К юбилею одного из сыновей Башкортостана. Окончание

Но чаще отец общался со своим другом детства, юности и всей жизни Г.И. Кудашевым, талантливым организатором сценической деятельности, бывшим руководителем Башгосфилармонии и Башкирского государственного театра оперы и балета в разные годы. Они дружили семьями. Гали Ильдарханович Кудашев великолепно пел башкирские, татарские песни и, вероятно, их дружба дала свои плоды – отец также любил петь народные песни в кругу своих самых близких друзей и родных. У него это неплохо получалось.

Рассказав о дружбе и общении отца с известными и выдающимися людьми, работавшими в области литературы и искусства, не могу не затронуть его любовь и уважение к своим родственникам. Со многими он встречался, но лучшим другом среди родственников был, пожалуй, Шариф Арсланович Сухов – мамин дядя (родной брат корт-иная Ханифы). В семье Шарифа Арслановича и его жены (вся родня звала ее тетя Катя) жила мама по приезде в Уфу из деревни. Шариф Арсланович был для мамы учителем по профессии торгового работника и наставником по жизни. Это была очень добрая, порядочная и хлебосольная семья.

И неудивительно, что после демонстраций 1 мая и 7 ноября (в день государственных праздников СССР) вся родня (у корт-инея Ханифы было десять братьев и сестер, все они жили в Уфе с женами, мужьями) собирались на Крупской номер три, в небольшой (по нынешним меркам, конечно) квартире. Это были незабываемые праздничные дни. И дело не только в хлебосольстве семьи, знаменитых беляшах и пирожках тети Кати, – в доме царила душевная теплота, радость встреч и общения. Для нас, тогдашних пацанов (речь идет о конце 50-х и первой половине 60-х годов прошлого столетия), такие встречи были примером настоящей дружбы, взаимной любви и уважения родственников. Вспоминаю об этих безвозвратно ушедших днях с ностальгией и по-хорошему завидую родителям и родственникам, которые умели искренне любить и дружить. А ведь со дня окончания опустошающей войны прошло всего 15–20 лет, и не было сегодняшнего изобилия продуктов.

Кроме любви к искусству, театру, у отца было немало увлечений. В свободное время он занимался разведением кроликов, когда мы жили в старинном купеческом доме на ул. Октябрьской революции, 38 (1959–1969). Во дворе был небольшой сарай. Держал он только кроликов породы «Белый великан» – крупные кролики с чисто-белой шерстью. Прибегая на обед (по-другому не могу сказать – надо было преодолеть от Совета Министров до дома три квартала), он первым делом шел кормить кроликов (летом их количество достигало 50 особей). А вечером, после работы вновь кормил, поил и чистил клетки. Клетки чистил каждый день, тщательно следил за чистотой, чтобы не было болезней и шерсть оставалась чисто-белой. Кроликами он увлекся по примеру деда (своего отца). Таким образом он решил (частично) «продовольственную программу». Но вот резать он их не мог. Этим занимался дед, пока был жив.

Помимо выращивания кроликов, отец занимался разведением аквариумных рыбок. Он приобрел два аквариума – на два ведра (20 л) и двадцать ведер (200 л). Это занятие было и для души, и для приобщения нас с братом Ринатом к миру прекрасного. Рыбки аквариумные действительно были очень красивые.

Занялся отец также фотографированием и нас с братом привел в кружок фотоискусства при Дворце пионеров. Ночами мы вместе с отцом печатали фотографии. Для этого было все необходимое: фотоаппарат ФЭД-2, увеличитель и прочие принадлежности.

Папа старался увлечь нас также занятиями музыкой, купил трофейный немецкий аккордеон и пригласил из Дворца пионеров преподавателя.

О том, что отец собирал репродукции картин великих, известных художников, написано в его мемуарах. Это, конечно, прививало художественный вкус и помогало в учебе.

Пишу об увлечениях папы столь подробно, потому что хочу подчеркнуть многообразие его интересов и увлечений и его желание дать нам как можно больше знаний.

Помимо вышеуказанных занятий, он старался поддерживать свою физическую форму и нас хотел видеть сильными и выносливыми. Мы с отцом часто бегали зимой на лыжах в районе бывшего аэродрома (от ул. Бабушкина и далее), возле кафе «Золотая рыбка» (берег реки Демы) и т.д.

Можно сказать, что свободного времени не оставалось. Но это не совсем так. Телевизора тогда еще не было, и вечернее время посвящалось книгам. Мы их читали запоем. Отец собрал хорошую (по тем временам) библиотеку.

За что бы ни брался отец, он все делал с душой, увлекаясь этим делом полностью. В то же время аккуратно и тщательно взвешивая, а что из этого дела получится.

Когда наша семья переехала на ул. Гафури, 40, в благоустроенную квартиру в 1969 г., в том же году отцу выделили землю под садовый участок. Он строит небольшой по размерам дом (как и многие садоводы того времени) и начинает увлеченно заниматься садом. Со временем сад заменяет все другие его увлечения. Он достигает прекрасных результатов в выращивании цветов, ягод, томатов, яблонь и других культур.

Он становится своего рода селекционером. За несколько лет посадил сорок пять сортов томатов. Из лучших сортов оставлял семена и в дальнейшем выращивал из них свою рассаду и вкуснейшие томаты.

Отец обожал все цветы, но особенно розы и астры. Не было равнодушных соседей, когда они проходили мимо его участка и многочисленных красивейших астр и с восхищением говорили: «Какую красоту вырастил Талип Раянович!» Думаю, что любовь к земле, к саду и цветам – это в его характере, определенный результат службы в странах Европы.

Отец любил не только свой сад. Он очень любил природу Башкортостана, объездил в командировках все районы республики. Однажды он с укором заметил, что мы с женой увлеклись поездками на побережье Черного моря для проведения отпусков, и сказал: «Вы своей Башкирии не знаете, не видели ее красот, все стремитесь ездить на море». В справедливости его слов мы с женой убедились, когда друзья пригласили нас съездить на два выходных на Инзер, на базу отдыха ЦУМ. Природа этих мест и река очаровали нас, и мы стали часто выезжать на эту базу отдыха, чтобы подышать чистейшим воздухом, отдохнуть и порыбачить.

Несмотря на то, что отец был довольно-таки строгим, он в то же время был добрым, душевным и очень порядочным человеком. Он помогал многим родным и близким, друзьям и товарищам чем только мог. Никогда не обещал, когда его о чем-то просили, но всегда старался выполнить эту просьбу. И никогда не брал за это «мзду», как сейчас это принято. Могу привести немало примеров по этому поводу, но вот один случай запомнился мне надолго.

Мой школьный друг Коля Васильев попросил перенести день его свадьбы с середины недели на пятницу (тогда с этим делом было строго: как в ЗАГСе назначено, так и проходила регистрация брака). Отец по моей просьбе помог Николаю, и тот в знак благодарности приносит мне бутылку хорошего коньяка (его тетя работала в Башпотребсоюзе в вино-водочном отделе) и просит передать ее отцу. Когда я принес эту бутылку домой и попытался передать ее отцу, он, узнав от кого и за что коньяк, выгнал меня из дома со словами: «Я не для того делаю людям добро, чтобы получать взятки. Хочу, чтобы люди радовались, когда у них получаются добрые дела. Я не хочу, чтобы вы с молодого возраста привыкали давать и брать взятки». Да, это был хороший урок для нас с Колей.

На пенсии отец много времени отдает поиску боевых товарищей, ведет активную переписку с различными организациями, в том числе с Министерством обороны СССР.

На праздники он получал по 40–50 открыток и писем. Сам поздравлял товарищей с днями рождения, праздниками. В архивах отца остался список 43 ветеранов 7-го гвардейского ордена Суворова механизированного корпуса и вышеуказанная переписка. Отец любил праздники, в доме всегда было много родных и близких. Но самый любимый праздник был День Победы. В этот день отец вспоминал погибших друзей, родственников.

Отец умер 31 июля 1992 года. На его похоронах его лучший друг Гали Ильдарханович Кудашев (в прошлом директор филармонии и Башкирского государственного театра оперы и балета) сказал: «Это был достойный порядочный человек. Он мог бы украсить любую политическую партию страны, но он остался верен Коммунистической партии Советского Союза». Да, это было действительно так. Он не стал «перевертышем», как некоторые руководители того времени, остался преданным партии до последних дней жизни. Отец вступил в партию в самое трудное для страны время – зимой 1942 г. не ради карьеры. Единственной «льготой» у коммунистов была возможность быть в первых рядах в бою. Сам я не был членом КПСС, но уважаю те принципы, которыми руководствовался в своей жизни отец – честность и порядочность в любых делах и в отношениях с людьми.

С благодарностью вспоминаю Акназарова Зекерию Шарафутдиновича, бывшего председателя Совета Министров БАССР, непосредственного руководителя отца в годы его работы начальником (заведующим) отдела ЗАГС СМ БАССР. После внезапной смерти отца я обратился к З.Ш. Акназарову с просьбой о помощи в похоронах папы на мусульманском кладбище рядом с его отцом и матерью.

В течение одного часа после моего обращения Акназаров решил этот непростой вопрос, и отец был похоронен с воинскими почестями рядом с отцом и матерью. Будучи в Совете министров по своим служебным делам, я решил зайти, поблагодарить З.Ш. Акназарова. Я его встретил на крыльце Совета Министров (он тогда работал советником Президента РБ) и начал говорить слова благодарности. Но Акназаров сказал: «Не надо благодарить меня. Кому же я должен помочь, если не Талипу Раяновичу?! Ведь он был одним из лучших начальников отдела Совмина БАССР и очень порядочным человеком».

Эта оценка З.Ш. Акназарова дорогого стоит, но я думаю, что отец заслужил эту оценку всей своей жизнью, честным трудом на благо родной Башкирии.

Он был верным сыном Башкортостана, как и многие его сверстники, победившие немецкий фашизм в страшной кровопролитной войне.

Хочется поклониться еще раз перед всеми ветеранами войны и сказать: «Мы помним ваш подвиг! Великое спасибо вам за то, что вы отстояли независимость нашей Родины!»

Приведены выдержки из рукописей отца, которые он оставил в объеме 450 страниц.