Проводы зимы

1

 

И в наш электронный век, с его многочисленными техничными поделками и техническими подделками, с информационным мусором пропаганды всего привычно-вторичного и токсичного, с принудительным окармливанием массового обывательского сознания шизофренической информацией – существует, к счастью, и неизменная, абсолютная красота вещей самих по себе.

Она всегда та же самая: неподражаемая и бесподобная духовная полнота, воплощаемая через поэзию в текущую историческую действительность.

Только вещи, увиденные поэтом (активным Созерцателем истины), являют собой – транслируют и высвечивают, каждая на свой лад, всё ту же неустаревающую таинственную сущность божественного Универсума, непрестанно духовно расширяющегося. И хотя преломляется сущность в вещах искусства не одинаково, её эстетический объект не способен в принципе быть прихватом для наскоро узаконенных движений чьих-либо воровато-умелых рук. Духовные художественные смыслы нельзя заключить в клетку, пусть это будет даже клетка мозга, и посадить на приводной ремень. Руки сугубого Пользователя (в противоположность видению Созерцателя) контактируют лишь с утилитарными, вторичными объектами нашего мира и века либо с фальшивыми символами небытия.

 

2

Итак, наряду с незаинтересованным, бесконечно прекрасным и объективно сущем в себе самом единым бытием, существует также бескорыстный Восприниматель-транслятор этих духовно-эстетических, выражаемых поэтически вещей. Свободный активный Созерцатель неуловимой, предвечной Красоты. Бескорыстность активного Созерцания – суть условие видения прекрасного, необходимый фон для которого – материализованное безобразное или бессмысленное бесформенное. Образ божественной красоты – неизменно ускользающей, существующей для себя самой, мерцает лишь влюблённым очам поэта, наделённого для этого от природы достаточно бескорыстным сердцем.

Поэт способен к любованию незакоснелыми, не захватанными массовым потребителем формами светоцветовой, вечно цветущей природы духовного мира. Это – цветение предвечного, не сотворённого, божественного света. Истина=Красота=Воображение=Реальность=Духовная Полнота Бытия как такового.

 

3

Ибо, как сказал философ: мы должны участвовать в божественном видении. Поэты – прежде всего. Но и читатели поэзии, в том числе – восприниматели воспринятого Воспринимателем-транслятором Поэзии: активным Созерцателем неавтоматизированного бытия вещей. Каждый участник эпифании – в меру своих индивидуальных способностей, разумеется. В общей световой интерференции множества личных лучей-сознаний.

Таким Видением мир спасается от духовной гибели, освобождаясь от кромешно-агрессивной, враждебной, убийственно-утилитарной и абсолютно-корыстной (исключительно частнособственнической) автоматической воли к присвоению вещей, или к уничтожению и к небытию. Но даже будучи на Краю Последнего Дня мир озаряется поэтическими прозрениями, а не убийствами смыслов.

 

4

Истинно-прекрасный предмет Созерцателя неутилитарной сущности бытия неизбывен и надёжно защищён свыше от агрессивного обывательского сознания Потребителя, пережившего все мутации века минувшего, и также расположен он вне зоны компетенции современного стяжателя-Пользователя (использователя всего явленного в личных корыстных интересах) – Посягателя на божественный план существования.

Духовно-ценностное отношение не является совокупностью силовых приёмов обще-автоматизированного (дебилизационного) подхода, свойственного мутантам-субъектам всех времён и народов. Лишь истинное отношение – Красота=Воображение=Реальность – эффективно применимо к миру божественных сущностей, доступных только для Поэзии вообще (Видение=Выражение=Воплощение) и для стихотворчества в частности. Для блаженного созерцания или художественно-смыслового воспевания.

 

5

Поэт Игорь Губеев упорно «нащупывает» и вновь демонстрирует сегодня читателю вот такой свободный стихотворческий подход к миру неисчерпаемо-удивительной, неутилитарной красоты.

«Не съесть, не выпить, не поцеловать» которую невозможно (по словам поэта). Но её можно попытаться запечатлеть в удачных стихах: воспеть!

 

6

Мы указали на общий метод актуального не только сегодня поэтического искусства изящной словесности, собственно самого стихотворчества. Где стихи – элементы уже не частичного, но едино-цельного бытия. О частностях детального разбора поэзии Игоря Губеева здесь речи мы не ведём.

 

7

Читатель пусть сам разбирается, что у автора воистину ново, а что слегка затёрто или вторично. Оригинальность выражения, стихотворного высказывания требует буквально героических преобразований по всей причудливой линии поэтического наследия, и не каждому она под силу. Мысль – тяжела, но она же и может быть совершенным воплощением абсолютной Красоты. Если есть Эйнштейн, то никуда не задевался и Ньютон – с поправкой на свободное творчество.

Требовать полноты Прекрасного (преодолевшего ужасное) от кого-либо было бы несправедливо и неправильно, особенно в эпоху распада или становления истинных ценностей бытия. Читатель поэзии должен бы быть и сам наделён высоким поэтическим Вкусом (этой достаточно редкой в её совершенстве способностью человеческого духа). Вкус эстетический – может быть и весьма относительным в своей затянувшейся, часто перезрелой барабанно-бодрой зачаточности. Потому его и пытается перманентно отменять технократический Пользователь всего вторичного, этакий прогрессист-утилитарист.

Тогда тем более не стоит забегать вперёд.

Самое время нам здесь на вкусах и сосредоточиться.

 

Алексей Кривошеев

* * *

А в декабре бушуют ветра́,

А в декабре идут снегопады.

И лед коварно скользкий вчера

Сегодня нам не чинит преграды.

 

Зима в свои вступает права

Земля к ней так нежна и покорна,

Одета в серебро торжества

И снежным одеяньем довольна!

 

На лыжах!

Пойдем, прокатимся на лыжах,

Сегодня выпал дивный снег!

Мы с горки той, что будет выше,

Стремительный возьмем разбег.

 

Деревья в праздничном наряде,

Куда ни глянешь: чудеса –

Горят серебряные пряди,

Ласкают прелестью глаза!

 

И ветра лёгкие порывы

С ветвей стрясут, шаля, снежок,

И в золотистых переливах

На нас низринется поток.

 

Скользи же, хлопья разбивая, –

Изогнут склон горы дугой.

Восторг наполнится до края,

Усталость снимется рукой!

 

Новый Год

Белотканным полотном,

Белогривой кобылицей,

Белопенным молоком

И румяною девицей,

 

Снежной птицей белокрылой,

Вьюгой белою, шумливой

К нам зима пришла опять

Мы спешим её встречать.

 

Полуночным фейерверком,

И припрятанным подарком,

И бенгальским многоцветьем,

И огнями в хвойном парке

Мы встречаем Новый Год,

Жизни нашей верен ход,

Вьюжные слышны напевы –

Пенье снежной королевы!

 

* * *

Белоснежным покрывалом

Все укутано вокруг,

Снегопады валят валом,

Заглушая всякий звук.

 

Серебрится хрупкий иней

На ветвях седых дерев,

На изящность ломких линий

Я гляжу, весь обомлев.

 

Северный пусть дует ветер,

Хлопья снега так легки,

При фонарном желтом свете.

Словно летом мотыльки.

 

* * *

Плотным роем белых мух

Валит-кружит лёгкий снег,

Небо стелет мягкий пух

Пред тобою человек.

 

Мир заботой окружает,

Делает нам все во благо.

В жизни всякое бывает,

Не грусти и ты, бродяга.

 

Обретешь ты свой ночлег

Средь тоскливо-тёмной ночи,

Посмотри, вот выпал снег.

Мир стал чище, путь – короче…

 

Февраль

Вьюговей шумит, февраль –

Всех чудеснее чудес!

Пляс снежинок – карнавал,

Словно ангелы с небес…

 

Завлекает круговерть

Хлопья снега в хоровод.

От зимы осталась треть,

И весны мы ждем приход.

 

Свой всему на свете срок,

Всё короче мрак ночей.

Вьюга выйдет за порог,

Зазвенит весны ручей!

 

Танцы снега и ветров

Вьют узоры на стекле.

Все печали зимних снов

Канут в Лету в феврале.

 

Лесная сказка

Морозный воздух бодрит,

И мышцы наполняет силой,

Лес манит, словно магнит

Белёсой сенью остылой

 

И всё вокруг свежестью дышит.

Прокат оплатили в кассу,

Ботинки надеваем, лыжи,

Идем на снежную трассу.

 

Попасть в сказку, скажем без спора,

Зимой нет ничего проще –

Скользим мимо хвойного бора,

Мимо берёзовой рощи!

 

Скользим легко мы и гладко,

Скользим, не зная усталости,

Лес, как ожившая сказка,

Вот оно – чудо, пожалуйста!

 

Невыносимая легкость бытия

Как бы ни было печально

Жить на чудном белом свете,

Каждый в мире изначально

Оказался в нужном месте.

 

Прок от каждого есть в деле,

Пусть убог и даже жалок,

Ведь и пташек ранних трели

Пробуждают спозаранок.

 

Люди, птицы, рыбы, звери,

Кто родился здесь однажды,

Открывайте шире двери,

Счастлив в жизни будет каждый!

 

Пой душе своей баллады

А любимым пой романсы

– Что ещё для счастья надо?

– Сочинять ночами стансы…

 

Не ищи чужие земли,

Сбрось с плечей сомнений гири.

Всех люби и всё приемли,

Всё прекрасно в этом мире!

 

Весенние каникулы

А помнишь, в детстве, спозаранку,

Весной бежали мы во двор?

Со смехом, раскачав тарзанку,

В сугроб ныряли с головой.

 

По лужам, скованным морозом,

Смелей, вперёд, по льду скользи!

И по инерции с заносом

Кружись вокруг своей оси!..

 

Светило солнце ярко-ярко,

Даря без выгоды тепло.

Дул ветерок в аллеях парка,

Стучался в тонкое стекло.

 

Снег белый превращался в воду,

Был иней, а теперь – капель.

Весны бурлящую работу

Провозглашала птичья трель.

 

Сугробы будто в чёрный саже,

Исток от них берут ручьи.

Снежком в сосульки не промажем,

На нас ты, тетя, не кричи.

 

Не трать свои напрасно нервы,

Не бойся за свое окно,

Ведь мы на воле дики, резвы,

Кружимся, как веретено.

 

Так пусть летят осколки, брызги,

Искристо-весел их полет!

Пусть наш наряд давно замызган

И нагоняй нас дома ждет.

 

Мы на каникулах, мы – дети,

Ну что с нас, маленьких, возьмешь?

Счастливей всех на белом свете!

А свет прекрасен и хорош!

 

Игорь ГУБЕЕВ