Я – внутри... Но мир звучит – из меня

Клуб по интересам «Ильгам — Вдохновение» возник в 2003 году при Центральной районной библиотеке г. Благовещенска РБ под руководством ведущего библиографа Ирины Соловьевой. Со дня основания и по сей день бессменным председателем его является Римма Константиновна Романова, член Союза писателей России и Республики Башкортостан.

В небольшом городке это, пожалуй, единственное общественное образование, объединяющее людей, стремящихся выразить себя в литературном творчестве. В уютном библиотечном интерьере члены клуба нашли для себя комфортную среду для самовыражения, общения и обмена информацией, место для творческой подзарядки.

Ильгамовцы получают возможность публичных выступлений не только на своих заседаниях, но и на мероприятиях, проводимых библиотекой. Одно из любимых, к примеру, — Библионочь. Поэты принимают участие также и в телевизионных передачах, в интернет-трансляциях, где рассказывают о себе, знакомят слушателей со своим творчеством.

Традиционными стали поэтические «десанты» в местные колледжи, где выступления стихотворцев собирают полные залы. Члены клуба выступают и на открытых площадках, например, в городских парках. Участвуют в конкурсах. К примеру, уже дважды в Благовещенске проходил семейный Всероссийский фестиваль «Сила слова», где лауреатами становились молодые члены клуба Максим Никандров и Алена Кайбышева.

Клуб живет и развивается. Под сенью центральной библиотеки не гаснет теплый огонек, притягивающий всех, кому дорого поэтическое слово. Сегодня мы представляем нашим читателям стихи председателя клуба Риммы Романовой, что напечатаны в изданном недавно сборнике стихов благовещенских поэтов «Мы здесь».

Август в Благовещенске

Запечатанные соты пчеловод достал. И вот

С мёдом чай после работы на своей веранде пьёт.

Лук, в косицы заплетенный, рядом вешает жена.

Квас холодненький, ядрёный вместо сладкого вина.

Уж дошёл до середины август, яблоки пошли…

В огороде дух полынный и раскопанной земли.

Есть просторы — развернуться! Оттого и широта

У души расейской, русской… Ну, и праздник живота.

Спас ореховый, медовый, яблочный душистый Спас…

Будем праздновать мы снова, сделав на зиму запас.

Август. Яблоки и звезды… Но какая-то напасть:

В косы тёмные березы ветка желтая вплелась.

Но пока в достатке лета. На полях еще страда.

И гулянья до рассвета в новом парке у Пруда.

Городок

В нашем городе мало асфальта и тротуаров.

Даже в новых одноэтажных зелёных кварталах.

Но зато

это город, в котором изведано счастье любви.

Но зато это город, в котором весною поют соловьи!

Я иду по дороге и слышу сквозь вихри машин,

Как бросают они серебро на съедение шин.

Как звенят упоенно в объятьях душистых садов

Детской радостью жизни, и это понятно без слов.

Не для славы на веточках вишен поют — для души,

У курящейся бани в сиренях, в росистой глуши.

В нашем маленьком городе чинно столетья текут,

Продолжается третье, стекая в оливковый пруд,

Где коралловым рифом стоит Арматурный завод,

Разноцветной трубой упираясь в оранжевый свод.

На заре разгоняет чертей голосистый петух,

«С новым утром!» — фонарь за березой мигнул и потух.

Здесь, едва за калитку, услышишь: «Привет, как дела?..».

В волосах паутинка … Ну вот, значит осень пришла.

Старый город

Запах дыма топящейся бани –

затопила только что сама.

Улица вечерняя в тумане,

и на ней столетние дома.

Все они уже принарядились

в сайдинги, на крышах — яркий тон.

Брата здесь родители родили –

Ленина, 1, стоит роддом

вполовину трактором разбитый…

Кирпичи по грязи развезли.

Дашковы, построив, подарили

городу, а мы не сберегли.

Только память людям остается:

шум берез, заборчик у пруда…

То, что стороной родной зовется,

то, что исчезает навсегда.

 

Кофе со сливками

Город дождя. Сад мокрых роз.

Листик, дрожа, к раме прирос.

Только осока все зеленей,

Никнет подсолнух к пашне полей.

Только коровушки резво идут,

Сочные травы хрумкают, рвут.

Чтобы у нас молоко и творог,

Юный пастух весь до нитки промок.

Ставит доярка на четыре будильник:

Коровы мычат, просят, чтоб подоили…

Мне рассказал продавец молока,

Как его сельская жизнь не легка.

Я понимаю и благодарю

всех, когда кофе свой утром варю.

Город дождя.

Сливки к кофе плывут.

Музыка. Розы. Домашний уют.

В майские праздники

Шмель в предбанник залетел — загудел.

Где-то в вениках гнездо захотел.

Здесь прохладно, полумрак — хорошо!

В огород соседский трактор зашел.

Деловито так взревел, как взбрыкнул,

Чернозем почуял, ветер, весну!

Зачерпну из теплой бочки воды,

Скоро яблоня раскроет цветы.

Ароматы, голоса — как во сне.

Я стою, как будто рыбка на дне

Бесконечного звенящего дня,

Я — внутри… Но мир звучит — из меня

Моим голосом, всегда — молодым,

Уплывающим, как дождик, как дым…

Коль глаза уже полны синевой,

Коли руки пахнут свежей травой –

Одуванчиком, крапивой — для щей,

Счастье здесь, везде, вообще!

Потому, что есть, кого накормить.

С кем, обнявшись, до звезды говорить.

Положу корням земли свежий ком…

Повяжусь сегодня красным платком!

Слово о родной земле

…Степей полынный вкус, коль ощутишь,

То не забудешь — век пребудет с вами.

И соль земли, и вековая тишь,

Когда звезду с небес берешь руками.

А кто услышит песню «Уралым»,

Орлом себя почувствует парящим,

Бескрайние леса и горы зрящим

Веселым взором, острым, молодым!

Курай — трава дает свой стебель чистый,

В нем — пчел жужжанье в полдень на лугу,

В нем свет и тьма, в нем золотые искры

Костра на берегу.

В нем звуки космоса рождаются из плена

Горячих губ и сердца вдохновенного.

Ты слышишь влажный ветер под крылами?

Он шелковые перья теребит…

Поет певец душой, он слит с ветрами,

Он радугой обвит.

Любовь к земле родной всегда взаимна,

Нас тоже любят горы и леса,

Мы с ними от рождения едины –

Деревья, скалы, реки, небеса!

Они нас тоже помнят, узнают,

Гудят ветрами, речками поют!

По-русски, по-башкирски, по-татарски

Тоскуют речки, камни просят ласки.

По-украински дождь и по-марийски –

Людей разноплеменных целый мир!

Мы все давно друг другу стали близки,

Корнями проросли в земле башкир.

Дождь долгожданный жизнь дает цветам,

И речь родная звуками вселенной,

Питаясь, прорастает тут и там,

«Отечество» сливается с «Ватан»,

Слова переплетаются, как вены.

…Цивилизация сливает в монолит

Пространства, и дает одну культуру,

Где много шума, красок и гламура,

Но я прошу — пускай курай звучит.

Пусть, как вода весной в ручье бурливом

Родные балалайка с мандолиной.

Гармонь разбудит дремлющие чувства –

Для нас живет народное искусство.

Россия все народы сохранила

И гнев врагов извечных пробудила.

Но истина однажды победит –

Народ наш — многоцветный монолит.

По-русски, по-башкирски, по-татарски,

И по-английски мы читаем сказки.

Родная речь на сцене говорливой

Планеты всей пусть не звучит пугливо!

Мы — россияне. А потом — земляне.

Но прежде мы — Иван, Урал, Фларит,

Пусть каждый помнит, знает и хранит

Язык свой, как кирпич в стене единой.

Пусть мир звучит — один большой орган,

На жизнь одну и всем — на счастье, дан.

 

Мустай Карим… Опять я с ним

Мальчишки из деревни

Идут в Уфу. Ребячий клин

Садится под деревья.

На красной тряпке — каравай:

— На семерых дели, давай!

Идут они — со смехом плач –

На празднике поесть калач.

Босые, по жаре, в пыли…

До города едва дошли.

Где праздник? Нету. Не нашли.

Обманчив был манящий свет.

Бесплатного в столицах нет…

У каждого своя стезя.

Идут и в небе пропадают.

И никого вернуть нельзя,

Но есть они, я это знаю!

Лишь стоит книжку мне достать,

И вновь листать ее, листать…

И солнце мира и добра

На небеса восходит…

Мустай Карим. Опять я с ним,

И он меня уводит

Туда, где вновь живет Асхат

С льняными волосами,

Поэт увидеть солнце рад,

Он запоет стихами!

А ночью скажет: «Я пойду.

Вон там пора зажечь звезду».

Улу Инэй и с ней Кендек

Помогут всем родиться!

Но третий день идущий снег

Опять закроет лица.

 

Работникам районной библиотеки

Старинная изба. Писателей портреты.

Высокий потолок и воздух неземной.

Здесь прошлое живет. И будущее. В этом

Смешении времен есть музыкальный строй.

Сквозь зонтик тишины, седой, как одуванчик,

Синичек тинь-тинь-тинь и ровный гул машин.

Здесь библиомадонна для вас откроет ларчик

И выпишет на бланке лекарство для души.

Но поинтересуется, как врач температурой:

Чье слово вам дороже и образы близки?

И погружаюсь в дебри я родной литературы

И голосами тихими шуршащие листки.

В родной библиотеке смежают окна веки,

Столетья пролетают, как с белых яблонь дым.

С Есениным да Пушкиным, и просто с Человеком,

Счастливым и страдающим, и ставшим дорогим.

Хранительницы нежные бумажных раритетов

От вирусов невежества и просто от воды,

Сегодня вы участницы сражений тьмы и света.

Удачи! Будьте счастливы и миссией горды!

 

Библиотекарям мира

Царь Ассирийский Ашшурбанипал

мудрости мира всю жизнь собирал.

В свитках, в табличках гонцы привозили,

их во дворце с прилежаньем хранили.

Но налетели враги-дикари,

свитки горели до самой зари.

Но ведь не зря же нам говорят:

истины в рукописях не горят!

Эпосы с глиной в огне запеклись,

Мудрости древних до нас донеслись.

Слава хранителям книг и газет,

их не заменит собой Интернет.

Можно пощупать, в руках подержать,

Запах столетий с волненьем вобрать.

Книга, как глина, спасет, сохранит

То, что в огне виртуальном сгорит.

Тихо внушают нам, интеллигентно:

«Нет постоянного, все эфемерно!

Время имеет изменчивый лик:

Было? — Нет, не было». Клик, клик…

Пусть будут в мире навеки, навеки

Библиотеки, библиотеки.

Библиотекарей скромных старанья

Нам сохраняют образованье!

 

Фото в альбоме

Снова радуга вызрела в летнем дожде,

И полоска лазурная коршуна манит.

Кошка топчет уютный топчан в ворожбе,

Муж с планшетом прилёг и заснул на диване.

Целый мир предо мной. И я в нем не одна,

Оставляя душе лишь своё по природе.

Пусть шумит под скалою речная волна,

И лесные цветы — талисман в огороде.

Чем живу в этот миг, смоет новой зарёй.

Снег падёт на дорогу и тихо растает.

Все, что было давно и случится со мной

— всё во мне, как в реке, без конца и без края.

Злые вести порой. Сын худой — он устал.

Он еще молодой… Век борьбы и тревоги.

А на фото в альбоме — жизнь, в итоге, проста:

Улыбаясь, глядеть. И идти по дороге.