти города в ходе компании 1237-1238 гг. разорены не были. В. Б. Кощеев отождествляет восточный отряд с приволжской группировкой, на которую указывает Юлиан, и предполагает, что ее основу составили войска Берке, который, согласно Рашид-ад-Дину, оказался единственным Чингисидом, принимавшим участие в войне с мордвой и буртасами, но не упомянутым в числе ханов, осадивших Рязань. После ухода главных сил на Рязань «оставшийся монгольский предводитель (Берке?) продолжил покорение мордовских земель, увяз в этой войне», так что даже «пропустил срок, назначенный для вторжения на Русь», и вторгся в суздальские пределы только в первой половине февраля 1238 г. Значит, ради приведения строптивого эрзянского князя к покорности Берке потратил целых два зимних месяца.

В Лаврентьевской летописи под 1236 г. сказано: «Тое же осени придоша от восточные страны в Болгарьскую землю безбожнии Татари и взяша славныи Великыи город Болгарьскыи и избиша оружьем от старца и до унаго и до сущаго младенца и взяша товара множство и всю землю ихъ плениша». В Никоновской летописи, в отличие от Лаврентьевской, о нашествии монголов на Булгарию сказано не только под 1236, но и под 1241 г., когда «Батыевы Татарове взяша Болгары, иже на Волзе и на Каме». Здесь, возможно, имеется в виду город Булгар, в отличие от Великого города – Биляра или домонгольского Булгара, который после взятия и уничтожения монголами «так и не был восстановлен». При исследовании Болгарского городища тоже были отмечены следы пожарищ и разгрома, что увязывается с монгольским нашествием. Но Бату-хан после возвращения из Западной Европы, как известно, избрал это место для своей ставки. Ипатьевская летопись, сообщая об осаде Батыем Киева под 1240 г., указывает, что с ним, по показанию татарина Товрула, взятого киевлянами в качестве «языка», находились «не от роду же его но бе воевода его перьвыи Себедяи богатоуръ и Боуроунъдаии багатырь иже взя Болгарьскоую землю и Соуждальскоую». Смысл здесь такой: Субэдай и Бурундай, которые взяли Болгарскую землю и Суздальскую. Бурундай в 1238 г. разбил князя Юрия Всеволодовича на Сити. А первый поход Субэдай-бахадура на Волжскую Булгарию, стало быть, имел место в хронологическом диапазоне 1236-1240 гг.

Напомним, что, как пишет Рашид-ад-Дин, Субэдай зимой 1236/37 гг. получил задание отправиться «с войском в страну асов и в пределы Булгара». Очевидно, вначале нападению подверглись асы (это было летом), а потом уже булгары. Вряд ли Субэдай совершил на них сразу два похода подряд, второй его поход на булгар, по логике, надо связать с походом, о котором Никоновская летопись сообщает под 1241 г. Значит, первый его поход можно датировать осенью 1237 г. Субэдай эту операцию должен был завершить к зиме, то есть к вторжению на Русь, ибо в столь важном мероприятии он должен был сопровождать Батыя как первый его «воевода». В русских летописях вторжение в Булгарию под 1237 г. не упоминается. Но Сигизмунд Герберштейн в одном из разделов своих «Записок о Московии», в котором он, по его собственному признанию, излагает то, «что я сам узнал из русских летописей», возможно, в том числе и из недошедших до нас, пишет: «Татарский царь Батый, выступивший с большим войском с юга к северу, занял Булгарию, лежащую на Волге ниже Казани. Затем, в следующем 6745 году (т. е. в 1237 г. – И. А.), повторив победу (курсив мой – И. А.), он дошел до самой Москвы». Повторил победу, правда, не сам Батый, но его армия.

Утверждение о монгольском походе на Волжскую Булгарию в 1240 г. основывается на невнимательном чтении источника. В Ипатьевской летописи сказано, что ко времени осады Киева Болгарская и Суздальская земли уже были взяты, причем, исходя из последовательности, Болгарская раньше Суздальской, то есть до 1238 г. В. Л. Егоров отметил, что в конце 1240 г., то есть в момент описываемого в летописи события, монголы «не могли послать Субедея на Волжскую Булгарию, так как все их силы, в том числе и отряды Субедея, были заняты в осаде Киева».

Субэдай в 1237 г. дошел до Великого города, то есть столицы страны, по предположению В. Г. Тизенгаузена, Булгара. Очень быстро после взятия монголами Великого города (Булгара-Биляра), в 1236 г., булгары предприняли попытку восстановить свою разрушенную столицу, для чего начали строить новый город примерно в 3 км севернее дотла сожженного старого. Но этот город так и остался недостроенным. Его остатки ныне известны под названием Балынгузского городища, крайне слабо насыщенного культурными остатками. Вот до этого нового, строящегося города, очевидно, и дошел Субэдай в 1237 г. О его разрушении не упоминается. Здесь, наверное, была ставка местных правителей Баяна и Джику. В этой связи нельзя не вспомнить повествование целого ряда позднейших татарских мифических преданий о последнем булгарском хане Абдулле, погибшем при взятии Булгара Тимуром, и его сыновьях – Алтун-беке и Алим-беке, которым удалось спастись. После ухода Тимура они основали Казань. О взятии Булгара Тамерланом во всех других источниках ничего не сказано, так что оно не является установленным историческим фактом. Придворные летописцы Тимура никак не могли умолчать об его очередной победе, но они не знают такой победы – значит, ее не было. Скорее всего, в этих преданиях запечатлены отголоски событий эпохи монгольского нашествия, которое само по себе не сохранилось в народной памяти. Алтун и Алим были сыновьями булгарского монарха, погибшего в 1236 г. при взятии Великого города Батыем. Их имена, правда, не совпадают с приведенными у Рашид-ад-Дина, но это лишь детали. Важно сюжетное сходство. После падения Великого города они действительно предприняли попытку основать новую столицу. Возмутившись опять после ухода Субэдая, они, видимо, перенесли свою резиденцию в глубь страны – в город Булгар, что на Болгарском городище, так как не без оснований опасались нового вторжения монголов. Но этот шаг им ничего не дал.

О первом нападении монголов на мордву в русском летописании сообщается только под 1239 г.: «На ту же зиму взяша Батыеве Татарове Мордовскую землю». Поход, очевидно, был направлен против того самого эрзянского князя, с которым не смог ничего поделать Берке. Что же касается мокшанского князя, то его судьба оказалась трагичной. Роджер Бэкон о народе моксель (мокша) пишет: «Государь и большая часть их были убиты в Польше… Ведь тартары повели их на войну с поляками». Есть основания полагать, что Муйтэн-бий не разделил участь своего мокшанского «коллеги». Так, в предании о нем сказано, что он, вернувшись из ханского стана на родину, «прожил еще немало лет».

Плано Карпини пишет, что монголы, возвратившись из Венгрии, «пришли в землю Мордванов, которые суть язычники, и победили их войною. Подвинувшись отсюда против Билеров, то есть великой Булгарии, они и ее совершенно разорили. Подвинувшись отсюда еще на север против Баскарт, то есть великой Венгрии, они победили и их. Выйдя отсюда, они пошли дальше к северу и прибыли к Паросситам». Надо обратить внимание, что первые три из перечисленных народов были побеждены монголами, а относительно паросситов из цитируемого отрывка следует лишь то, что монголы побывали в их земле, но делать вывод об их подчинении не приходится. Под мордванами в данном случае, очевидно, надо подразумевать до сих пор еще не подчиненных эрзян, так как мокшане вместе с монголами вторгались в Западную Европу. В. Л. Егоров пишет: «С этого момента все земли, заселенные мордвой, вошли в состав золотоордынского государства». Впрочем, эрзяне, пользуясь отдаленностью их территории, находящейся в лесной глуши, очень скоро могли забыть об этой монгольской победе над ними. Башкиры во главе с Муйтэн-бием подчинились Бату-хану еще в 1236 г. Теперь же или они возмутились, или монголы подчинили какую-то обособленную часть башкир, не признававшую сюзеренитет усергенского бия. Второе предположение более вероятно. Возможно, что монгольскому нападению в 40-х гг. XIII столетия подверглись «западные или степные башкиры, ближайшие к Волге и болгарам, те, которых видел Ибн-Фадлан». Они, по мнению Н. А. Мажитова и А. Н. Султановой, в арабских источниках назывались «внешними» башкирами.

Приведенная цитата из Плано Карпини наводит на мысль о воссоздании в Среднем Поволжье антимонгольской коалиции во главе с Волжской Булгарией в то самое время, когда основные силы Бату-хана были заняты во втором грандиозном походе на Запад 1240-1242 гг. Но в Западной Европе основные военные действия завершились уже к лету 1241 г., когда царевичи расположились на отдых на реке Тиса. Наверное, тут до них и дошли вести о неурядицах в тылу, и на подавление восстания булгар вновь был отправлен Субэдай со своим тридцатитысячным корпусом. На этот корпус теперь уже в пятый раз (после походов 1223, 1229, 1236 и 1237 гг.) была возложена задача разгрома государства волжских булгар, которое только на этот раз, когда были захвачены в плен последние представители местной монархической династии – Баян и Джику, было завоевано монголами и перестало существовать. Пятый поход на Волжскую Булгарию, очевидно, имел место зимой с 1241 на 1242 г., если в летописи используется мартовский стиль. Осенью 1242 г. остальные отряды монголов во главе с Бату-ханом «опять направились обратно». Великий западный поход на Европу завершился.

Часть третья

Часть вторая

Часть первая